Гиперборейские тайны Руси - Валерий Никитич Демин

именах: например, у скандинавов известен Вали, ребенок-мститель, сын верховного бога Одина; тот же корень присутствует и в словах «валькирия» и «валгалла».

Что касается демонизации ведического Вала, то данный «прием» лучше всего был отработан именно древними ариями с того самого момента, когда начался процесс расчленения и распада первичной этнолингвистической общности. Вал – Ваал – Велес в христианско-иудаистической традиции в конце концов и семантически и фонетически превратился в пресловутого Вельзевула (Веельзевула) – «князя бесов». Вот каким «снежным комом» архаичных смыслов обрастает сразу название Волги – стоит лишь чуть-чуть повнимательнее взглянуть на его историю.

Рис. 110. Белбог. Художник Надежда Антипова

Все это доказывает только одно: прапредки современных народов представляли некогда нерасчлененную этнолингвистическую и социокультурную целостность, пребывая и соприкасаясь с теми территориями, где сохранились общие топонимические или гидронимические следы. Даже в дошедшие до нас через многие тысячелетия гимны Ригведы сохранили лексические следы, связанные как с древнейшим индоевропейским названием Волги, так и ее современным именем.

Кама

Происхождение названия Камы теряется в тех же невообразимых глубинах общечеловеческой истории, когда народы и их языки были едины. За примерами далеко ходить не надо. В ряде финно-угорских языков кама означает «река». С тем же самым смыслом «река», но в несколько иной вокализации – кемь, известен целый ряд гидронимов и топонимов по всей Евразии. Например, река с таким названием – Кемь – есть в Карелии и Восточной Сибири. В заповедное Белоозеро на Вологодчине впадает река Кема. Но точно с таким же «речным смыслом» данная корневая основа употребляется у китайцев и монголов. Тувинцы и хакасы также именуют Енисей – Кемь («река»). На Алтае Ак-кем («Белая вода») – приток Катуни, а в окрестности священной горы Белухи – целый комплекс с аналогичным названием: два озера, тающий ледник, перевал, что все вместе с эзотерической точки зрения рассматривается как сакральное Беловодье.

Сходные гидронимы встречаются в Средней Азии и Европе. При этом языковеды утверждают, что корень «кемь» имеет индоевропейское происхождение (см., например, доклад одного из патриархов сибирского языкознания А.П. Дульзона на VII Международном конгрессе антропологических и этнографических наук в августе 1964 года). В этом случае название уральской реки Камы не случайно совпадает с именем древнеиндийского бога любви Камы (по имени которого назван популярный во всем мире трактат «Кама-сутра»), но и наверняка имеет общий источник происхождения. Нельзя не вспомнить и о Камчатке: среди различных объяснений этого красивого названия, совершенно непонятного лингвистам-этимологам, наиболее правдоподобное – выводящее данный топоним из слова кам – «ручей» (так на языке камчадалов именовалась главная речная артерия их страны).

Двигаясь мысленно по следам древних индоевропейцев в Европу, мы и здесь обнаружим сходные топонимы: Кембридж («Город на реке», а река сия именуется Кэм) – в Англии; Кемпер (от старобретонского названия, означающего «Слияние рек») – во Франции; Кемери – древнее поселение (а ныне известный курорт) на месте целебного источника в Латвии. Не случайно, видимо, и одно из самоназваний древних египтян – кеми, – связанное с разливом Нила. Но и это еще не все. Известно, что в старину шаман на Руси именовался кам[55]. Заимствовано слово было у половцев, исповедовавших шаманизм. Отсюда же и дожившее до наших дней слово камлание – обрядовое действо шамана. Возможно, и древнеарийский бог любви Кама был когда-то шаманом, и название река Камы имеет шаманское прошлое?

Ока и ее притоки

Река Ока настолько сроднилась с русской историей и культурой, что и само ее название невольно представляется исконно русским, созвучным со словом «око». Подобные объяснения относятся к разряду так называемой народной этимологии. Не подходят они по одной простой причине: русский язык – даже и в своей древней форме – сравнительно недавно (чуть более тысячи лет) стал самостоятельной ветвью на общеязыковом славянском древе, а имя Оки гораздо более древнего происхождения. Правда, в праславянском (то есть общем для всех современных славянских народов) слово «око» в смысле «глаз» звучало точно так же, как и сегодня (аналогичная корневая основа в слове «окно»). Но и это не дает стопроцентной уверенности, что древние славяне были первооткрывателями и первоназывателями реки Оки. До них на ее берегах могли побывать народы, говорящие на совершенно других языках и давшие название реке. Славяне же, поселившиеся на территории окского бассейна примерно в 1-м тысячелетии н. э., могли просто воспринять это название гидронима, истолковав его по-своему.

Кто же еще претендует на роль «крестных» отцов и матерей реки Оки? С запада вплотную к окскому региону примыкали литовские земли. В литовском языке слово akis означает то же самое, что и в русском – «око, глаз». У другого балтийского народа – латышей – aka значит «колодец». В русских говорах также встречается слово в схожем значении: в архангельском диалекте зафиксировано понятие «околом» в смысле «маленькое озеро». На севере окские земли граничили с территориями, населенными финно-угорскими племенами. Поэтому ученые попытались отыскать след древнего имени Оки в финском (или других родственных ему) языке (такой версии придерживался, кстати, известный русский историк Д.И. Иловайский). Здесь akkа значит «бабка, старуха». Аналогично по-саамски аккь – «бабушка», но у финноязычных саамов (лопарей) есть еще одна корневая основа, подходящая на роль лексической крестной матери Оки: йока – «река» (по-фински «река» – joki).

Сходным образом звучит слово «река» и у ряда сибирских народов, говорящих на тунгусо-маньчжурских языках: у эвенов (ламутов) – оккат, у эвенков – оката. Русские первопроходцы и первопоселенцы переиначили эвенкийскую окату в более понятную им Охоту, по русифицированному имени которой назвали затем и Охотский острог и Охотское море. Поэтому неудивительно, что на территории России известно по меньшей мере пять рек с именем – Ока. Помимо притока Волги, есть река Ока на Псковщине – впадает в реку Кунью, приток Ловати; в Пермской области и Башкирии – впадает в реку Ай, приток Уфы; в Иркутской области – левый приток Ангары; наконец, есть еще одна Ока, впадающая в Белое море. Однозвучие в названии разных рек, протекающих в совершенно разных областях Евразии, имеет, оказывается, разумное объяснение. Никакое это не совпадение, а закономерный результат былого моногенеза языков мира (то есть их единого происхождения).

Тему можно продолжать до бесконечности даже применительно к волжско-окскому региону, ибо следы миграций индоевропейских народов (и неиндоевропейских, разумеется, тоже) обнаруживаются повсюду и самым неожиданным образом. Кто не знает, к примеру, реки Протвы – левого притока Оки, – что берет начало из болотца в Московской области, но протекает в основном по территории Калужской губернии. На реке расположен и старинный город Боровск со знаменитым Пафнутьевским монастырем, и современный город Протвино с Институтом физики высоких энергий Российской Академии наук