Договорились. Часть 2 - Ирина Воробей

чтоб в первую ночь над ним измывалась какая-нибудь извращенка. Или извращенец.

Карина выдавила смешок. Игнатьева закивала. Пауза дала время всем переварить ситуацию. Молчание облагораживало.

— Вард гораздо благороднее меня. И боюсь, сам он разрулить это не сможет, — Карина поймала растерянный взгляд Настены. — Кто-то должен ему помочь решиться.

— Знать бы еще, на что, — тяжко выговорила Настена и опустила голову. — Я сама не знаю, как правильно. У вас все-таки другая ситуация.

Все трое вздохнули и опять замолчали ненадолго. Каждая смотрела в свою сторону. Карине досталась высокая башня вдалеке, стоящая на окраине города, где они с Зайкиным ругались недавно. Сейчас она красиво сверкала огоньками.

— Но Кара права, решать кто-то должен. Вечно это продолжаться не может. Вард в тупике. Сиран ни о чем не подозревает. Выход есть только у тебя, — Игнатьевой шло быть умной, даже мудрой. Строгое лицо всегда выражало глубокие думы под черепной коробкой, даже если внутри ничего и не водилось.

Карина с Настеной посмотрели на нее, как на наставницу. Она снисходительно улыбнулась.

— Просто перестань быть третьей точкой в этом треугольнике, и он перестанет быть треугольником.

Настена зажмурилась и опять перевалилась через перила. Там снизу веяло речной тиной и мокрой пылью. Карина тоже наклонилась.

— Бегут, — сообщила Игнатьева, заставив обеих посмотреть на счастливых Зайкина, Варданяна и Гогу, которые неслись наперегонки, нечестно толкая друг друга и ставя подножки.

— Как далеко вы ушли, — запыхался Зайкин, прибежавший первым.

Варданян с Гогой задерживали друг друга, хватаясь за куртки.

— От вас все равно не избавишься, — Игнатьева включила привычное ворчание.

Зайкин ее обнял и рассмеялся.

— Друзей не выбирают. Терпи теперь.

Варданян подоспел следующим, не специально, но удачно подставив Гоге подножку. Тот уже поднялся, но еще отряхивался от тротуарной пыли. Стоило Варданяну перевести взгляд на Настену, как Игнатьева соскочила с парапета и прикрыла подругу собой.

— Не сметь, — погрозила указательным пальцем.

Парень вскинул лицо к небу и расхохотался.

— Да ладно вам! Я же не животное.

— А ведешь себя как бонобо, — пошутил Гога и стукнул Варданяна по спине. — Заразился тогда в Индии, наверное.

Тот громко выдохнул и посмотрел на Настену, как раненый на обезболивающее. Она спряталась за Игнатьеву, улыбаясь, и притянула Карину за локоть, чтобы расширить преграду.

— По-моему, эксперимент удался. Я столько комплиментов за ночь словил, что костюм меня красит, — Зайкин потянул себя за воротник пиджака и вытянул гордый подбородок. — Когда стану серьезным дядей, будет не так стремно.

— Уверена, ты и дедушкой будешь несерьезным, — ответила Игнатьева.

— А ты, наверняка, даже девочкой была деловой, — он подмигнул.

Она не стала щетиниться и отбиваться, наоборот, весело по очереди поиграла плечами.

— Мне, оказывается, идет розовый.

Гога смачно поцеловал ее в висок и шепнул:

— Ты в любом цвете прекрасна.

Карина впервые заметила румянец на щеках Игнатьевой. Раньше даже искусственного никогда не видела. Розовый, действительно, был ей к лицу.

Друзья, смеясь, и дальше обсуждали эту ночь. Каждый сделал свои выводы. Карина слушала их одним ухом, но больше думала. О том, что смогла открыться, и ее не отвергли, даже не оскорбили, даже Игнатьева. Она боялась целой тирады осуждения, но получила только поддержку, в которой нуждалась. Говорить правду оказалось не так сложно и не так страшно. Один заметный груз спал с души. Но к вебкаму они пока готовы не были.

