Украденная дочь - Клара Санчес

На наше счастье, отца прервал зазвонивший телефон. Мы переглянулись, засомневавшись, нужно ли снимать трубку. Стрелки часов показывали одиннадцать вечера, и нам отнюдь не хотелось столкнуться сегодня еще с какими-то проблемами. Трубку снял отец.

— Привет, Анна. Да, все хорошо. Да, конечно, время идет быстро… Уже очень поздно, а завтра мне рано вставать. Я тебе очень благодарен, но лучше в другой день.

Наглость Анны, похоже, не имела границ. Мне стало очень интересно, что скажет по поводу ее звонка отец.

— Это звонила Анна. Она сейчас неподалеку и предложила мне прогуляться с собаками в парке.

— Она не знает, здесь ли Лаура, и хочет это выяснить, — сказала я. — Они там все пытаются разыскать Лауру.

— Давайте не будем впадать в паранойю, — покачал головой отец.

— Вероника права, — вмешался в разговор Анхель. — Папа, тебе нужно что-то предпринять. Анна замешана во всем этом по самые уши, и она уже много лет назад потеряла всякое уважение и к Лауре, и к нам.

Мы с отцом молча уставились на Анхеля: он еще никогда не становился так открыто на чью-то сторону.

— Два плюс два равно четыре, папа. Этим людям есть что скрывать, причем скрывают они нечто чрезвычайное, — сказал Анхель, стараясь показать, что уже вполне может считаться взрослым.

Начали ли кусочки пазла занимать свои места в голове нашего отца? Ему, наверное, стало не по себе от осознания того, что он ошибался, полагая, что данной проблемы не существует. Мария опять оказалась права: двигаться против ветра нельзя.

Отец поднялся, чтобы пойти лечь спать. Я тут же сказала ему, что свою комнату предоставила Лауре, Анхель расположится в комнате для гостей, отец — в комнате Анхеля, а родительская спальня останется незанятой. Мне придется спать в гостиной на диване.

— Анхель может вернуться в свою комнату, — сказал отец. — Я буду спать в спальне.

Если бы Лаура не удрала из дому и не пришла к нам, отец никогда бы не решился вернуться в свою спальню. Мамы уже не было на свете, и она не могла приложить руку к тому, чтобы это произошло, но я, тем не менее, верила в то, что она еще при жизни, сама того не ведая, сделала все для того, чтобы этот момент рано или поздно наступил. Я почувствовала себя такой счастливой, какой чувствовать себя после смерти мамы уже даже не надеялась.

Когда я увидела Лауру в кухне, то сказала, чтобы она взяла из моих вещей в шкафу те, которые ей хоть как-то подойдут: она, похоже, носила одежду на два размера меньше, чем я. Я добавила, что первое, что мы сделаем, — это пойдем в магазин и купим ей нижнее белье и какие-нибудь джинсы, поскольку именно в этом она сейчас больше всего нуждалась. Лаура поблагодарила меня и, выпив чашечку кофе и съев грушу, пошла в сад, чтобы заняться там какими-то физическими упражнениями и, как она сама выразилась, «поздороваться с солнцем». Я заметила, что, когда она проходила через гостиную, ее взгляд задержался на фотографии мамы.

Глядя на Лауру, одетую в мои штаны и куртку, я подумала, что ей, наверное, здорово недостает модной одежды, сшитой на заказ, и тех фантастических туфлей, в которых она ходила в обувном магазине. Я вытащила одну купюру из того миллиона песет, которые накопила мама для организации моей гипотетической клиники.

Мне оставалось только жалеть о том, что Лаура не успела взять свою сумку в доме Лили, потому что в этой сумке лежали ее водительские права, и если бы они у нее сейчас были, мы могли бы поехать с ней на автомобиле мамы. Мама обрадовалась бы, если бы увидела, что две ее дочери поехали за покупками на ее машине. Я встряхнула головой, чтобы заставить себя думать о чем-нибудь другом: например, как добраться на автобусе до торгового центра. Мы три часа ходили по магазинам и примеряли одежду. Лаура хорошо разбиралась в тканях и торговых марках. Она сказала, что мне идет красное, зеленое и коричневое. И что мне, наверное, подошла бы более короткая стрижка.

— Вчера вечером звонила Анна, — сообщила я, когда мы искали в магазине «H&M» товары, продаваемые с максимальной скидкой. — Наверное, тебе следовало бы позвонить им и сказать, что с тобой все в порядке и чтобы они оставили тебя в покое.

— Нужно над этим поразмыслить, — ответила Лаура.

— Поразмыслить относительно того, не сумасшедшая ли ты и не правы ли они?

