Аврора Флойд - Мэри Брэддон

Он обманул ее относительно своих поисков, сказав, что он клерк стряпчего и послан своим хозяином отыскать припись к духовному завещанию, которая была спрятана где-то в этом доме одним стариком, который жил тут в 1783, и успел в разговоре выпытать у старухи — которая была порядочна болтлива — все, что она могла рассказать ему о Стиве.

Конечно, этого было немного. Мистер Гэргрэвиз никогда не разменивал банковских билетов — насколько ей было известно. Он платил за те немногие съестные припасы, какие он употреблял, но он не истрачивал даже одного шиллинга в день. Что касается банковых билетов, то невероятно, чтобы они у него были: он всегда жаловался, что он очень беден и что ему не надолго достанет того немногого, что он скопил из своего жалованья.

«Этот Гэргрэвиз порядочно хитер, хотя слывет простаком, — думал Гримстон, направляясь к той таверне, где он оставил Стива под бдительным взором мистера Тома Чиверса. «Я часто слыхал, что у этих полоумных более хитрости в мизинце, чем в целой голове другого, который поумнее его. Другой не устоял бы от искушения разменять один из этих билетов, или носил бы этот самый жилет, или улизнул бы на другой день после убийства, а наш Стив — нет! Он спрятал билеты, спрятал жилет и смеется исподтишка над теми, кому они нужны, и преспокойно попивает себе пиво».

Размышляя таким образом, сыщик отправился в ту таверну, где оставил мистера Стивена Гэргрэвиза. Он велел подать себе стакан грогу и пошел в залу, надеясь видеть Стива, все угрюмо сидящего над пивом, и под караулом по наружности равнодушных глаз мистера Чиверса. Но не тут-то было: зала была пуста; и осторожно осведомившись, мистер Гримстон узнал, что Стив с своим караульщиком ушли уже в час.

Мистеру Чиверсу было запрещено выпускать с глаз Стива при каких бы то ни было обстоятельствах, кроме только если Стив пойдет домой, где мистер Гримстон обыскивал его жилье, и тогда мистер Чиверс должен был опередить его и предупредить своего начальника. Куда бы ни пошел Стив Гэргрэвиз, мистер Томас Чиверс должен был следовать за ним; но более всего действовать таким образом, чтобы не возбудить подозрения в Стиве, что его подстерегают.

Следовательно видно, что бедному Чиверсу нелегко было действовать, и что действовал он довольно искусно. Если Стивен Гэргрэвиз сидел полдня в буфете, мистер Чиверс должен был найти предлог, чтобы просидеть там столько же времени. Если Стив выказывал расположение к разговорчивости и давал своему собеседнику случай вступить с ним в дружеский разговор, помощник сыщика должен был употребить все свое искусство и осторожность, чтобы воспользоваться этим золотым случаем.

Удивительно устроило Провидение, что вероломство, которое показалось бы ненавистным и ужасным во всяком другом человеке, считается совершенно законным в том, кто отыскивает убийцу или вора. Гнусные орудия, которые преступник употреблял против своей жертвы, в надлежащее время употребляются против него; и злодей, смеявшийся над бедной обманутой жертвой, погибнувшей посредством его обманов, бывает пойман, в свою очередь, каким-нибудь обманом нанятого шпиона. Для отверженников общества слово «честь» ничтожно и пусто. Их существование составляет беспрерывную опасность для невинных женщин и честных мужчин; и сыщик, обманом доводящие его до заслуженной им участи, оказывает такую услугу обществу, которая перевешивает, без всякого сомнения, вероломство способов, посредством которых она сделана.

Но мистер Стивен Гэргрэвиз не подал случая, которого Том Чиверс поджидал; он сидел угрюмо, молча, глупо, неприступно; а так как Тому приказано было не навязываться к нему в друзья, то он должен был отказаться от всякой мысли втереться в милость к Стиву. Это делало еще труднее обязанность караулить его. Не так-то легко следить за человеком, не показывая этого.

День был рыночный и город наполнен шумными деревенскими жителями. Гримстон вдруг вспомнил это, и это нисколько не успокоило его.

«Чиверс никогда меня не продавал, — думал он, — и, наверное, не сделает этого теперь. Верно, они сидят где-нибудь в другой таверне. Я пойду поищу их».

Я уже сказала, что Гримстон ознакомился со всеми тавернами, которые посещал Стив. Следовательно, ему не долго было заглянуть в три или четыре таверны, где всего вероятнее было и найти Стива и узнать, что его там не было.

«Он, верно, шатается по городу, — думал сыщик, — а за ним мой помощник. Пройду по рынку и посмотрю, не найду ли их там».

