Абсолют - Сергей Греков

устранишь ты? — предположил я, смотря на неадекватную девицу, которая с безумным оскалом протянула нить Майли. Сестренка изобразила шуточный книксен и приняла предмет.

— Почти. Последнего оставлю для них. Им требуется тренировка.

— Будет возможность сопровождать тебя? Сражаться, использовать заклинания и перерезать шнурки не буду, — тут же, видя что Лекси собрался запротестовать, дополнил я. — Просто постою рядом.

— Для чего?

— Не могу сказать.

— Отчего же? — удивленно встопорщил уши эльф.

— Ты приказал зафиксировать это в блокноте и читать каждое свободное мгновение, — усмехнулся я.

— Не приказал, а настоятельно рекомендовал, — поправил Лекси. — Для твоего же блага! Имеешь в виду характеристику, которая позволяет выбивать трофеи из мобов?

— Да, — я сосредоточился на интерфейсе. Мой параметр вероятностного шторма уже давал семь процентов на выпадение системной реликвии. Теоретически, если бы во время бойни я находился рядом с иномирцем, то что-либо должно было выпасть.

— Пока что нет.

— Почему? — на этот раз настал мой черед удивляться.

— Если ты хочешь, чтобы твоя сестра научилась защищаться, то нужно, чтобы она обходилась без костылей. Потому я и сказал, чтобы ты не передавал алебарду. Системное оружие может сломаться или невовремя исчезнуть. Пусть пока работают с тем, что у них находится под рукой.

— Так в трофеях может быть не только оружие, но и зелья, доспехи, всякие слитки…

— Что я тебе рассказывал про классы? — всполошился эльф. — Давай, вспоминай!

— Что не игроки выбирают их, а они — игроков, — отрапортовал я.

— Именно! — он многозначительно ткнул мне в живот длинным пальцем. — Представь, что исчадие бездны ранит твою сестру, а из моба материализуется, скажем, фиал с регенерацией. Что делать будешь?

— Сразу же передам его Майли, — ответил я на риторический вопрос.

— Ага! А дальше что?

— Что? — не уловил я суть.

— Она прочувствует эффект. Захочет сама создавать такие же зелья. И вместо какого-нибудь талантливого предсказателя, к которому у неё имеется предрасположенность, она станет посредственным алхимиком. Про предсказание ничего ей не говори, — прошептал Лекси.

— Не скажу.

— Понимаешь, кого она потом будет во всем обвинять? А другой класс выбрать уже не получится. Тебе оно надо?

— Нет, — зная, как сестренка может выносить мозг, открестился я.

— О чем секретничаете? — спросила подошедшая Эльза. За ней тянулась троица человек.

— О том, что нам пора двигаться дальше! Как можно потратить столько времени на перерезание нитей⁈ — возмутился Лекси. — А? Ну ты ответь мне! Вы бы ещё час этим занимались! Стыдно должно быть! — он ненавязчиво притронулся к своему лицу.

— Мне стыдно, — неправдоподобно заверила девица, прислоняя изгвазданную ладонь к дергающейся щеке.

— Теперь слушаем внимательно! — громко пропищал эльф. — Пока что у вас этого функционала нет, но потом вы сможете открыть его! Он называется: накачка. Суть его в том, что отряд передает свою энергию для разгона умственных и физических возможностей одному игроку!.. Очень часто это приходится делать во время движения. Есть условие: чем ближе особь, тем качественнее передача! Сейчас вы все становитесь квадратом рядом со Снежным Барсом. Ясно? Я не слышу!

— Да, — раздался нестройный хор голосов.

— Держаться от него не далее, чем на три метра. Да, будет неудобно, но через несколько месяцев за эту тренировку вы мне спасибо скажете. Ну, чё замерли? Занимайте места и вперед!..

* * *

Спустя час.

День первый. 22:34 по времени системы.

Ольга.

Ольга расстегнула куртку и набросила её на сухощавую несуразную трясущуюся фигуру иномирца. Для неё — уроженки Сибири, которую с самого детства почивший отец приучил к купанию в ледяной воде — стоявшая аномально холодная температура воспринималась вполне обыденно: минус десять — невелика печаль.

Женщина, закованная в непробиваемую броню цинизма по отношению ко всем, кроме сына, впервые за пять лет ощущала нечто, вроде благодарности. Нет, не к самому Лекси, а к системе, но в этот момент, когда она стояла рядом с непонятным черным куполом. именно эльф олицетворял для неё Игру. Игру, неведомым образом вернувшую женщину к полноценной жизни. Теперь серый погибающий мир казался наполненным яркими красками, гнилостная вонь воспринималась благоуханием луговых цветов, а рев исчадий слышался изысканной гаммой, задевающей струны возрождающейся души.

Семь лет назад её — припозднившуюся модель — на одном из показов заприметил неведомо как затесавшийся иностранный олигарх. Девушка знала себе цену. Она не стала ни строить из себя наивную дурочку, ни раздвигать ноги перед магнатом — всё же самоуважение сформировалось с ранних лет: отличница в школе, красный диплом в институте по направлению «лингвистика», множество медалей в легкой атлетике. Но немолодой кавалер не торопил события: он оказался галантным, обходительным, и, как следствие, без труда покорил этот неприступный русоволосый бастион.

Дальше всё было, как в сказке: дорогие подарки, президентские люксы, лимузины… Съемки, путешествия по всему свету, знакомства с известными людьми. Впереди маячила карьера в Голливуде, а к слову «модель» вот-вот должна была добавиться приставка «супер».

Спустя два года всё изменилось: незапланированная беременность, о которой она, ожидая, что папаша обрадуется, заранее не сообщала, разрушила сказку. С олигархом они не виделись три месяца. Долгожданная встреча завершилась ударами как кулаками по лицу, так и ногами по животу. Потом последовал недвусмысленный намек, что если об избиении узнает кто-либо из журналистов, то тело Ольги обнаружат или распластанным на трассе, или бултыхающемся в реке, или и вовсе раскиданным по разным городам.

Неглупая женщина давно разобралась, что все официальные доходы магната — всего лишь ширма. Основной приток денежных средств идёт из криминальных сфер. Она понимала, что если взболтнёт что-то лишнее, то её попросту убьют.

Ей оставили дом и даже обеспечили чем-то вроде ежемесячного пособия: не столь большого, чтобы вести привычный образ жизни, но и не такого, чтобы голодать. Все подруги неожиданно превратились в насмехающихся клуш, агентства закрыли все пути, а папарацци позабыли дорогу.

Через три года объявился магнат. Он, увидев запустившую себя Ольгу, находящуюся в тяжелейшей депрессии и поддерживающей существование только ради сына, лишь сказал: «Такую красоту испортила!» — плюнул под ноги, ещё раз предупредил, чтобы она никому и ничего не сообщала, и удалился.

После этого женщина взяла себя в руки. Не для того, чтобы вернуть этого ублюдка — ради Гарри. Она проконсультировалась с диетологами, вновь занялась спортом, начала общаться с психологом…