— Я вообще-то приняла все твои заявления относительно моего происхождения на веру, разве не так?

— Поэтому чем быстрее мы узнаем правду, тем лучше. Думаю, нам необходимо найти доказательства.

Одних лишь доказательств Лауре, по ее словам, было мало. Ей хотелось узнать, что произошло. Ей нужно было кое-что понять. Взять и сразу же проникнуться родственными чувствами друг к другу было не так-то просто и для нее, и для нас, даже если будут найдены доказательства, подтверждающие мою правоту. Лаура не могла сразу начать жить с нами. Она не могла за каких-нибудь пять минут стать дочерью и сестрой. Она просто хотела знать, правильно ли поступила и действительно ли люди, которых она считала своими ближайшими родственниками, отнюдь не являются для нее родными. Она хотела знать, в самом ли деле ее псевдородственники и некоторые ее знакомые сговорились ради того, чтобы не позволить ей узнать правду, и с этой целью пытались ее убедить, что у нее начались психические отклонения.

Лаура отказывалась пойти по самому короткому пути, а потому мы — я, отец и брат — не могли даже после всего того, что произошло, считать, что проблема решена. Я почувствовала растерянность.

— А ты не должна сейчас быть на занятиях? — вдруг спросила Лаура.

— Я не успела подать документы на поступление в университет. А мама до самой своей смерти думала, что я каждый день хожу туда на занятия.

— Извини.

— Хватит уже извиняться, толку от этого все равно никакого нет.

Накупив кучу одежды, мы присели в торговом центре на лавочку, стоящую на площадке, имитирующей небольшую площадь посреди деревни. Иногда у Лауры выскакивали фразы типа «Лили говорит…» и «Маме нравится…». Должно, наверное, пройти немало времени, прежде чем она почувствует к ним неприязнь из-за того, как они с ней поступили. Она чувствовала в душе боль, но эта боль была еще не совсем осознанной. Мы сидели под навесом, который изображал домик с садиком и всем таким прочим.

— Со временем ты будешь рада тому, что все произошло именно так, я в этом уверена. Лично я очень рада, что нашла тебя. Выходит, мама была права и не зря потратила лучшие годы жизни на поиски.

Как ни странно, Лаура не очень-то интересовалась моей мамой, хотя та, вполне возможно, была и ее мамой. Она не спрашивала меня ни о том, что с ней произошло, ни о том, какой она была. Лауре, видимо, было тяжело заменить в своей жизни Грету женщиной, с которой она уже даже не могла увидеться.

Я заказала себе капучино, а Лаура — зеленый чай.

— А теперь давай встретимся с человеком, который посоветует, что нам дальше делать, — сказала я.

К счастью, Мария только что вернулась откуда-то в офис. Ей, похоже, хватило одного лишь взгляда на нас, чтобы все понять. Она сняла лисью шубу, повесила ее во встроенный шкаф и надела свитер, который очень плотно — как бинтовая повязка — обтянул ее широкую спину и грудь. Потом она принялась причесываться, разглядывая нас.

— Вы абсолютно не похожи, — сказала она.

Эти слова вызвали у меня улыбку, потому что они были своего рода признанием моего триумфа.

— Она больше похожа на моего отца и мою маму, — сказала я.

Мария предложила нам присесть на серые стульчики, а сама села на низенький столик — прямо на лежащие на нем журналы. Она оперлась на отставленные назад руки и слегка откинула голову — так, будто собралась принимать солнечные ванны. Лаура смотрела на нее широко открытыми глазами: она еще никогда не видела детектива.

— Лаура сбежала из дому, и теперь ее ищут. Мы не знаем, на что они способны.

Лаура с удивленным видом посмотрела на меня. По мере того, как час за часом текло время, она постепенно избавлялась от страха, завладевшего ею, и, наверное, воспринимала Лили и Грету такими, какими они были раньше.

— А у вас есть какие-нибудь доказательства…

— Лауру интересует не столько то, сестра я ей или нет, сколько то, каким образом ее присвоили мама и бабушка. Она не верит, что ее им принес аист.

Мария, как обычно, ничему не удивилась: она и здесь нашла свою логику.

— Мне это кажется очень даже разумным. Лучше всего первым делом разобраться с подозрениями по поводу присвоения ребенка, а потом уже решать, что делать дальше. Вы можете начать с того, что запросите сведения о рождении в бюро записи актов гражданского состояния. В нем должна фигурировать информация о роддоме, в котором она родилась. Обратитесь туда и попросите разрешить вам взглянуть на запись этих актов. Каждая новая зацепка будет давать еще одну. И никому не доверяйте.