Гримстон повернул из той улицы, по которой он шел, в узкий переулок, который вел на широкую площадь рынка.

Сыщик шел, беспечно засунув руки в карманы и с сигарою во рту. Он имел полное доверие к Томасу Чиверсу, и толпа на рынке нисколько не уменьшила его уверенность.

Мистер Гримстон осматривался вокруг с выражением несколько презрительного удивления на обычаи и привычки этих туземцев, которые в рыночный день являются в тихий город. Он остановился на углу небольшой лестницы, которая вела к двери театра, и прочел старую афишку, прибитую над дверьми. Это были объявления о представлениях, давно уже бывших. Тут же было прибито и объявление о награде, предложенной Джоном Меллишем за открытие убийцы.

«Для меня удивительно, — бормотал Гримстон, — что это объявление не открыло глаза донкэстерским дуракам. Но они никак не могут отступить с того следа, на который они ошибочно попали. Если я могу поймать его прежде, чем они раскроют глаза, это будет такое дельце, какого мне не случалось давно обделывать».

Рассуждая таким приятным образом, Гримстон отвернулся от театра и пошел через рынок. Там шумно шла продажа и покупка; поселяне громко восхваляли достоинство цыплят, масла и яиц; мясники спешили удовлетворять требования кухарок, а с другой стороны шла суматоха около зеленщиков и продавцов рыбы. Среди всего этого шума и всей этой суматохи мистер Гримстон вдруг наткнулся на своего верного союзника, бледного, пораженного ужасом и одного!

Сыщик не сразу понял весь ужас этого положения.

— Вы потеряли его! — прошептал он свирепо, схватив несчастного Чиверса за ворот. — Вы потеряли его, Том Чиверс, — продолжал он, охрипнув от волнения. — Вы потеряли человека, который стоил для меня более чем все, за которыми я поручал вам наблюдать. Вы потеряли самый лучший случай, какой только мне представлялся во все время моей службы в полиции, да и в ваше также, потому что я щедро поступил бы с вами, — прибавил сыщик, по-видимому забыв свои утренние рассуждения, когда он решался предложить своему помощнику десятифунтовый билет, — я поступил бы щедро с вами, Том. Но к чему же нам стоять здесь и зевать, пойдемте со мною, вы можете дорогой сказать мне, как это случилось.

Все держа за ворот своего помощника, Гримстон сошел с рынка, не глядя ни направо, ни налево, хотя многие с удивлением глядели на быстроту его ходьбы и на его странное обращение с Чиверсом. Может быть, они думали, что этот джентльмен, суровой наружности, в черном сюртуке, арестовал маленького человечка в то время, когда он засунул руку в его карман и вел его в полицию.

Гримстон выпустил своего товарища, когда вышли из рынка.

— Теперь, я полагаю, вы можете рассказать мне, — сказал он, едва переведя дух — как вам удалось так себя одурачить? Не обращайте внимания, куда я иду. Я иду на железную дорогу. Это все равно, зачем я туда иду. Вы угадали бы зачем, если бы не были таким дураком. Теперь рассказывайте мне все!

— Мне нечего много рассказывать, — сказал смиренный помощник, с трудом переводя дух. — Я верно исполнял ваши распоряжения. Я старался искусно и тихо познакомиться с ним; но это ни к чему не повело. Он был угрюм как бык; я к нему не навязывался, но не выпускал его из глаз, и проговорился перед ним, будто приехал в Донкэстер затем, чтобы присматривать за лошадью, которую приготовляли здесь для скачек, по поручению одного лондонского джентельмена; когда он вышел из таверны, я следовал за ним, но незаметно. Но он, должно быть, догадался, потому что через каждые три шага он оглядывался и так меня измучил, что у меня ноги подгибаются; завел меня в этот рынок, совался то туда, то сюда, и в самой густой толпе я наконец потерял его. Я искал его по всему рынку и тут, и там, но не нашел. Вы не можете осуждать меня, потому что ни один человек на свете не мог бы сделать больше.

Мистер Чиверс отер пот с своего лица в свидетельство своих усилий и уныло вздохнул.

— Если кого-нибудь надо осуждать, то не меня, — сказал он кротко, — я давно вам говорил, что вам следует иметь помощника с хитрым человеком, который знает, что он делает; одному справиться нельзя.

Сыщик свирепо повернулся к своему кроткому помощнику.

— Кто вас осуждает? — закричал он нетерпеливо.

В это время они дошли до станции железной дороги.

— Как давно пропал он? — спросил Гримстон у Чиверса.