Та, которую я... (СИ) - Аверков Дмитрий

Ведь это вопрос могущества.

Правда, сейчас я полагал, что до такого не дойдет. Разыщу кулон, обещанный мне самой Селеной, отдам его Аделаиде, и в Селеноградии воцарится мир — войска сложат оружие, и вся знать примет род Даарр в качестве новой императорской династии.

Но если божественный кулон — лишь миф, как и обруверты, то предугадать, как будут разворачиваться события в дальнейшем — вряд ли кто сумеет…

Монет мне Агата не выдала, а я поглощенный сумятицей мыслей и не заикнулся о том, так что повода снова встречаться с Виолеттой у меня не возникло.

Действительно, скакун был готов. В походной суме, притороченной к седлу, обнаружил приличный запас провизии и питья.

Больше ничего меня здесь не задерживало.

Медленно и с гордо поднятой головой пересек городишко, но никто из попадающихся мне на каждом шагу агатцев даже слова не сказал.

Неужели все они знают о моей тайной миссии? Тогда какая же она тайная?

Конечно, это гордыня во мне заиграла. Вот он я — вчерашний скоморох, а сегодня — не какой-то там гвардеец, а целый безупречный рыцарь!

Можно и бахвалиться, когда есть основания. Жаль, что не перед кем.

Никто не желает ко мне цепляться, а многие и вообще делают вид, будто не замечают.

Однако уже на окраине меня нагнали трое всадников.

— Велено сопроводить, — сообщил один из них. — До хребта прогуляемся с тобою, чтобы не заплутал раньше времени, а дальше — сам.

Для меня это стало полной неожиданностью, графиня и не обмолвилась об этом. Ну что ж, потерплю еще немного общество отпетых головорезов.

Действительно ли забота толкнула Агату выделить мне эскорт или всё-таки ее недоверие? Возможно, мои попутчики должны проследить: не сверну ли я загодя в густонаселенные районы? А если потом для меня останется лишь одна дорога — к главному храму, то наверняка эти ребята еще и покараулят у предгорья, чтобы я не повернул назад.

Вроде графиня постаралась выдрессировать меня: и психику ломала, и приручала… А всё одно до конца в мою преданность не поверила.

Что сказать, мудрая женщина.

Или она — просто больная на всю голову любительница тотального контроля. Правда, то, что с головой у нее не в порядке, — давно известно.

А мудрость и безумность, по-моему, на одних качелях качаются, попеременно перевешивая друг друга.

Мы въехали в живописную долину, ту самую, где на ручье я застал в очень приглядном виде Агату.

А вон и тот ручей.

Мои конвоиры отлично знали дорогу. Кроме того, они оказались весьма сведущими в вопросах, касающихся главного храма Селены. Наверное, графиня именно таких специально со мной и послала.

А вот и кряж, на который я выбирался прежде и где заночевал в гроте, и где случилось самое невероятное — я увидел саму богиню. Он действительно оказался той самой грядой, о которой говорил приютивший меня дедок. И нужно было держаться левее, чтобы попасть к Зубчатым горам.

Мы и держались.

Насколько точны и правдивы были рассказы моих спутников, мне придется впоследствии выяснять самому. А пока я впитывал каждую маломальскую крупицу информации, которой они со мною делились — обрывками, как бы между прочим, не вдаваясь в важные детали, либо досконально конкретизируя то, что для меня было совершенно бесполезным.

Всё же постепенно моим извилинам удалось собрать куски воедино и создать вполне целостное представление о том, что ждет меня впереди.

А ждут меня места необжитые — сплошь горы, а меж ними узкие серые долины почти без растительности и источников воды.

Ни поселений, ни желтяков.

Попадутся на пути и перевалы с серпантинами, но они легко преодолимы. Ведь дорогу к храму столетиями улучшали и подбирали максимально безопасные маршруты и удобные пути.

