Приз - Бренда Джойс

— Я сожалею, — сказал он после паузы.

Сердце Вирджинии дрогнуло, не оставляя сомнений, что ее чувства не изменились, что она по-прежнему любит этого человека. Она открыла рот, собираясь сказать, что это не его вина, но это была бы неправда. Все, что случилось, было его виной.

— Пожалуйста, повернитесь, — повторил Девлин.

Вирджиния повиновалась, и его руки скользнули по ее спине, расстегивая платье. Когда он снял его, она начала распускать волосы, повесив платье на спинку стула. Воцарилось молчание. Стоя в одном белье, Вирджиния остро ощущала свою незащищенность. Она была в новой черной кружевной сорочке, черном корсете и черных панталонах, украшенных лентами цвета слоновой кости. Ей захотелось чем-то прикрыться.

— Не могли бы вы передать мне халат?

Девлин мельком взглянул на нее, словно не замечая ее изящного туалета. Он открывал шкаф, когда раздался стук.

— Войдите, — резко отозвался Девлин, и озадаченная Вирджиния услышала в его голосе облегчение.

Вошла Ханна с широко открытыми глазами, неся поднос с кувшином воды и полотенцами. Девлин накинул фиолетовый шелковый халат на плечи Вирджинии — еще одну любезность мадам Дидье, — и она крепко завязала пояс.

— О боже! Вы упали! Какая жалость! — воскликнула Ханна, поставив поднос на кровать.

Девлин кивнул, стоя рядом с Вирджинией, а Ханна подошла к двери и взяла еще один поднос у слуги, стоящего снаружи — с бутылкой бренди и двумя стаканами. Девлин взял маленькое полотенце, окунул его в воду и посмотрел на Вирджинию.

— У вас кровь на губе, — сказал он.

Вирджиния могла только смотреть, озадаченная происходящим; ее сердце бешено колотилось.

Девлин сел рядом с ней и осторожно вытер кровь со рта. Приподняв ее подбородок, Девлин с минуту изучал ее рот, потом поднял взгляд.

— Боюсь, синяк сохранится несколько дней.

Вирджиния не знала, что и сказать. Его прикосновения были почти нежными, таким она еще не видела Девлина. Не будь она так расстроена, то, наверное, могла почувствовать себя счастливой.

Ханна вернулась, держа два стакана. Девлин кивнул на боковой стол, и она поставила их туда. Он поднял запястье Вирджинии, которое все еще болело. Его лицо потемнело, и он выругался.

— Все не так плохо, — солгала Вирджиния.

— Черта с два. Думаю, он намеревался сломать вам руку. Ему повезло, что он этого не сделал.

Вирджиния уставилась на него. Девлин заботился о ней. Иначе было невозможно объяснить его реакцию на ее состояние.

Девлин протянул ей стакан.

— Это поможет. Советую выпить до дна. Будете спать как младенец.

Он попытался улыбнуться, но из этого ничего не вышло.

Вирджиния потягивала бренди, ее мысли путались, полные изумления, недоверия и, кажется, даже радости. Как это могло произойти? Что, если она не права? Он столько раз причинял ей боль — может ли она надеяться, что он, наконец, проявил заботу о ней? Но что еще это может быть?

Девлин встал.

— Я буду спать в гостевой комнате, чтобы не беспокоить вас ночью, Вирджиния.

Она испуганно заморгала. Последнее, чего ей хотелось, — это оставаться одной, даже если он будет спать на диване в соседней комнате.

— Ханна, пожалуйста, приложите ледяной компресс к запястью мисс Хыоз.

— Да, сэр.

Вирджиния облизнула губы.

— Нет, Девлин, — хрипло произнесла она.

Он напрягся.

— Я не хочу быть одна этой ночью — пожалуйста, останьтесь здесь со мной.

Ее глаза наполнились слезами.

Глаза Девлина расширились. Казалось, он не может говорить.

— Я принесу лед, — шепнула Ханна и скромно ускользнула, закрыв за собой дверь.

Вирджиния не могла пошевелиться. Она молча смотрела на него, по ее щекам текли слезы.

Девлин стоял, раздираемый противоречивыми чувствами, которых она не понимала.

— Это моя вина, Вирджиния, — наконец, заговорил он. — Я бесстыдно использовал вас. Очень сожалею.

Она ахнула.

Девлин закрыл глаза, как от боли, и сел рядом с ней.

— Я не прошу у вас прощения, малютка, потому что понимаю, что не заслуживаю его.

— Вы прощены, — прошептала Вирджиния.

Его ноздри раздувались, он едва сдерживался. Он не выпускал ее руки.

— Как вы можете быть такой милосердной после того, чему я вас подверг? Том напал на вас из-за нашей игры, на которой я настоял. Боже, как я жалею, что не убил его! — воскликнул Девлин.

Вирджиния никогда не видела его таким взволнованным — обычно он выражал только гнев.

— Все в порядке. — Ее пальцы сжали его руку. — В конце концов, Том же не изнасиловал меня.

— Он собирался это сделать? В общественном холле?

Она увидела ярость в его глазах и заколебалась.

— Думаю, что да.

Девлин вскочил:

— Я все-таки убью его!

Вирджиния смущенно выпрямилась:

— Из-за меня?

— Из-за кого же еще? — удивленно спросил он.

— Из-за вашего отца.

— Отец тут ни при чем.

У Вирджинии закружилась голова, и она откинулась на подушки. Значит, это не из-за его мести?

— Я должен идти, — внезапно сказал Девлин.

— Нет! — Ее глаза снова затуманились. — Пожалуйста, не оставляйте меня теперь.

Его лицо оставалось напряженным, а взгляд свидетельствовал о битве с самим собой.

— Пожалуйста, останьтесь, Девлин, — прошептала она. — Обнимите меня — только на мгновение…

Ее голос дрогнул.

Девлин снова сел рядом и взял ее за руки.

— Вы просите от меня слишком многого, — предупредил он.

Вирджиния покачала головой, склонившись к нему и положив щеку на его грудь.

Она почувствовала, как Девлин напрягся, и как сжалась его рука. Вирджиния почти улыбалась, хотя слезы продолжали течь, а золотые пуговицы и галуны его кителя неприятно царапали ей лицо. Рука Девлина гладила ее спину сквозь шелк халата и нижнего белья, и она едва не задохнулась.

— Пожалуйста, не плачьте, — сказал он, и это была просьба. — Теперь все позади, вы в безопасности, и мы положим конец этой абсурдной игре.

Вирджиния подняла голову и посмотрела на него:

— Я не могу играть в нее больше — это слишком больно.

Девлин кивнул, печально глядя на нее. Потом он наклонился и коснулся губами ее губ.

— Все кончено — клянусь вам.

В его хриплом голосе слышалось сожаление и нечто другое — желание. Руки Вирджинии нашли эполеты на его плечах и держали его так, чтобы он снова коснулся ее губ.

Громкий вздох вырвался у нее, слезы прекратились, все тело напряглось. Она приоткрыла рот, ища еще одного поцелуя.

Каждая клеточка ее тела требовала: она должна быть с ним одним целым. Больше ничто не имело значения. Ни его месть, ни совершенная Томом Хьюзом попытка изнасилования, ни унижения прошедшего месяца. Только Девлин, она сама и ее любовь.