Миры Бима Пайпера. Пушистики и другие - Генри Пайпер

— Не знаю, как нас там примут, — задумчиво проговорил Бентрик. — Космические викинги у нас в последнее время не слишком популярны. Возможно, — добавил он с горечью, — вас поблагодарят за то, что доставили меня в трибунал. Да я бы сам расстрелял любого, кто так нелепо потерял корабль. Эти двое уже вошли в атмосферу, а я и не подозревал, что они выскочили из гиперпространства.

— Думаю, они прилетели на планету еще до вас.

— Ну, князь, это же нелепо! — воскликнул мардуканец. — На планете корабль спрятать невозможно. Во всяком случае, от локаторов Королевского флота.

— У нас и у самих неплохие локаторы, — напомнил ему Траск. — И такое место есть. На дне океана, под парой тысяч футов воды. Я собирался спрятать так «Немезиду», если прибуду сюда прежде Дуннана.

Принц Бентрик замер, не донеся вилки до рта. Эту теорию он бы с удовольствием принял.

— Но туземцы ничего не знали.

— И правильно. Собственных заатмосферных локаторов у них нет. Выйти прямо над океаном, со стороны солнца, — и корабля никто не заметит.

— Это обычный прием викингов?

— Нет. Я его сам придумал по пути с Сешат. Но если Дуннан хотел застать ваше судно врасплох, он бы тоже до этого додумался. Единственный удобный способ.

Дуннан или Невиль Ормм — Лукас мечтал узнать точно и боялся, что так и умрет, не исполнив этой мечты.

Бентрик оглядел вилку, пораздумав, отложил и глотнул вина.

— Знаете, может оказаться, что на Мардуке вы встретите теплый прием, — признал он. — Эти налеты в последние четыре года стали серьезной проблемой. Я, как и вы, полагаю, что за них несет ответственность один человек — ваш враг. Уже половина Королевского космофлота занята тем, что патрулирует наши торговые планеты. Если этого человека и не было на борту «Авантюры», вы назвали его имя и можете много сообщить о нем. — Он отставил стакан. — Я бы сказал, что он ведет войну с Мардуком, если бы это не было так нелепо.

Траск не видел в этом ничего нелепого. Но ограничился тем, что напомнил о безумии Андрея Дуннана.

«Победительницу» можно было починить, хотя наличных ресурсов для этого не хватало. Полностью оборудованный ремонтный корабль с Мардука мог бы залатать ее корпус, заменить двигатели Эббота и Диллингэма, чтобы крейсер своим ходом мог добраться до доков. Поэтому основное внимание уделили починке «Немезиды», которая была готова взлететь уже через две недели.

Шестисотчасовой перелет до Мардука прошел на удивление приятно. Мардуканские офицеры хорошо сошлись со своими коллегами-викингами. Обе команды привыкли на Аудумле работать совместно и с удовольствием общались в свободные часы, интересуясь чужими хобби и жадно слушая рассказы о родных планетах. Викингов немного удивлял и разочаровывал более низкий интеллектуальный уровень мардуканцев. В конце концов, Мардук ведь считался цивилизованной планетой, разве нет? Мардуканцев же шокировало, что все без исключения викинги вели себя как офицеры. Принц Бентрик, услыхав об этом, тоже выразил вежливое удивление. На мардуканских судах вахтенные считались низшей формой жизни.

— На Клинковых мирах слишком много свободной земли и возможностей, — объяснил Траск. — Никто не тратит времени, чтобы унижаться перед вышестоящими. Все слишком заняты тем, чтобы выбиться наверх. А те, кто идет в космические викинги, — самые неуправляемые из всех. Думаете, на Мардуке у них будут из-за этого неприятности? Они все непременно станут напиваться в самых гнусных тавернах.

— Неприятностей, полагаю, не будет. Все так удивятся, что космические викинги не двенадцати футов ростом, без трех рогов, как у заратуштранской чертовой скотины, и шипастого хвоста, как у фафнирской мантикоры, что все остальное им сойдет с рук. Может, оно и к лучшему. Кронпринцу Эдварду ваши викинги понравятся. Он против классовых различий и кастовых предрассудков. Утверждает, что от них придется избавиться, прежде чем мы заставим нашу демократию работать.

Мардуканцы очень часто говорили о демократии. Они весьма высоко ставили эту форму правления; их государство являлось представительной демократией. А также наследственной монархией — одновременно. Попытки Траска разъяснить политическую и социальную структуру Клинковых миров встречали со стороны Бентрика такое же непонимание.

— Да это похоже на феодализм!

— Это и есть феодализм, — поправлял его Траск. — Король держится на троне с помощью родовитых дворян, которые стоят на плечах баронов и мелких землевладельцев, а те существуют, пока народ им позволяет. Есть пределы, которые ни один из них не смеет перейти, иначе собственные подданные повернутся против него.

— Допустим, народ какого-нибудь баронства взбунтовался. Разве король не пошлет войска в поддержку барону?

— Какие войска? Помимо королевской полиции и личной охраны, у короля нет никакой армии. Если ему нужны солдаты, он должен получить их от пэров королевства, а те — от своих вассальных баронов, набирающих ополчение. — На Граме это служило еще одним источником недовольства королем Энгусом, который укреплял свое войско инопланетными наемниками. — А народ не позволит соседнему барону угнетать своих подданных, потому что следующей может прийти и их очередь.

— Вы хотите сказать, что ваши люди носят оружие? — недоверчиво поинтересовался принц Бентрик.

— О сатана, а ваши — нет?! — Траск удивился не меньше. — Тогда вся ваша демократия — один большой фарс, а народ свободен лишь попущением властей. Если их голоса не подкреплены оружием, они не стоят ничего. Кто же у вас имеет право стрелять?

— Правительство, конечно.

— То есть король?

Принц Бентрик был шокирован. Разумеется, нет. Какая жуткая идея — это… это был бы деспотизм! Кроме того, король — не правительство. Правительство правило от имени короля. Была ассамблея из двух палат — палаты представителей и палаты делегатов. Народ избирал представителей, те — делегатов, а делегаты избирали канцлера. Еще был премьер-министр; назначал его король, но обязательно из членов партии, набравшей наибольшее число мест в палате представителей. Тот назначал министров, которые осуществляли исполнительную власть. Но их подчиненные в разных министерствах почему-то были чиновниками, выбиравшимися на низшие должности по результатам экзаменов, а на высшие продвигавшимися по бюрократической лестнице.

По мнению Лукаса, мардуканскую конституцию придумал Гольдберг, легендарный терранский изобретатель, который все делал самым сложным способом. «Во имя геенны, как это правительство вообще ухитрялось что-то делать?» — думал он.