Договорились. Часть 2 - Ирина Воробей

присутствия, ни их уговоров. Зайкин пытался сначала подействовать словами, но кричал в пустоту. Потому схватил Варданяна сзади за плечи и сильным рывком потянул на себя. Карина обняла Настену за талию, чтобы не рыпалась. Оба опешили и издали громкие «Ахи», словно вынырнули из глубины. Варданян сразу вырвался, пару секунд озирался по-звериному и, наконец, обернулся на Зайкина.

— Вард, сам просил следить за тобой.

Кофейные глаза с раскаянием глянули на Настену и зажмурились. Парень резко дернулся вперед, согнувшись пополам, и прорычал.

Карина почувствовала, как подруга вздрогнула и судорожно выдохнула. Ее слабые всхлипывания вибрацией проносились по Карининому телу. Погладив Настену по голове, она положила распухшую от шума голову ей на плечо.

— Давайте, вернемся за стол. Всем надо успокоиться, — предложила Игнатьева и первой направилась в нужную сторону.

На столе давно остыл огромный набор роллов и стейк. Взбитые сливки на Карининой безалкогольной «Пино коладе» спали. Лед в остальных коктейлях растаял полностью. Напитки чуть не вышли за края.

— Я как раз проголодался, — Зайкин облизался на казавшееся не свежим лососевое филе.

— А я ужасно пить хочу, — подхватил Гога и схватил апельсиновый сок. Выдул из горла не меньше половины пачки, за что Игнатьева его поругала.

Варданян с Настеной сели у края последними с поникшими головами. Друг на друга смотреть боялись, но украдкой по очереди поглядывали. Карина им искренне сочувствовала. Раньше всегда смотрела на Настену с упреком, не понимала, как можно так глупо любить, а теперь сама хорошо знала, каково это.

Постепенно еда и отвлеченные разговоры все страсти уложили на дно. Гога все не мог нарадоваться встрече со своим кумиром. Игнатьева с Зайкиным на пару иронизировали над его счастьем. К ним и Варданян со временем подключился, а с ним и Настена.

Самый пик ночи они провели душевно. Все вокруг дребезжало и, казалось, разрушалось, а они, как на пире во время чумы, спокойно обсуждали сериалы и пиццу, причем одно с другим параллельно. Набор роллов ушел под чистую. Стали зариться и на стейк. Зайкину пришлось раздербанить его на неровные куски.

Под утро в зале стало свободнее и тише. Люди либо валялись в полусознании, где было можно, либо целовались по углам, либо оттаптывали ноги до конца на танцполе. Им и музыка уже была не нужна. Грилл, Лелик и Джул попрощались с ними перед уходом. Больше их никто не беспокоил.

— Кариша, ты точно не хочешь за меня заплатить? — Зайкин с надеждой смотрел на нее, держа пальцами счет.

— Достал, я тут бедная, — ответила Карина с раздражением, но без смущения.

— Мы все тут бедные, — встряла Игнатьева. — Ты бы хоть предупредил, что здесь такие цены.

Гога с недовольством косился на счет, потом на Зайкина и опять на счет. Настена на калькуляторе высчитывала свою долю, стянув губы трубочкой. Варданян ухмылялся.

— А я сразу сказал, что участвовать буду, только если он за все платит.

— Да ладно?! — в три голоса возмутились Игнатьева, Гога и Настена и метнули заряженные взгляды в Зайкина.

Тот поднял руки.

— Окей, окей. Я оплачу. Всем спасибо за участие.

— С этого стоило начинать, — процедила Игнатьева.

Зайкин состроил рожицу, высунув язык. Подруга ответила ему тем же. Карину пробило на смех. Остальные заразились.

На улице легкие после дымного клуба плотно сжались от непривычно насыщенного кислородом воздуха и заработали с удвоенной силой. Карина буквально заглатывала ртом свежий ветер. Насыщение происходило долго.

Они шли по Невскому бесцельно, но не в сторону метро, а к набережной. Никто не задавал маршрут, все просто шли, куда шлось. Расставаться пока не хотели. Зайкин всех увлек очередной дискуссией на малозначительную тему, но Игнатьева с Гогой активно участвовали. Они втроем шли впереди. Карина шагала в середине строя. Варданян с Настеной специально от всех отстали, но она их слышала, потому что ветер как раз дул в спину.

— Я с Самвелом целовалась, — призналась Настена.

Варданян немного помолчал, прежде чем ответить.

— Ты мне ничего не должна объяснять. Ты мне вообще ничего не должна.

— Но хочу.

Карина специально не оборачивалась, чтобы ее не засекли за подслушиванием, потому в моменты паузы не понимала, что происходит. Так и порывало украдкой глянуть, но держалась.

— Я просто растерялась.

Карина разобрала вздох мужской груди. И сразу затем тонкий, женский.

— Это хорошо. Что ты… не зацикливаешься, — слова ему тяжело давались, каждое он как будто печатал отдельным штампом. — Хотя Самвел тоже так себе вариант. Я сейчас не из ревности это говорю.

— Знаю.

— Но он готов пойти против… родителей… из-за тебя. Сир за него беспокоится.

Настена ахнула. Карина перестала слышать их шаги.

— Как это тупо. Мы всего лишь поцеловались.

Варданян ответил с улыбкой.

— Вскружила ему голову.

— Я не хотела.

Опять помолчали. Карина умирала от любопытства, прислушиваясь к их голосам, которые становились все дальше, и нашла повод остановиться — достала телефон и стала впустую тыкать на иконки приложений, переходя из одного в другое.

— А у него ведь нет… никаких обременений. Может, у вас… и выгорит, — обреченно заметил Варданян и через долгую паузу добавил. — Только на свадьбу не приглашайте. Я там все разнесу к херам.

Следующая пауза оказалась слишком длинной. Карина не стерпела и посмотрела назад. Они снова целовались. Уже без страсти, а с нежностью, но не могли оторваться друг от друга. Карине пришлось сообщить об этом Игнатьевой и Зайкину.

— Опять они за свое, — Игнатьева уткнула руки в бока и продолжила воспитательским тоном. — Ну, ни на минуту нельзя оставить.

Она пошла к ним решительно. Настена пока не обращала внимания, а Варданян одним глазом уже отслеживал угрозу и торопился насладиться счастьем, пока их опять не разняли. Карину это позабавило.

— Вард, отлипни от нее уже, друзья так не целуются.

— Это просто очень крепкая дружба, — бурчал он Настене в рот.

— Ну, конечно, мы с Гогой тогда тоже закадычные друзья.

Настена захихикала. Поцелуй сам собой прервался.

— Ой, не хвастались бы своим счастьем, — кофейный взгляд выстрелил в Игнатьеву всем своим недовольством.

Она переключилась на девушку.

— А ты, Настена, какого хера ему это позволяешь?

Та игриво пожала плечами, все еще хихикая.

— Не знаю. Люблю, наверно, потому что.

— Насте-оо-нааа, — стонал Варданян, закрывая лицо шарфом, а потом опять рыпнулся в ее сторону. — Ну, пустите меня к ней.

Гога его быстро усмирил кулаком в грудь. Игнатьева действовала убийственным взглядом. Зайкин крикнул издалека:

— Все, ему мозги в конец расплющило.

— Мне сердце расплющило, а не мозги.

Настена не сдержала влюбленность и провела ладонью по его лицу. Парень зарумянился и успел поцеловать ее