Нэко - Юлия Матси

— Вот! — я нырнула за ближайший щит и перекинула мужчине одну из колбочек. — Только как ее туда отправить? Докинуть не получится.

— Что-нибудь придумаем, — задумчиво отозвался мой друг, снимая пояс.

Я невнятно булькнула от неожиданности, глядя на происходящее во все глаза, Тиэн же дождался промежутка между двумя залпами, вышагнул из-за щитов и, раскрутив пояс с вложенным в него огненноносным зарядом, отправил колбочку в путь.

— Недолет, — огорченно прокомментировала я, глядя, как тушат пламя, лениво облизывающее борт корабля противников, а затем передала потомку драконов еще один снаряд.

Этот попал уже в одну из мачт, рассыпался на осколки и огненным дождем обрушился на палубу. Раздались крики, люди заметались, пытаясь справиться сразу с несколькими очагами возгорания, а в корабль в это время уже летела следующая колба. Наши лучники осознали происходящее и пользовались этим вовсю, прицельно снимая одного противника за другим. За моей спиной возник капитан Варблэн:

— Это что же ты такое творишь, девочка? — в его голосе слышалось тщательно сдерживаемое любопытство. — Хочешь лишить нас хорошей драки?

— А вы хотели именно подраться? — растерянно удивилась я, опуская руку с «Туманом страха».

Ворчание, раздавшееся с разных сторон, сложилось в общее мнение, что подраться они никогда не против, но так даже лучше получилось. Тиэн усмехнулся и требовательно протянул руку за следующим снарядом:

— Госпожа, капитану наше вмешательство не доставило никаких неудобств, он просто так шутит.

Честно говоря, я не очень понимала происходящее: мелькнула мысль, что пираты были не слишком опасны и уже их планировал победить и пограбить наш бравый экипаж. Вот только реакция Каомхина на появление корабля и радостное возбуждение окружающих мужчин при его возгорании этой гипотезе противоречили. Пожав плечами, я еще раз убедилась, что ветер дует не в нашу сторону, и вложила в ладонь потомка дракона склянку «Тумана». Спустя десять минут наш корабль на всех парусах удалялся от горящего судна. Я очень сомневалась, что кто-то из команды пиратов сможет выжить: паника во время пожара никого еще не доводила до добра. К тому же наши лучники, окончательно вдохновленные происходящим, устроили целое соревнование, хвастаясь количеством удачных выстрелов и убитых людей. Меня начало откровенно подташнивать: эти разговоры отдавали какой-то нечеловеческой жестокостью. Подобрав с палубы все еще дремлющего в облике тойтерьера демона, я поплелась в трюм, надеясь забыться сном и не видеть больше эти беспомощные от ужаса под ливнем стрел фигуры.

— Ты молодец. — Подошедший со спины эльф ласково погладил меня по ушам, и я, не удержавшись, потерлась щекой о его ладонь. Пахло от мужчины замечательно: травами, елью и совсем чуть-чуть потом. Это сочетание заставило меня мурлыкнуть и просительно заглянуть в изумрудные глаза.

— Почему?

— Команда Монгреля уже лет пятнадцать охотится на торговые корабли. Хотя обычно они встречались южнее. Неизвестно как, но эти ублюдки всегда знали, какая охрана на судне, и нападали только на тех, с кем могли справиться. Ни один из десятков собранных для охоты на него кораблей не встретил «Любовницу Даархона», зато сотни торговцев так и не смогли от нее уйти. Эти люди убивали каждого на любом встретившемся им корабле, а сами корабли потом топили. — Голос эльфа был ровен и не слишком эмоционален, тон не сбивался даже на ругательствах.

— Ого! — прониклась я историей, но тут же вскинулось скептическое отношение к неподтвержденной информации: — А откуда все это стало известно, если свидетелей не осталось?

Каомхин лениво дернул плечом, все еще поглаживая меня по уху, благо я была достаточно ниже мужчины, чтобы это было ему удобно.

— На одном из кораблей случайно оказался маг, владеющий способом мысленной речи. Несколько раз пиратов спугивали еще до того, как они успевали окончательно затопить свою жертву. В судовых журналах упоминались название и внешний вид «Любовницы». Окончательно все подтвердилось, когда в порту Мин-Йаршериса поймали ублюдка, пытавшегося расплатиться фамильным кольцом капитана одного из пропавших кораблей. Так что сегодня ты спасла немало жизней. В том числе, скорее всего, и жизни всех тех, кто путешествует на «Стремящейся фрель»… Иди, отдохни до следующих колоколов, а потом мы продолжим учебу.

Я испуганно посмотрела на него, вспомнив внезапно о болящем плече, затем оглянулась на Тиэна, которого окружили радостные люди, время от времени похлопывающие потомка дракона по спине и плечам и периодически оглядывающиеся на меня, а потом печально вздохнула и полезла в трюм. Идея о том, что, убивая, можно защищать не только себя и друзей от непосредственной угрозы, но и каких-то незнакомцев от угрозы гипотетической, была для меня несколько… революционной. Впрочем, еще недавно сама мысль, что мне придется кого-то убивать, казалась попросту нелепой. Прокручивая в памяти произошедшие события, я с ужасом осознала, что нахожусь здесь меньше месяца, зато переломов восприятия мира случилось… Не сосчитать сколько.

Остаток пути прошел спокойно. Каждый день эльф изматывал меня тренировками до полусмерти, каждый день Тиэн вкладывал в мою голову новые слова и правила построения языков. Я уже довольно свободно общалась с Каомхином на его родном наречии и прекрасно понимала матросов, разговаривающих на пасциме. Сил на то, чтобы размышлять о божественных играх или вспоминать родных и близких, не оставалось. И это было прекрасно.

В один из вечеров, когда я снулой рыбой валялась на кушетке в каюте эльфа, а он аккуратно массировал мне плечи, приводя мышцы в живое состояние, мне пришло в голову вновь поднять тему нашего единственного поединка, который определил победительницу, а не победителя.

— Ффрин, — это слово переводилось с языка моего собеседника примерно как «близкий, дорогой друг», — скажи, почему ты решил принять меня в семью, вместо того чтобы поступить так, как велит ваш обычай?

В ответ он дернул меня за ухо и негромко рассмеялся, отчего у меня по спине побежали мурашки:

— Решил, что будет неправильно убивать создание, столь похожее на священных лесных кошек.

Я обиженно дернулась, но тут же рухнула обратно на кровать, придавленная сильными ладонями.

— Лежи, я еще не закончил.

— То есть меня спасли только милые ушки? — пискнула я, пытаясь выбраться из захвата.

— Еще хвост неплох, — с насмешкой отозвался он, не преминув дернуть за обозначенную часть тела.

Интерлюдия. Каомхин Меченный Ветром, младший сын Дома Рассветной Мелодии