Посланница. Проклятье Владык - Валерия Чернованова

Эдель легко ступая, приблизилась к карете и заглянула внутрь. Увидев эльфа, поспешила задернуть штору.

— Передай это Седрику. — Она вложила в мою руку свиток. — Не хочу посылать феникса по такой погоде. А раз уж ты едешь в Неаль…

Конечно! Феникса посылать нам жалко! А меня ей не жаль?! Десять дней провести в дороге, из которых пять — служа нянькой полуживому трупу.

— Ты чем-то расстроен?

Я махнул рукой, не желая ничего объяснять, и вскочил на коня. Лучше промокнуть до нитки, чем трястись в одной карете с эльфом.

— А ты бы на моем месте радовалась такой поездке?

Эдель снова улыбнулась, чем привела меня в еще большее недоумение.

— Будь осторожен. И не забудь передать мое послание Седрику.

Это было последнее, что я услышал, уже оказавшись за воротами. И как на это реагировать? Радоваться переменам в ее поведении или же думать, что она окончательно охладела ко мне и теперь не чувствует ни ненависти, ни любви.

Глава двадцать девятая

По отрубленным ладоням судьбу не гадают.

Нарин

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор как меня привели в камеру. Я сидела на сырой подстилке из соломы и часто вздрагивала. То ли от холода, то ли от страха. Боль в щеке утихла, но горечь обиды от удара осталась. Все только и делают, что пытаются или убить меня, или посильнее ударить. Я для них кто, боксерская груша? Что же теперь со всеми нами будет? Зря я недооценивала нрав Дорриэна.

В подземелье было тихо как в склепе. Кажется, я была единственной пленницей, если не считать его постоянных обитателей — крыс и мышей. Интересно, где же Уэйн? Его ведь тоже держат в камере. Но я не чувствую присутствия кого-либо живого. Что меня ожидает? Дорриэн устроит публичную казнь или прикажет по тихому перерезать глотку посланнице? Я в который раз содрогнулась. Одна мысль «приятней» другой.

Я прикрыла глаза и опустила голову на колени. Пережитые волнения не давали уснуть. Мысли путались в голове, сменяя одну за другой страшные картины маячившего на горизонте будущего. Точно так же как сейчас я, несколько тысячелетий назад здесь ждали своей участи Элай и Алия.

Я вдохнула сырой липкий воздух. Столько времени прошло с тех пор! Но мне казалось, будто они и сейчас здесь, где-то рядом. Здесь и началось проклятие Владык, которое теперь ничем хорошим точно не закончится.

В который раз я спрашивала себя, как можно было так по-идиотски попасться. На меня надеялись Нельвия, иллары, друзья, а я взяла и в одно мгновение превратила в руины их надежды.

Одинокая слезинка скользнула по щеке. Было больно, обидно и страшно. Больно из-за удара, обидно из-за грубости, а страшно просто потому, что я не представляла, что нас всех ожидает.

— Нарин! — донесся из коридора настойчивый шепот.

Я подняла голову. Возле небольшого окошка в двери, забранного решеткой, стояла Эдель и тихо меня звала.

Попыталась подняться, но почувствовав головокружение, села обратно. Со второй попытки мне все же удалось встать на ноги и доплестись до двери.

— Как тебе удалось проникнуть сюда? Я думала Дорриэн запретит со мной разговаривать?

Приложив палец к губам, Эдель чуть слышно зашептала:

— Он не знает, что я здесь. Инэка видела, как тебя уводила стража и предупредила меня. Что между вами произошло?

— Ничего хорошего, — со злостью процедила я. — Он раскрыл меня и теперь считает предательницей.

Эмпатия подавила невольный крик. Она ведь тоже надеялась на меня!

— Что с ребятами? Где Вол?

— Мальчиков заперли в разных комнатах, а Воллэна брат поспешно отправил с пленником в Долину.

— Я думала, Вол будет следующим кого Владыка прикажет схватить.

У Эдель нашелся ответ и на этот вопрос. Для меня как всегда означающий только худшее. Стараясь говорить как можно спокойнее, она промолвила:

— Боюсь, Дорриэн решил наказать тебя самым жестоким образом. А для этого ему нужно было как можно скорее удалить со двора советника. Ты что-нибудь слышала об апрэ? Так издревле эмпаты прозвали поединок с Владыками. Это один из видов публичных казней. Заключенный принимает бой и… погибает. Победить Владыку практически невозможно.

Я ухватилась за решетку и до боли сжала пальцы. Вол рассказывал мне о нем. Быть убитой на глазах у сотен эмпатов считалось одной из самых позорных казней Темного Королевства. И Дорриэн обрек меня на подобную смерть.

— Разве нельзя ничего сделать? Значит, я скоро умру? — Я задрожала не в силах справиться с подступившим к горлу комком.

Эдель накрыла мою руку своей и ласково прошептала:

— Возможно, я ошибаюсь, и тебе не грозит апрэ. Утром я попытаюсь поговорить с братом. Скорее всего, он, будучи в гневе отправил тебя сюда. Уверена, он остынет и на все посмотрит другими глазами. Не переживай.

Я знала, что ее слова — всего лишь слабая попытка меня утешить. Дорриэн прекрасно понимал, что Вол — моя единственная надежда на спасение. И он намеренно меня ее лишил!

— Если б я могла, то выступила бы вместо тебя. Но я всего лишь полукровка. А по законам апрэ только чистокровный эмпат имеет право заступиться за осужденного. — Эмпатия опустила голову и машинально начертала на земле какой-то символ. — Кетару не позволят родители… а Леста слишком стара для сражений… Прости.

Вдалеке послышался звук приближающихся шагов. Слабо улыбнувшись на прощание, Эдель шагнула в сторону.

— Каковы мои шансы выжить в этом поединке?

Она не ответила. Но по ее безнадежному взгляду я поняла, что обречена.

Как только она скрылась в темноте, я вернулась к подстилке и притворилась спящей. Сквозь опущенные веки увидела стражника, подошедшего проверить наличие пленницы в камере. Я его не разочаровала. Несколько секунд потоптавшись на месте, он повернул обратно.

Утром от тревожного сна меня разбудил знакомый визг феникса. Взлетев на узкое окно-бойницу, он методично постукивал клювом по решетке и жалобно повизгивал. Прутья решетки были слишком частыми, а мой птенец изрядно покрупневшим, так что проникнуть в камеру ему не представлялось возможным.

— Феня, слава Богу! Ты вернулся!

Услышав голос своей хозяйки, феникс еще громче завизжал. Пришлось быстро успокоить его, пока на пронзительный звук не сбежалась вся стража Ирриэтона.

— Королева передала мне письмо?

В ответ он разорвал клювом веревку на лапке, к которой было прикреплено послание, и протолкнул его между прутьев. Где-то с пятой попытки мне таки удалось допрыгнуть до окна и схватить письмо.