Золотой гобелен - Рэд Инин

Заметив, что я не иду за ними, Ириэль вернулась и, оценив мое состояние, взяла меня за руку. Она-то думает, что я расстроен из-за очередного обвинения. Если раньше я был гипотетической угрозой, то теперь, после так называемого похищения и вполне реального убийства, на меня начнется настоящая охота. Первый, кто доберется до меня, не задумываясь отправит прямо к Морам, и вряд ли кому-то в голову придет докапываться до истины.

В полном молчании мы дошли до дома. Вскоре послышались голоса Тарима и Кери, суетившихся в своих комнатах. Я понимал, что нас ждет ЭВЭНК — экстренная всеобщая эвакуация неизвестно куда. Выражаясь проще, мы опять пускаемся в бега.

Я бродил по дому, разглядывая фантастические миры, и с тоской думал, что, возможно, не увижу их снова. Может, попросить Ириэль изменить мою внешность или отправить в один из этих миров за стеклом? Пока подозревают только меня, остальные причастны к произошедшему только косвенно, ну еще Тарим и Кери. И Гранни, которую тут же отправят под венец. И Лан, оказавшийся в одной компании с похитителями и убийцами.

Н-да. ЭВЭНК не отменяется.

В конце концов я нашел Ириэль и спросил, куда мы направляемся.

— Надежнее всего использовать Пути. В другой мир я не готова пока провести столько людей одновременно, поэтому мы отправимся туда, где нас меньше всего будут искать — в горы Элейна, страну бурграхов.

У меня по спине пробежал холодок. К этим? Чудовищам?

— Я против, — заявил я, а потом подумал, что надо было бы сначала узнать, почему она так решила. — Неужели нет другого, менее опасного места, где мы могли спрятаться хотя бы на время, чтобы все обдумать и решить, что делать дальше?

Ириэль отложила сумку, в которую безуспешно пыталась засунуть огромную пеструю шаль с павлинами.

— Я понимаю твои сомнения, но знаешь, иногда самый опасный путь оказывается единственно верным. Если мы будем прятаться по лесам или начнем скакать с острова на остров в Срединном архипелаге, только напрасно потратим время и силы: нас рано или поздно обнаружат. Там же никому в голову не придет нас искать. Да и не все горные жители настолько ужасны. Те, что живут в глубине гор, имеют развитую культуру, очень древнюю кстати. Этот народ восходит к последней, четвертой ветви аэтов — бореям, повелителям Путей. И не только благодаря своей необщительности они почти перестали контактировать с другими народами.

— По-моему, это все остальные перестали с ними контактировать, лишь бы не видеть лишний раз этот ужас.

Ириэль грустно улыбнулась.

— Дар народа бурграхов — жить в неприступных скалах. Холодные Горы благодаря им превратились в место, пригодное для жилья, и сегодня они процветают. Они отрастили еще две пары рук для того, чтобы лучше и быстрее работать. А остальные с завистью смотрят на их богатства — поверь, немалые — и считают, что бурграхи распоряжаются несметными сокровищами, не отягощая себя развитием. Самое нелепое и самое несправедливое мнение, какое может сложиться о ком бы то ни было.

— Но нам это зачем? — мне все еще не был ясен мотив того, что мы отправимся к этим трудолюбивым и нелюдимым ужастикам.

— В одной из книг на острове айнов Лан прочел, что бореи, а потом и бурграхи, когда только начали обживать Холодные Горы, практиковали перемещения в пространстве, так им было легче добираться до отдаленных провинций. Некоторые развили дар настолько, что стали настоящими мастерами и открыли устойчивые порталы во всех значимых местах планеты, а потом добрались и до других миров. По сей день ходят легенды, что большую часть своих богатств они черпают не на этой планете.

Теперь ясно. Мы не просто бежим и прячемся, как затравленные лисы, мы продолжаем поиски. Кого на этот раз найдем — время покажет.

Глава 3. ВСЕ ПУТЕМ

Близнецы, Лан и Гранни уже собрались и теперь слушали конец рассказа о горном народе. Лица их были хмуры и решительны. Нам пора. Закинув на спину рюкзак с одеялом и сменой одежды, я вместе со всеми за Ириэль. Странно было, отправляясь в поход, идти не к выходу из дома, а вглубь него. Но это же дом мастера иллюзий.

Мы вошли в комнату, которую я про себя назвал когда-то кабинетом. За окном по-прежнему было мраморное патио с бассейном, увитым цветущими лианами. Ириэль прикоснулась к стеклу, и оно исчезло под ее ладонями, словно растворилось в воздухе. В просторном внутреннем дворе воздух был влажным, пахло морем и Тари, или уже какая-то другая звезда, светила немного под другим углом, чем в Тихой Заводи.

Обойдя бассейн, Ириэль направилась к дому напротив и прикоснулась точно так же, словно прислушиваясь к чему-то, к закрытой стеклянной двери, за которой виднелась комната с зелеными стенами и кресло, стоявшее спинкой к окну. Остальное терялось в полумраке.

Я невольно обернулся назад. Дом Ириэль отсюда выглядел частью архитектурного ансамбля. Розовый мрамор грелся в предвечерних лучах, а навес над бассейном и оплетшие его растения отбрасывали на стены сиреневые тени. Окно закрывало стекло, за бликами которого смутно виднелся деревянный столик на витом основании. Ручки, чтобы его открыть, конечно, не было.

Следом за Ириэль мы вошли в зеленый полумрак.

Это был скорее коридор, в котором помещалось удобное кресло, высокий светильник рядом с ним и подставочка для ног. Небольшое вытянутое помещение заканчивалось дверью, которую уже открывала мать Лана.

Петли скрипнули, словно ей давно никто не пользовался. За дверным проемом была темнота. Ириэль пошарила рукой по стене и вытащила откуда-то факел, подошла к светильнику, на котором при появлении факела заплясал маленький язычок пламени. Она дождалась, когда загорелось масло, которым он был пропитан, и поспешила к темному проему.

Мы толпясь последовали за ней, пока все не оказались в кругу света, который отбрасывало чадящее пламя. Лан, шедший последним, закрыл дверь, и темнота сомкнулась вокруг нас.

— А еще одного факела нет? — спросил Кери, вглядываясь в непроглядную, почти глянцевую