На «божественном» тракте можно встретить небольшие группы паломников, следующих к Светлым Девам, чтобы испросить жизненных советов или просто поглазеть на величественный Селенокров — так, оказывается, называется главный храм Селены. Или кто-то из аристократов на полном ходу промчит в самоходной карете — но всё это большая редкость.

Кстати, странно, почему я до сих пор не слышал упоминания этого названия — Селенокров? Вроде и книжки листал. Видимо, для людей достаточно употребить слово «главный» и этим все сказано?

Простолюдинов в сам храм не пускают, но под его стенами стоят домишки, в которых любой путник может заночевать и дождаться, когда кто-нибудь из Светлых Дев выйдет к ним из Селенокрова — побеседовать и выслушать просьбы и жалобы паломников.

Обозы с провиантов собирают со всей империи и снаряжают в главный храм всего четыре раза за год. Подводы расползаются предлинными вереницами, растягиваясь чуть ли не от начала Зубчатых гор до конечной точки маршрута.

Только тогда на горном тракте становится людно и шумно.

Селенокров — это ведь не какой-то местечковый храм, куда обозы могут отправлять хоть каждую неделю. Да и путь сквозь Зубчатые горы тернист и малопривлекателен.

То сезон лавин начнется, то период непрекращающихся ураганных ветров.

Так что без особой нужды тащиться к верховных жрицам — охотников мало.

Сопровождающие меня агатцы обнадежили: сейчас в горах межсезонье и обозников нет, так что никаких помех на дороге не предвидится.

Ближе к вечеру на горизонте замаячили долгожданные Зубчатые горы. Их легко узнать — со всех сторон торчат остроконечные горные пики, напоминающие тонкие зубцы расчески.

С агатцами всю дорогу я вел себя сдержанно и ровно. Незачем им знать, что у меня на уме. И гневить Агату, пожалуй, слишком рано.

Успеется еще.

Я предвкушал скорую полную свободу. Лишь я и мой скакун среди безмолвных величественных гор…

Остановились на последний привал. Агатцы дали понять, что они здесь задержатся на неопределенное время, так что у меня пути обратно нет.

В общем-то, я так и думал.

А передохнув, мне следует поторопиться. Там, в начале тракта, есть местечко, где можно спокойно переночевать, но лучше бы туда добраться засветло.

Сами они вступать в Зубчатые горы желания не имеют, да и приказа у них такого не было. Значит, наши пути расходятся прямо на этом месте.

Волнения я практически не испытывал, где-где а уж на «божественном» тракте я без божественной поддержки точно не останусь!

Но лишь я засобирался в дорогу, послышался тонкий противный клекот. Никаких сомнений не было в том, что он предвещал.

Вернее, появление КОГО…

Клекот нарастал, и ужас, нагоняемый им, подкреплял мощный топот не одного десятка ног.

Гвардейцы с вмиг помрачневшими лицами закрылись магическими щитами, а я, совершенно не скрываясь, — агатцам до меня уже не было никакого дела, им бы собственные шкуры спасти — ухватил суму с провизией и скакнул к Зубчатым горам, до которых было рукой подать.

Я, не оглядываясь, стремительно добрался до ближайшего горного пика и запрыгнул подальше наверх.

Успел!

Долго ли продержались агатцы, я не знаю, но гибель их была неминуема. Лишь своего скакуна мне было жалко. Но сбежать от клюегорбов вместе с ним — задача не из легких.

Хорошо, что мерзкие твари не скалолазы.

Всё! Я в безопасности!

От страха я забрался поглубже в горное безмолвие, так что отсюда было не видать, как закончилась смертельная схватка. Но агатцы — ребята лихие, да еще у каждого по два служебных кольца. Наверняка они успели завалить нескольких мохнатых чудовищ, а значит, там, на месте стычки, останутся мертвые туши клюегорбов.

И это замечательно! Теперь Агата решит, что и я принял смерть от жутких монстров.

Ах, чёрт! Перстень!

Попытался избавиться от него, но он крепко сидел на пальце и не поддавался. Сгоряча я положил палец на плоский камень, а другим булыжником с размаху стукнул по перстню.