Щит Ваала: Омнибус - Брэнден Кэмпбелл

— Слишком много.

— Благодарю, — ответил Тигурий. — Выходи из боя и отступай.

Гета не ответил. Библиарий надеялся, что это означало — он уже отступал с остальными воинами отделения. Однако, учитывая ситуацию, подобное могло быть невозможным.

Тигурий нахмурился и посмотрел на спустившегося к нему сержанта. Рицимер был типичным упрямым ветераном из Первой Роты Ультрадесанта. Свой шлем он держал под рукой, но большую часть грубого и резко вырубленного лица скрывал бронированный горжет доспеха восьмой модели. Бледные борозды старых шрамов тянулись от виска по щеке — напоминание о прошлой битве с копошащимися ордами разума улья.

— Сколько у нас осталось времени, брат? — без экивоков спросил Тигурий.

— На земле осталось ещё около сотни гражданских. Они начинают паниковать, — ответил Рицимер. Он поднял шлем и опустил на голову, зашипели закрывающиеся пневматические клапаны. — Нам нужно дать им больше времени, чтобы экипажи успели принять всех на борт.

— Предложения?

— Навскидку, я бы предложил отстреливать тиранидов. Я взял на себя смелость приказать Метеллу и остальным отступать. «Грозовые вороны» уже в пути. Как только последний человек окажется на борту, и транспорты взлетят, мы сможем покинуть планету. Нужно лишь продержаться.

— И мы сможем?

— Если будет на то воля Императора, — ответил Рицимер. Он посмотрел на разбитые ворота, где начинался проспект. — Десять из нас смогут удержать точку входа, если они придут крупными силами. Меньше, если Метелл и Орихес вернутся с тяжёлыми огнемётами, — он обернулся и показал на сам проспект. — Три возможных укреплённых точки здесь, здесь и здесь обеспечат перекрёстные сектора обстрела над вратами, что позволит нам отступить. Ещё две возможных укреплённых точки посреди проспекта. Даже учитывая тяжёлые потери, мы сможем отступить с боем.

Тигурий улыбнулся. Конечно, у Рицимера были свои изъяны, но среди них не было недостатка в понимании тактики.

— Я рассчитываю на тебя, брат. Устрой наше отступление так, как считаешь нужным, — в его ухе вновь громко затрещал вокс. Сквозь стену помех прорвался нечленораздельный голос, а затем умолк. По жилому кварталу разнеслись звуки болтерной стрельбы.

— Гета… докладывай, — запнувшись, сказал Рицимер. — Метелл, Орихес, выйти на связь.

Один за другим доносились отчёты, и вот Тигурий увидел одно из боевых отделений, бегущее к ним.

— Метелл.

— Это Орихес, — возразил Тигурий, показывая посохом. Второе из трёх отделений показалось, отстреливаясь на бегу. Один из космодесантников, держащий громоздкий тяжёлый болтер, остановился, обернулся и нацелил его на невидимого врага. Тяжёлый болтер взревел, Тигурий услышал пронзительные крики умирающих тиранидских зверей.

— Они собираются. Нечто опять гонит их вперёд, — закричал Орихес, взбираясь по ступеням. Его броня, как и броня всех его воинов, обгорела и покрылась выбоинами от шипящего яда и чуждых когтей. — Чем бы оно ни было, оно большое.

— Значит, один из командной касты? — предположил Рицимер.

— Нет, — возразил Тигурий. Эхо вопля всё ещё терзало его голову. — Это нечто иное. Я чувствую это, — он вгляделся во тьму, а затем посмотрел на сержанта. — Гета?

Рицимер молчал, глядя на развалины квартала. Судя по внезапному мерцанию ауры, сержант был встревожен. Гета должен был отступить вместе с остальными. Из отсутствия сержанта следовало, что его отделение вступило в бой. И тишину разрывали звуки стрельбы.

— Отступай к космопорту согласно плану. Если я не вернусь к запланированному времени отбытия, то следуй нашим приказам. Заверши эвакуацию и выжги планету с орбиты.

— Куда ты?

— Я встречу зверя в бою, согласно моему праву и привилегиям, — ответил Тигурий. — Следует напомнить тварям, что сыны Гиллимана им не покорный обед.

“И я хочу понять, с чем я столкнулся”, подумал он. Если флоты — ульи породили новое чудовище, то следует узнать о нём и испытать его способности. Знание — сила.

— Один из нас должен отправиться с тобой.

— Им станет Гета, — бросил через плечо Тигурий. — Когда увидишь нас, знай, что враг будет рядом.

— Брат, для таких предсказаний не нужно быть верховным библиарием.

