Экипаж черного корабля - Федор Березин

18. СТРАННИКИ ЛУНЫ МЯТОЙ

По мере того как отряд Лумиса осторожно и тихо, но все более и более расширял зону своих интересов, перед ним открывались новые и новые картины разрушений. В основном — косвенные последствия ведущейся на материке ядерной войны, но попадались и свеженькие следы локального геноцида. Но однажды раскинувшаяся вокруг вселенная ужаса, видимо, в качестве борьбы со скукой преподнесла «исследователям» совсем нестандартный сюрприз…

— Это все — правда, Фейн? — спросил Лумис Диностарио.

— Когда я сочинял сказки? — Командир группы разведчиков знал, что обижаться на начальника не стоит, ведь он сам не поверил, когда ему доложили подчиненные. — Командор, я сам не поверил, когда мне сказали, — произнес он вслух. — Я вам говорю, это гигантское сооружение, я не знаю, сколько метров оно в высоту, не имелось ориентиров. Понятное дело, я не могу объяснить, почему его нет на картах: наша ведь не настолько старая. Думаю, нужен не один месяц, а то и не один цикл, чтобы возвести такую бандуру. К тому же, мне кажется, она не из стекломильметола и уж точно не из камня.

— Что же это такое? — задумался Лумис, все еще не слишком веря.

— Может, что-нибудь военное, секретное? — предположил Фейн. — Пожалуй, больше ничем не объяснишь отсутствие этой штуки на карте. Мы с ребятами на обратном пути, сколько ни ломали голову, ничего другого не придумали, я имею в виду, путного.

— И никто не пытался подобраться ближе?

— Я же уже докладывал, по склону, с того края, где мы сидели, не спуститься — почти вертикальная стена. Обойти с любой стороны — очень далеко, да и неизвестно, есть ли там поблизости подходящий спуск. И, честно говоря, я не решился. Думаю, случись что, мы вообще ничего не сможем доложить. Сейчас, когда вы в курсе, пожалуйста, приказывайте. Рискнем, если надо. — Фейн тяжело вздохнул.

— Что такое, товарищ Фейн? — улыбнулся Лумис.

— Не нравится мне эта штука. Знаете, что говорят некоторые?

— Разве в отряде уже пошел слух? — нахмурился Лумис Диностарио.

— Некоторые из тех, кто был со мной, разумеется, — пояснил Фейн. — Мне, право, даже неловко, я ведь ко всяким легендам, сами знаете, как отношусь.

— Ну, не тяни резину.

— Говорят, что это гости.

— Какие гости? — не понял Лумис.

— Гости с луны Мятой, вот так. Эта штука — летающая, и они прибыли на ней собирать в ад оставшихся живых.

— Что за глупость? — сказал Лумис, но улыбка улетучилась, наверное, была плохо наклеена.

— Я же не сказал, что верю, командор Лумис, — сделал попытку оправдаться командир боевой разведки. — Я просто доложил, что лопочут подчиненные. У нас люди разные, многие будут напуганы, гарантирую.

— Это уж точно, — нахмурился Лумис. — Именно поэтому штуковину и надо исследовать. Ты не пробовал осветить ее локатором?

— У нас его в этот раз не имелось.

— Слушай, Фейн, но как же ты ее видел? Ведь несколько километров до нее, по твоим же словам, — сейчас темно!

— Я уже пояснял, командор. У меня еще не было галлюцинаций, но за час до того в небе появилось зеленое солнце.

— Может, подрыв водородной бомбы? — со слабой надеждой предположил Лумис Диностарио.

— Командор, подрывов за последние месяц-два я насмотрелся достаточно — различу. Эта штука горела чрезвычайно долго и совсем ровным светом. Это было новое солнце.

— Да, ты уже говорил. Допустим так, но это ведь еще хуже.

— Я не знаю, командор, — пожал плечами Фейн. — А что, собственно, хуже?

— Здесь вообще нет объяснений.

— Я рассказываю то, что наблюдал. Ничего не сочиняю. К тому же я не один. Нас трое было около постройки, а зеленое солнце наблюдали еще двое. Или, думаете, все-таки какая-нибудь наведенная галлюцинация?

— Я не знаю, что думать, — взялся за виски Лумис Диностарио. — Мать-звезда Фиоль, слушай, у нас же есть астроном!

— Я тоже еще по дороге прикидывал насчет него, командор, — внезапно развеселился старший разведчик. — Давайте спросим у него про пришельцев с Мятой луны.

— Не пори ерунды, — махнул ладонью в его сторону Лумис, а сам подумал, что в принципе почему бы нет.

— Я понимаю ваш скепсис, командор, — таинственно улыбнулся Фейн. — Но как вы объясните то, что эту громадину осветило именно зеленое солнце?

И тогда Лумис Диностарио воздержался от парирования: все жители планеты Гея знали, что в небесах отсвечивает зеленым только луна Мятая и именно там согласно божественному распорядку помещается ад.

19. УМСТВЕННЫЙ ФОНД ЭЙРАРБИИ

Астроном прибился к ним — точнее, его подобрал отряд — в дальних окрестностях радиоактивного пепелища столицы Империи. Лумис изначально не планировал никаких гуманитарных миссий по спасению чего бы то и кого бы то ни было. Не имелось у отряда ни сил, ни возможностей помочь сотням тысяч несчастных счастливчиков, уцелевших при взрывах, по которым их тройная мощь со всеми поражающими факторами прошлась вскользь, не превратив в зажаренные обои, в обгоняющие ветер летающие куклы, в пепельную золу, подвешенную в черной стратосферной печали или еще в тысячу вещей, в которые легко и просто обращается человеческое тело, если не поскупиться высвободить очень много энергии в очень малую долю секунды. И уж тем более Лумис не предполагал участвовать в сохранении умственного фонда Эйрарбии, тем паче не сегодняшнего, а былого, почти эфемерного, эдакого унесшегося в тартарары времени забытой славы имперского до-атомного расцвета. Когда в толпе бредущих непонятно куда, но понятно почему беженцев Лумис увидел астронома, он, конечно же, сразу его узнал. Безусловно, повстанец Лумис высматривал в толпе не его, а хоть кого-то из собратьев по убитой революции. Однако их простуженные судьбой лица не наблюдались.

Можно было пройти мимо или приостановиться, давая видению затеряться в тысяче понурых затылков, однако это лицо, единственное знакомое среди моря чужой скорби, лицо, вынесенное из того, похороненного пеплом блокадного героизма, побудило Лумиса дернуться. Мягко, но с суровой непреклонностью вклиниться в податливую тягучесть киселя толпы, выстоять, отжать покатостью плеч напирающую волну и необъятным монолитом застыть поперек траектории движения иссохшего от тягот планетарного бытия астронома. Конечно, тот тоже его узнал.

— Молодой человек, — сказал он, когда людской прибой впечатал его в мертво стоящую мускулистую преграду, — я не совсем понял, для чего вы тогда меня спасли? После уничтожения обсерватории, которое я вам, кстати, не прощаю, злой рок тянет меня из муки в муку, так что, может, вам вовсе не стоило меня выручать? А?

Разглядев академика, а особенно ощутив запах планетарного эксперта вблизи, Лумис сразу понял, что при обычном раскладе судьбы, несмотря на явно приобретенный в последние недели иммунитет к бытовым тяготам и врожденную философскую отрешенность, до конечного финала ученому остается очень немного.