Ангелы времени - Гаевский Валерий Анатольевич

— Что значит ушел? — Каспар чуть не подавился своей сладкой плиткой. — Открыл дверь и ушел?

— Вроде того…

— А я, кажется, догадываюсь, — Дарий присел на скамью. — Подтверждается еще одна из твоих историй, Дамиан… Тритийские братья белой космической расы, ты это хотел сказать?

— Наверное, это…

— Простите, мэтр Гомер, но что значит «наверное»? — Дереш все еще недоумевал. — Кто он был, почему он носил эту маску?

— Маску он действительно давно снял, а был он тем самым юношей, которого вы все запомнили. Просто его миссия здесь завершилась, и, как вы понимаете, она была абсолютно уникальной.

— Нейроквантовая революция! — сказал Дарий и, заведя замок ладоней за затылок, мечтательно уставился в неф пещеры.

— Да, — кивнул Гомер. — Нейроквантовая революция. Она была бы невозможна, если бы не угроза коллапса Нектарной. Тритийские братья… Если хотите, они и были настоящими Ангелами времени. Когда-нибудь мы увидим их, встретимся в космосе, когда окрепнем… Впрочем, вот мой обруч связи. Гильгамеш послал мне свое последнее сообщение еще за неделю до того, как вы прилетели на Панчалиллу. Это и есть послание Тритийских братьев. Хотите послушать? — Гомер положил обруч на лед.

Установилось молчание. В Камлающем зале была слышна только одиночная капель. Какой-то из сталактитов нефа, проросший через лед, напоминал о себе. Быть может, то плакал замороженный великан из старинной легенды?

— Да нет, пожалуй, мэтр Гомер, — сказал Каспар. — Вы простите мне мое любопытство…

— Я тоже воздержусь, Дамиан, — Дарий положил руку на плечо друга. — Мне достаточно твоих слов, собственного воображения и памяти.

— Тогда вот что, друзья… Я оставлю этот обруч здесь, в пещере. Я подарю его Камлающей статуе. Просто спрячу в какую-нибудь трещину. Об этом будете знать только вы и я, больше никто.

— А наши девушки? — спросил Каспар по-детски настороженно.

Дарий и Гомер рассмеялись.

— Наши девушки тоже знать об этом обруче не будут. И кстати, о них! Сейчас мы стартуем дальше. На нижней площадке нас ждут три флаера. Торнадо сегодня нет. Поэтому, я думаю, мы просто облетим Панчагрим, полюбуемся его ледяными боками и будем возвращаться на приют. Согласны?

Дереш и Скилур кивнули. Все встали со скамьи. Дамиан поднял обруч.

— Каспар, вы первый. За вами Дарий, а я немного задержусь. Не угодите в «цикличку»!

— Не беспокойтесь, мэтр Гомер. И из «циклички» есть выход! — Каспар надел шлем и перчатки. — Ректор, вы готовы?

— Сегодня уже да! — ответил Дарий, повторяя уже сказанную им фразу.

Когда молодой князь и новоизбранный ректор Академии Зодчих Нектарной звезды исчезли в туннеле, обозначенном синими фонарями на входе, Дамиан обошел вокруг Камлающей сталактитовой статуи, заметил небольшую щель, а точней каменный карман у самого дна. Встав на колени, он просунул в этот карман обруч связи, сделанный в виде изящного серебряного плетения. Подобных в системе могло быть тысячи, но этот, хранивший живые слова ангела по имени Гильгамеш, был один.

— До встречи, Камлающий! — сказал Гомер, обращаясь ко всей своей чудесной пещере. — Увидимся завтра!

………………………………………………………………………………………………

Уже через час, мягко огибая скальные кряжи и цветастые, от падающего света, ледяные языки могучей Панчалиллы, три флаера летели к ожидавшему их на перевале приюту.

До начала Белого Вакуума Миров Нектарной звезды оставалось совсем немного времени, хорошего времени для всей будущей жизни…

ЭПИЛОГ

«В настоящее время в космосе, а иначе в теле Вселенной, происходит таинство. Миры сдвигаются, переходя на новую ступень развития. Этот процесс затрагивает все структуры — от тончайших до грубейших, от планетных тел до клетки. Все миры движутся к миру Ente — к Единству, в котором нет разделения и где семь существуют в одном…»

Комментарий к книге «София viginti unis», третье послание, Т. Платонова, «Тайная доктрина Гермеса Трисмегиста»

На планете Земля шел 2148 год. Человечество уже более пятидесяти лет осваивало Луну и Марс со спутниками.