Тигурий усмехнулся, но не ответил. Он шёл быстро, собираясь с силами. Нечто, далёкий проблеск предчувствия, говорило, что они ему понадобятся. Он перешёл на бег, углубившись в лабиринт жилого квартала. Он доверял своим чувствам, физическим и иным, способным привести его к Гете и братьям. Звуки выстрелов становились всё громче и приближались. Должно быть, Гету и его отделение прижали к стенке. Впрочем, если его предчувствие не обманывало, то, возможно, вскоре они окажутся в ещё большей опасности. Тигурий никогда не сталкивался с такой чистой мощью ни у одного когда — либо встреченного псайкера-чужака. Он бежал по широкому проспекту, не сбиваясь с шага, пока его внимание не привлекла вспышка движения. Он ощутил едкий привкус страха, смешанный с кровью, и остановился.

Из переулка показалась вереница оборванных людей. Тигурий поднял посох, а затем опустил его, когда следом появились два его боевых брата. Он узнал обоих — Валент и Аппий, воины отделения Геты.

— Старший библиарий, — заговорил Валент, резко ударив кулаком по нагруднику в знак приветствия.

Несколько человек носили оборванные в битве остатки униформы местных сил планетарной обороны. Другие были одеты в мантии Администратума. Все были ранены, некоторые — хуже остальных. Вымотанные, уставшие люди отрешённо смотрели на Тигурия, словно не видя.

— Они прятались в сигнаториуме, — доложил Валент. — Мы почти прошли мимо, но один из них смог подать сигнал, — он показал рукой туда, откуда пришёл. — Гета и Каст задержались, чтобы дать нам время вывезти людей. Враг прямо позади нас — рои тварей, гаунтов и прочей дряни.

— Прости брат, но меня больше тревожит то, что идёт за ними… — прошептал Тигурий. Он чувствовал, как приближается нечто, похожее на рокот далёкого грома. Он постучал Валента посохом по наплечнику. — Мне нужно, чтобы ты следовал приказам. Иди. Я найду остальных.

— Но…

Тигурий содрогнулся, когда его разум опалила внезапная вспышка боли. Люди закричали и зашатались, один рухнул на землю. Глаза его закатились, так что остались видны один белки, а из носа и рта потекла кровь. Это ощутили и Валент, и Аппий, последний затряс головой, словно оглушённый бык.

— Во имя Гиллимана, что это…? — прохрипел он.

Тигурий не ответил. Рядом взревел болтер, и в том же переулке, откуда пришёл Валент, показался Гета, толкающий перед собой боевого брата. Их броня обгорела дочерна там, где не виднелся голый керамит, и была окутана дымом. Когда раненный космодесантник пошатнулся, Гета обернулся, вскинув болтер. Нечто бледное и источающее болезненное сияние протянулось к нему. Извивающиеся эктоплазматические щупальца на мгновение задели шлем космодесантника. А затем его голова взорвалась, во все стороны полетели брызги крови, костей, мозгового вещества и осколки брони. Глаза Тигурия расширились, когда тело Геты рухнуло на колени и медленно завалилось на спину, придавив раненого брата.

— Каст… — Валент шагнул вперёд, но Тигурий ухватил его за руку. Он чувствовал холодное покалывание в уголках разума, словно нечто пыталось вновь проникнуть в его мысли после опаляющего вопля. Убившая Гету тварь, чем бы она на самом деле не была, оказалась гораздо опаснее любого обычного психического зверя.

— Я справлюсь. Выходи из боя, уводи людей.

Валент помедлил, но лишь на долю секунды. Затем он и Аппий принялись за дело, следуя приказам, и направились к небольшой группе раненных солдат и гражданских. Ультрадесантники быстро подхватили на руки тех людей, которые были слишком слабы и не могли идти сами, и склонились, чтобы другие забрались на их спины. Валент прижал к груди маленькую девочку, чья мать держалась за его шею. При виде этого Тигурий ощутил гордость.

“И пусть они идут по Галактике, словно боги былых времён, защищая человечество от погибели и безразличной вселенной”, — подумал библиарий. Цитата из Кодекса Астартес, и хорошая.

Вот что значило быть космодесантником. Вот что значило идти на войну в цветах ордена. Не просто нести смерть врагам человечества, но и спасать жизни всюду, где это возможно. Они были не просто мечом, но и щитом человечества, и Тигурий был готов исполнить свой долг.

"Император, направь мою руку", — подумал он, протянувшись разумом к далёкой мерцающей звезде святого Астрономикона.

И затем он отшатнулся от отвращения. Назойливые ползучие миазмы проникали в его мысли, дёргая органы чувств. Он чувствовал себя так, словно окунулся в кислоту, и пошатнулся, протянувшись рукой к голове. Боль обожгла нервные окончания Тигурия, пытавшегося прийти в себя. Это было даже хуже прошлого вопля. Сжав зубы, он обернулся и увидел, как убийца Геты выступает на свет.