Карина заглянула за горизонт, в котором стали проявляться просветы наступающего утра. Надежда и в ней просыпалась. Новому дню она улыбнулась. И почувствовала тепло сзади. Зайкин положил свои руки на ее, а подбородок на макушку. Девушка невольно дернулась, чтобы развернуться, хотела увидеть его лицо.

— Моя законная обнимашка, не рыпайся, — проворчал парень.

— Да я не… — рассмеялась и обняла себя его руками, сложив их крестом на груди. — Я думала, договор уже исчерпан.

— И что мои просьбы сгорели? — в голосе Зайкина смешались одновременно возмущение и разочарование. — Я вообще-то все свиданки честно отходил.

Карина развернулась к нему передом, упершись попой в парапет, и уставилась на персиковые губы, которые он мило надул. Девушка их посмаковала сначала в уме, не сразу додумавшись, что ей теперь можно. Все с ним можно. И даже стесняться не нужно. Вдохновленная этим, она его крепко поцеловала, а руками ползала по груди и животу, пробиралась под рубашку.

— Кариш, — он тщетно пытался ее остановить.

Она наклонила парня на себя, а сама нависла над лестницей, которая вела к реке, и уже целовала мочку его уха.

— Кариша, — протянул он настойчивее.

Карина тихо посмеялась, а потом глянула вниз и увидела пустой угол небольшой площадки у самой воды, укромное место на рассвете субботы. Все гулявшие ходили по полупустой проезжей части, а вниз никто не спускался. Ей приспичило.

— Пойдем, — она потащила его вниз по лестнице, пока остальные смеялись над Варданяном.

Зайкин безвольно последовал за ней, хотя делал вид, будто не одобряет ее действий, постоянно оглядывался и хмурил брови. Спустившись, Карина прижала его к парапету, который теперь возвышался над ними. Оттуда, сверху слышался громкий ржач самого Варданяна. Остальные уже смеялись тише и продолжали шутить.

Синий взгляд застыл на ее возбужденном и раскрасневшемся лице. Она прижалась к парню тазом, водила руками по его костлявым бедрам и накаченному животу.

— Кариш, ты че, прям здесь хочешь? — Зайкин улыбнулся и сглотнул. — Нас же все услышат.

Посмотрел вниз, наблюдал, как она пальцами ловко расстегивает ремень и резко дергает ширинку вниз.

— Не бойся, мой рот будет занят, — шепнула Карина под его подбородком и губами прикусила выпирающую челюсть.

— В смысле? — парень пока не понимал, чего она добивается, но машинально схватил за талию и посмотрел в глаза.

Девушка покрутила бедрами, выставила грудь в нужном ракурсе и облизалась, ухмыляясь.

— Это будет репетиция к завтрашнему стриму. Мемберы по-любому попросят минет.

Она медленно пуговица за пуговицей раскрыла рубашку, целуя после каждой торс, который увлажняла горячим дыханием. Вместе с поцелуями спускалась ниже, пока не коснулась коленями ледяной земли. Длинная юбка пришлась кстати.

— Кариш, нет, — Зайкин поднял ее за подмышки, глядел настороженно.

— Ну, ты чего? — она погладила его по волосам ласково и улыбнулась, смочила губы. — Доверься мне. Я умею это делать. Я столько членов отсосала.

Он сглотнул, но не дал лицу исказиться в отвращении.

— Я видел.

— В смысле, силиконовых, — по венам плавала словно не кровь, а горючая жидкость — прилила к лицу, и все загорелось. Карина опустила виноватый взгляд. — Настоящие тоже были, конечно… Но не так много, как ты, возможно, думаешь… Я не всем это делала. Только Трунову… Жерару… и тому незнакомцу в баре.

— Кариш… —