Персефона для Аида (СИ) - Марина Михайлова

расстояния. Одежда прилипла к телу, сарафан мешал мне двигать ногами. Хантер всё понял, нырнул под воду, на пару секунд скрывшись из вида и стянул его с меня. Это был беззаботный мальчишка — хулиган! Я не видела в нём ни убийцу, ни члена синдиката. Только мальчика, который хочет подразнить свою девочку.

— Мне нужна лишь ты — выдохнул он мне в губы. Руки скользнули по телу, снимая бюстгальтер. — Ты перевернула всё вверх дном, когда переступила порог моего дома. Ты мой самый крепкий алкоголь. Я потрачу всё, что есть у меня на тебя. Ночи и дни принадлежат только тебе, любимая…а ещё я ужасно хочу тебя. Хочу снова быть в тебе. Двигаться в тебе.

Его рука пробралась в мои трусики и нашла пульсирующий клитор.

— Только не тут! — взвизгнула я — нет, Хантер!

Он прикусил нежную кожу на шее, как будто клеймил меня.

— Такая узкая моя девочка… — его палец аккуратно вошёл в меня.

Я зажмурила глаза, закусила губу. Казалось мой ад сейчас вырвется наружу. Его слова пьянили меня сильнее вина.

Наш смех раздавался на всей территории. Это был самый лучший день. Мы пили нашу любовь. Не было ни запретов, ни границ. Всё стёрлось. Световой день и тёмная ночь. Мы тонули друг в друге.

— Пошли домой.

Мы вышли из бассейна. Хантер стянул с себя мокрую рубашку, обернул вокруг меня.

— Не хочу, чтобы тебя кто — то увидел обнаженной.

Я дрожала от холода, который скользил по коже. Зубы клацали, пальцы немели. Мы быстро добежали до особняка. Я скользнула на второй этаж, нужно в душ. Срочно в душ. Горячий душ!

А потом была ещё одна ночь любви. В этот раз было действительно не так больно. Казалось время утратило силу. И наши сердца измученные прошлым, наконец — то отпустили нас быть счастливыми. Мне говорили, что я не буду счастлива с ним, но моё упрямство дало свои плоды.

Хантер плавно перевернул меня на живот, приподнял руками за бедра, опустил руку на спину, я легко прогнулась. Его пальцы прошлись по позвоночнику, он вошел в меня, растягивая мои ещё тугие мышцы и наполняя. Я вскрикнула от удовольствия. Голова была как в дурмане. Он был в моих венах, бежал как адреналин. Как наркотик. Его ритмичные движения разжигали во мне огонь.

— Я не могу контролировать себя с тобой! — Хантер толкнулся глубже, я поднялась ему навстречу. Прижимаясь своей спиной к его груди, он держал меня за подбородок, повернув лицом к себе. — Я люблю тебя….

— Я тоже люблю тебя… — это слетело с моих губ, как панацея от всех болезней сердца и души. Я поцеловала его долго — долго.

В этот раз всё не закончилось быстро. Мы любили друг друга на смятых простынях его постели почти до самого утра. Я уже давно сбилась со счета, сколько раз это было.

— Хантер, я устала… Пожалуйста… — я завернулась в одеяло, шутливо отбиваясь от него — Ещё раз, малыш, прошу. Я хочу тебя… — в глазах вспыхнул огонь желания.

Я прыгнула на него сверху.

— О, а так ещё не было! Сейчас только сниму обертку с любимой конфетки — Хантер стал стягивать одеяло с моего тела. — Ты такая красивая….

Медленно я опустилась на его член. Словно электричество прошло через всё тело, через каждую клеточку. Его руки опустились на мою попу.

— Двигайся… — шепот до мурашек.

Я даже не стала потом идти в душ. Сил не было. В отличие от Хантера. Он погладил меня по голове, поцеловал в лоб. Одеяло опустилось на моё обнаженное тело.

— Ты устала, моя девочка. Спи. Я скоро вернусь. Засыпай.

Я закрыла глаза. По телу разливалось приятное тепло. Уже вторую ночь я вырубалась, едва положив голову на подушку…

Остальные три дня прошли так же. Мы были дома или куда — нибудь ездили. На пляж, в кино. Почти досмотрели фильм, но это же был домашний кинотеатр, значит там можно было делать, всё, что захотим.

Прислуга двигалась по дому почти бесшумно. Лишь оставляя еду и меняя постельное бельё. Моя одежда, всё, что было потеряно по всему дому за эти дни словно по волшебству оказывалась в моём шкафу. К такому трудно привыкнуть.

Удивительно, но за всё это время Хантер ни с кем не разговаривал по телефону, никто не тревожил нас. Никто не приезжал. На мой вопрос про его работу. Он отмахнулся, сказав, что у него незапланированный отпуск. «Имею право за два года» — короткий ответ.

Но эти мысли быстро стерлись. Меня накрыло счастье. А счастливый человек не наблюдает ни часов, ни бытия.

Но утром четвёртого дня всё изменилось. Когда спустилась утром к завтраку Хантер сидел за столом. В чашке дымился кофе. В другой руке он держал телефон. Прислуга тихо выскользнула за дверь. Хантер же был одет в костюм. Белая рубашка, расстёгнутая на пару верхних пуговиц, строгие темно — синие брюки, пиджак висел на спинке высокого металлического стула.

Отсутствующий взгляд, губы плотно сжаты. Он был чем — то обеспокоен — напрашивались такие мысли. Я подошла к нему сзади, положила руку на плече, он вдруг резко схватил её, сильно сдавливая запястье. Я охнула.

— Эмили прости, прости — глаза метнулись от моего лица к руке, которую он всё ещё держал, но уже не сжимая

— Нет, нет ничего. Нужно было тебя позвать. Что — то случилось?

Хантер встал со стула, обнял меня. Руки остановились на талии.

— Мне нужно уехать. Ненадолго. На день или два. — в голосе сталь.

— Что? Почему? — предчувствие чего — то нехорошего преследовало меня вновь.

— Прошу, ничего не спрашивай. Я не хочу тебе врать. Не звони мне. По всем вопросам обращайся к Итану. Он отвезёт тебя куда нужно, если хочешь поехать сама всё равно возьми его с собой. Так нужно и не спорь. В доме усилена охрана. — он заметил мой потухший взгляд, провёл указательным пальцем по щеке — я приеду. Обещаю.

— Я верю тебе.

— Проводишь меня? — он коснулся моей ладони.

— Конечно.

Вот так, держа меня за руку он вывел меня из дома. Машина уже ждала у ворот. Там сидел водитель. Возможно один из охранников. Я почувствовала, как старые шрамы закровоточили. Я не могла забыть прошлый раз, когда он уходил что внутри меня выворачивало наизнанку. Но я должна быть сильной, но долбанные эмоции не слушались меня. На улице накрапывал дождик. Несколько мокрых пятен уже виднелись на серой плитке.

— Ты ведь. Хантер… — голос дрогнул. Я ощутила, что в кармане пиджака