Терраформация Венеры, по мнению большинства ученых, технологически отодвигалась на условный завтрашний день. Слишком бурные природные процессы, непрекращающийся планетарный вулканизм, агрессивный химический хаос атмосферы — на преодоление всего этого требовались огромные усилия и средства.

Космический флот Земли был все еще невелик, хотя в его строительстве принимало участие уже много земных госудасртв, и каждое из них получило свой сектор на Марсе и Луне.

Человечество разрослось и расширилось. Пережив несколько локальных войн, люди убереглись от самой масштабной и разрушительной.

В 2093 году Специальная ассамблея ООН полностью запретила производство, хранение и испытание ядерного оружия во всех его видах и эквивалентах. Конвенцию подписали также Китай и три ядерных мусульманских государства. Последние после демонстрации своей доброй воли получили долгожданное право участия в космических программах.

Несмотря на то, что государства-освоители имели свои секторы на соседних планетах и спутниках оных, самостоятельно осваивать инопланетные пространства они не могли. По этой простой причине, первый и пока единственный марсианский мегаполис и все остальные пятьдесят баз, включая демосианские и фобосианские, а также лунные, получили статус международного протектората.

Как выяснилось впоследствии, осуществлять взвешенную, иначе говоря равновесную, политику в отношении неземных территорий сложней всего было не на конкретных местах, а на самой Земле. Споры о квотах, о распределении технологических нагрузок, о финансировании, о правах и обязанностях окончательно расшатали дипломатию государств-освоителей. Возникла ситуация, похожая на шахматный «цугцванг». Кто-то из журналистов-аналитиков назвал эту ситуацию вполне оправданно Первым Космическим Кризисом…

Кризис повлек за собой общее и весьма значительное сокращение финансирования всех программ внеземного освоения. Приостановили работу десятки околоземных орбитальных верфей. Несколько миллионов человек было уволено в обслуживающих космических отраслях. Заморозили исследования национальные технологические центры по всему миру. Никто не видел и не понимал методов и подходов к разрешению кризисной ситуации. Государства-освоители и их политики надулись как жабы…

Тем временем оказавшаяся в экономической и политической изоляции молодая марсианская демократия объявила об аннексии большинства земных секторов на Марсе и создании собственного государства.

В ответ на эти действия гиперперенаселенная Америка и Китай объявили марсианской республике войну. В ответ на объявление войны молодая марсианская демократия предложила России, Объединенной Европе и большинству стран Азиатского региона свободный въезд и заселение «суходольных» морей Марса и открытое гражданство…

Война так и не началась. Опасаясь перехода конфликта на Землю, Китай и Америка вынуждены были признать суверенитет Марса. Кризис закончился так же, как и начался. Великое переселение народов разгрузило Землю и погасило все ее конфликты.

В одном из тишайших уголков Земли, благословенном Крыму, превратившемся, кстати, в остров, благодаря почти столетним стараниям природы и техногенному вмешательству, в поселке одной из старейших обсерваторий мира жил и работал астроном Радомир Критский.

Критский всю жизнь мечтал об открытии. Мечтал, еще будучи мальчиком. Мечтал студентом, когда учился в Сорбонне, когда стажировался в других странах. Мечтал, когда женился и родил на свет двух симпатичных дочек: Елену и Бориславу. Мечтал, когда дочери вышли замуж и эмигрировали на Марс. Мечтал, когда спустя пару лет после этого похоронил любимую жену, все еще продолжая заниматься своей «усидчивой» наукой.

В свободное от наблюдений время Радомир Критский писал очень необычную книгу, идею и название которой он пронес через всю жизнь, так же как и мечту об открытии. Книга называлась «Звездная Архитектура». Одна из самых красивых и безумных идей этой книги описывала такое явление, как блуждающие звезды и планетные системы. Еще в молодости Критский предсказал существование таких звезд и придумал для их объяснения целую теорию, не вполне научную и поэтому малоубедительную. Ученый мир теорию Критского не воспринял. Крымского астронома стали называть чудаком и мечтателем. От этих прозвищ Звездный Архитектор не отбивался, а скорей наоборот — со старательным упорством всячески их поддерживал.