Судьба дракона - Эд Гринвуд

Коротышка картинно обернулся, но не наткнулся на мягкую грудь, которую так надеялся задеть. Вместо этого его встретила сочувственная улыбка. Эмбра повернулась одновременно с ним, чтобы оказаться вне его досягаемости. Она вздохнула:

— Ох уж мне эти квартирмейстеры… Всегда заранее знаешь, чего от них ждать! Это так скучно…

Краер никак не мог найти достойного ответа, веселый смех собравшихся в комнате звенел у него в ушах, а Тшамарра Талазорн презрительно смерила его суровым взглядом. Хоукрил подошел, легонько взял его за ухо и вывел за дверь.

— Лучший шаларн, — настойчиво втолковывал возвышавшемуся над ним латнику виночерпий, чуть ли не заикаясь от страха. — Прямо из Саринды.

— Да он же зеленый, — пробасил воин, с неожиданной осторожностью подняв бутылку — если учесть, с какой силой он держал виночерпия за пояс. Ноги замкового служителя болтались высоко над полом. Он очень глубоко сожалел о своей неосмотрительной грубости, но откуда же ему было знать, что эти два мужлана имели дозволение от короля на осмотр дворцовых кухонь, не говоря уж о королевском винном погребе!

— Ну, да-да, именно так, — торопливо говорил он, сокрушаясь, что не надел утром свои старые, более свободные штаны, поскольку от хватки латника все подтяжки и пряжки больно впивались в самые нежные части его тела. — Замечательный изумрудный цвет!

— Изумрудный и ароматный, говоришь? — скептически протянул латник, критически осматривая бутыль. — Ну, тогда отпей немного, а я посмотрю!

Он втиснул виночерпия в кресло и со стуком поставил бутыль перед ним. За спиной дрожащего слуги откровенно заходились в хохоте четверо стражников, вызванных сюда для того, чтобы выгнать незваных гостей.

«В масле их живьем сварить», — ругался про себя виночерпий, торопливо отпивая глоток.

— Как я могу! Друг воин, это же одно из самых дорогих…

— Я тебе не друг! — прорычал Хоукрил, придвигаясь к побагровевшему и трясущемуся от страха виночерпию. — Я Высочайший Князь Аглирты, и я тебе приказываю. И посмотрю, насколько быстро ты мой приказ выполнишь. От твоего рвения зависят две вещи: как долго ты пробудешь в своей должности во дворце и как долго ты проживешь!

— Ястреб, я понимаю, что он хам, но оставь его в живых, ладно? Вылей бутылку ему на голову, заставь принести еще по десятку на каждого из нас, и пойдем отсюда.

Хоукрил удивленно посмотрел на Краера. Тот сидел на кухонном столе, глядя на миску с супом с такой тоской, словно в ней только что утонул его друг.

— Тебе тоже неспокойно? — спросил он.

Делнбон не ответил, но кивнул. Очень многозначительно кивнул.

Хоукрил снова повернулся к виночерпию.

— Притащи два десятка бутылок. Если обернешься быстро, я тебя искать не стану, понял?

Впервые в жизни дворцовый виночерпий пустился выполнять приказание бегом.

Их путь закончился там, куда они и собирались, хотя оба ни словом не обмолвились друг с другом об этом, — у могил Сараспера и Яркого Знамени. Они оставили после себя несколько пустых бутылок и обглоданный до костей огромный окорок, который Хоукрил буквально искрошил двумя очень острыми ножами.

— Итак, чем еще займутся Высочайшие Князья Аглирты, кроме запугивания слуг? — спросил своего спутника его низкорослый товарищ.

— Будут гоняться за шлюхами и воровать, если они еще и воры, — послышался сухой ответ. Затем латник добавил другим тоном: — Я не заглядывал в будущее, не гадал, что будет после борьбы со змеями и знатью. И вообще не думал, что хоть у кого-то из нас найдется время, чтобы об этом задуматься. Даже если мы разобьем змеепоклонников и каким-то образом вколотим верность в головы вельмож, то придется потом проделать то же самое и с купцами Силптара.

Краер открыл очередную бутыль, вылил добрую долю на одну могилу, потом на другую, тихо назвал каждого из покойных по имени, а затем спросил:

— Так что руководит тобой в эти дни? Между сражениями и временем, посвященным леди Серебряное Древо?

Хоукрил не удержался от вздоха, а потом признался:

— Страх. Страх за нее. С Эмброй вот-вот что-то случится. Что-то нехорошее. Я чувствую это.

Он искоса глянул на Краера, ожидая обычных легкомысленных комментариев, но его старый друг не улыбался. Подняв глаза и встретившись взглядом с Хоукрилом, Делнбон мрачно кивнул.

— Мне тоже такое видится — разные ужасы, разные исходы, но все они печальны.

Они молча долго смотрели друг на друга, затем, не говоря ни слова, оба устремили взгляд за реку, на юг.

По реке внизу плыла баржа — необычайно большая, самая роскошная, которую только можно было нанять в Силптаре. Она уже приближалась к причалам острова Плывущей Пены.

— Конечно неразумно, — сердито отвечал спешащим за ним гвардейцам король Аглирты, — но я все равно пойду. Да покарают меня Трое, если я навсегда забьюсь в какой-нибудь угол дворца, забыв о своем королевстве! Эти болваны избрали меня королем, и я не собираюсь заседать тут, увиливая от самых распоследних королевских обязанностей!

Болванами, о которых так горячо тут говорилось, были Высочайшие Князья, которые настороженно обступали его, и лишь слабое мерцание воздуха свидетельствовало о том, что один из них держит под плащом наготове Дваер, дабы в случае чего прикрыть короля.

Черные Земли, который принес от пристани известие для барда Флаероса Делкампера, равно как и для всех в комнате, шагал перед юным королем, сзади шла Эмбра Серебряное Древо. С одного бока короля прикрывала Тшамарра Талазорн, а с другого — Флаерос Делкампер. Королевские гвардейцы в полном вооружении с Салданом Грейтсарном во главе окружали их всех плотным кольцом, расчищая дорогу вниз, к людной пристани.

— Видно, Делкамперы не бедствуют, — заметила Тшамарра, глядя на ожидавшую внизу лодку.

— В долгом пути лучшее и дорогое всегда обходится дешевле, — ответил Флаерос, когда они вышли на широкую пристань и стража отсалютовала им.

Путешественники, все в одеяниях, расшитых знаками родового отличия Делкамперов, высыпали приветствовать короля — с десяток слуг и командир боевого сопровождения, состоявшего из шести воинов их дома. Он поздоровался с Флаеросом, поклонился королю и отошел в сторону, открывая стоявшего за ним человека — невысокую пожилую женщину, опиравшуюся на посох с серебряным набалдашником.

— Ваше величество, — расплывшись в улыбке, сказал Флаерос, — позвольте мне представить вам домоправительницу, которая верно служит нашей семье дольше, чем я живу на этом свете, и которая куда высокороднее по натуре, чем десяток Делкамперов. Госпожа Ната Орели!