На путях преисподней - Энгус Уэллс

День ничем не отличался от предыдущих. Правда, теперь пурпурная туча висела прямо над головой. Казалось, иззубренные вершины гор царапали ее до крови, и кирпично-красная поверхность покрывалась бордовыми пятнами, кое-где переходящими в грязно-кофейный цвет. Ветер стал теплее, запах гнилых плодов ощущался постоянно, пещеры в скалах таили в себе немой ужас.

— Не знаю, что за твари тут обитают, — заметил Браннок, с нескрываемым отвращением разглядывая норы, — но выходят они, похоже, только по ночам.

— Ночью мы как раз будем проходить мимо, — хмыкнул Тепшен, вскидывая на плечи поклажу.

— Если не найдем перевал, — с надеждой откликнулся полукровка.

— Тем не менее… — Тепшен пожал плечами, но не договорил.

— Может быть, в одной из них живет Тазиел, — предположил Кедрин.

— Я не вижу огня, — кьо покачал головой. — Думаю, до кузницы еще далеко.

— Есть лишь один способ это узнать, — мрачно улыбнулся Кедрин и полез вперед.

Сперва их путь лежал вверх по расщелине. Прямая, точно вычерченная по линейке, она поначалу была довольно широкой. Но по мере того, как маленький отряд пробирался вперед, высокие стены из красного камня мало-помалу сдвигались. Наконец, в расщелине стало совсем тесно, и друзьям пришлось выбраться наружу. Здесь скала образовывала иззубренный уступ с наклонной стенкой. Множество выступов и выемок давали опору для рук и ног, так что влезть по ней наверх представлялось не слишком трудным. Кедрин и его спутники вскарабкались по нагромождениям камней, затем одолели еще один обрыв и попали на неширокий карниз. Его стенка была круче и почти гладкой; похоже, преодолеть ее прежним способом было невозможно. Справа карниз обрывался расселиной. Немного ближе по карнизу, на уровне лица, темнел вход в пещеру; слева виднелось еще три.

— Меньше пещер — меньше врагов, — пробормотал Браннок. — Может быть, попробуем пробраться по той трещине?

— Попробуем, — согласился Кедрин.

Он стоял к расщелине ближе всех, и начинать движение пришлось ему. Медленно пробираясь по тесному карнизу — скользящий шаг одной ногой, затем другой, — юноша молился, чтобы в этот момент на них не напали. На карнизе было невозможно даже развернуться, не говоря уж о том, чтобы пустить в ход меч. Широко раскинув руки, нащупывая пальцами трещины и впадины и цепляясь за них, Кедрин скользил вдоль стены, касаясь щекой камня. По мере того, как он приближался к пещере, запах гнилых плодов все сильнее бил в нос, грозя вызвать головокружение. Наконец, перед носом у юноши оказался порог пещеры. В лицо ударил поток горячего воздуха, растрепав ему волосы, от зловония накатила дурнота. И тут во тьме что-то шевельнулось. Потом послышались короткие и резкие скребущиеся звуки. Кедрин почувствовал, как внутри него растет странный протест. Ему не хотелось даже думать о том, что обитает в этой пещере. Он желал лишь одного — поскорее миновать зловещее отверстие. Ускорив движение, Кедрин, тем не менее, заставил себя заглянуть в темноту, но ничего не увидел. Благополучно достигнув расщелины, он окликнул товарищей. На карнизе появился Тепшен, за ним последовал Браннок. Похоже, полукровка был прав, сочтя обитателей пещер ночными созданиями: ничто не выбралось оттуда, никто не попытался напасть.

Казалось, топор великана глубоко вошел в скалу, оставив грозный клиновидный раскол. Свет почти не приникал в расселину. В довершение всего пурпурные тучи снова сгустились, заслоняя пунцовое небо. Но карниз заканчивался маленькой площадкой, где можно было свободно стоять. Обдумав свое положение, друзья решили идти по расселине, сколько возможно. Судя по всему, она тянулась до самого сердца горной страны — и, возможно, к некоему выходу, достигнув которого, они приблизятся к цели.

Под ногами лежал толстый слой рыжей каменной крошки, мелкой, как пыль. Она поднималась при каждом шаге и долго не оседала. Становилось все жарче, запах гнили сделался совсем нестерпимым. Тут и там в каменной стене чернели пещеры. Не сговариваясь, путники дружно ускорили шаг, спотыкаясь на песке и щебне. Тень сгущалась. В расселину не долетало ни ветерка. Пыль облепила вспотевшие лица, забивалась в глаза и ноздри. У нее был отчетливо едкий вкус, который заставлял поминутно сплевывать, вызывал слезы и кашель. Вскоре у каждого оставалось только одно желание — поскорее покинуть это место. Путники то и дело поглядывали вверх, где темнели пещеры, и встревоженное воображение рисовало появление их обитателей.

Немного погодя расселина повернула, карниз, с которого они начинали путь, пропал из виду. Скудный свет угрожающе ослабевал. Кругом был только зловещий темно-пурпурный полумрак. Выше тьма разжижалась до тусклого багрянца. Но даже в полной темноте можно было понять, что начинается подъем. Следуя дальше по расщелине, путники рисковали оказаться в опасной близости от нижнего ряда нор. Звуки, которые Кедрин слышал на карнизе, донеслись снова. Однако здесь они раздавались громче, словно местные обитатели и впрямь оживали с наступлением темноты. Трое друзей почти ощупью продвигались вдоль каменной стенки, стараясь идти так быстро, как только позволял полумрак. От постоянно вдыхаемой пыли ныли легкие. Тем временем тьма стала почти непроглядной. После долгих дней на равнине светлое время показалось им очень коротким. Сейчас туча висела прямо у них над головой, и ничто не указывало на ее движение.

Браннок пространно выругался. Его спутники вполне разделяли чувства полукровки, хотя и были несколько сдержаннее в выражениях. Кедрин сжал талисман в ладони, с жаром моля Госпожу защитить их. Бледно-голубое сияние снова разлилось вокруг. Странные звуки стихли, потом возобновились.

— Ничего не поделаешь, — объявил Тепшен, — придется остановиться. — И добавил, склонив голову и вглядываясь в черноту: — Но мечи держать наготове.

Кедрин и Браннок последовали его совету. Кешская сабля бывшего разбойника покинула ножны. Кедрин вынул огромный меч Друла из ременной петли. Правда, в расселине едва хватало места для замаха. Трое друзей встали рядом, направив клинки в недобрую ночь. Любую опасность лучше встречать лицом к лицу.

Между тем шум становился все громче. Щелканье и скрип, шорох и шелест то и дело заглушались пронзительным посвистом, за которым раздавалось жуткое чмоканье. Казалось, из пещер выбираются тысячи многоногих тварей. За пределами кокона лазурного света, испускаемого талисманом, что-либо разглядеть не удавалось. Но сама мысль о кошмарных созданиях, разгуливавших в ночи, вызывала ужас и отвращение. Еще хуже была неопределенность: Кедрин и его спутники не представляли, с чем могут столкнуться, а неведомая опасность всегда страшнее. Кедрину подумалось, что твари могут спрыгнуть им на голову. Он поднял над плечом клинок, слишком тяжелый, чтобы держать его вертикально, и приготовился отразить любое нападение.