Дочь Волдеморта - Ночная Всадница

— Беллатриса.

— Что?

— Беллатриса. Беллатриса Лестрейндж. Мою мать зовут Беллатриса Лестрейндж, Джинни. Когда ее заключили в Азкабан, Нарцисса отдала меня в семью магглов. Мне было два года.

— Бред, — тихо сказала Джинни. — Этого. Не может. Быть, — раздельно проговорила она и попятилась. — Беллатриса Лестрейндж?! — с усилием повторила девушка. — Т–т-твоя…

Она захлебнулась воздухом и впилась пальцами в оголенные плечи так, что на них проступили красные пятна.

— Нет, — упрямо повторила Джинни. — Этого быть не может. — Она на секунду зажмурилась, а потом впилась взглядом в левое плечо своей подруги. — Гермиона! Какой ужас… Мерлин… Твоя мать — Беллатриса Лестрейндж?! — она снова попятилась, бросив быстрый взгляд на плотно закрытую дверь, и подхватила со стула шейный платок, которым машинально обмотала левую руку. — Как… Когда ты узнала?

Казалось, одна только Черная Метка не давала Джинни расхохотаться в ответ на заявление своей подруги. Да и та была не слишком твердым доказательством этой ужасной правды.

— Когда?

— Летом, — весело ответила Гермиона, наблюдая за ее беспорядочными маневрами.

— Но… почему?!

— Mon Papá захотел меня увидеть.

— Но ведь Родольфус Лестрейндж в Азкабане!

— Да, — кивнула Гермиона. Ей было ужасно весело.

— Ты можешь объяснить нормально? — устало спросила Джинни. — Я не понимаю.

— Ты не поверишь, — хихикнула Гермиона.

— Теперь? Теперь я поверю даже в то, что ты наследница Слизерина, и именно ты, а не я, открыла Тайную Комнату!

Гермиона усмехнулась.

— Наследница Слизерина? — тихо спросила она. Говорить внезапно стало трудно. Она впервые раскрывала эту тайну своими устами. — Да, — кивнула девушка, — наследница, Джинни. Именно так. Дочь Волдеморта.

* * *

— Ты надо мной издеваешься! Ты хочешь… Что‑то выведать у меня!

— Да, а Черную Метку я поставила себе сама!

— А хоть бы и так! — вскинулась младшая Уизли, и белый платок соскользнул с ее руки на пол. — Могла незаметно наколдовать, чтобы выспросить у меня…

— Ты льстишь моей сдержанности и реакции, — перебила Гермиона. — Что выспросить? Я, поверь, знаю больше тебя.

— Ты не можешь быть дочерью Темного Лорда!

— Почему?

— Потому что. У него нет детей.

— Это ты в «Истории Хогвартса» прочитала? — ехидно спросила Гермиона.

— Откуда у него могут быть дети?

— Тебе действительно нужно объяснять, откуда берутся дети? — прищурилась Гермиона. — Моё уважение к авторитету миссис Уизли покачнулось! Неужели она не рассказывала…

— Не может такого быть! — не обращая внимания на сарказм, замотала головой рыжеволосая ведьма. — ТЫ не можешь быть его дочерью!

— О, я тоже так думала, — кивнула Гермиона. — Сначала.

— Но Гермиона, — голос Джинни звучал умоляюще, — этого… Это…

— Это так.

— Я, конечно, замечала, что ты изменилась… Но ТАКОЕ! Это сон.

— Возможно — мой, — пошутила старшая гриффиндорка. — Позвольте представиться: Кадмина Беллатриса Гонт–Блэк, потомок рода великого Салазара Слизерина, — Гермиона картинно поклонилась.

— Ничего себе, — младшая Уизли потерянно опустила взгляд. — Слушай, но ты уверена… Да нет же, это…

— Абсолютно уверена, Джиневра!

— Ой, не называй меня так, — внезапно скривилась Джинни. — У мамы были явно не лучшие дни, когда она давала мне это имя! Пусть бы лучше была Вирджиния.

— Вирджиния — так Вирджиния, — легко согласилась Гермиона. — Всё для тебя. Только Гарри о нас говорить пока не стоит. Сначала школу окончим, осталось ведь немного.

— Да понимаю я… И не должна была такое устраивать, — она опустилась на стул и запустила пальцы в волосы, не сводя глаз с пушистого красного ковра. — Думала, смогу сдержаться, но когда он кинулся мне на шею… Подумала, что плевать, во мне словно нунда[57] прошелся — ничего не осталось. Ну и… — она махнула рукой и подняла взгляд. Страха в нем больше не было, только усталость и горечь. — Это больше не повторится. Обещаю тебе. Не думала я, что всё окончится так…

* * *

— Ну, и что с ней? — нервно спросил Гарри, когда Гермиона наконец возвратилась из девичьих спален. Они с Роном сидели в уголке и явно что‑то обсуждали. Теперь оба беспомощно воззрились на вернувшуюся подругу.

— Ничего, — холодно ответила та. — Просто она любила Гарри, а он обращался с ней, будто ее нет.

— Я тоже люблю ее! — возмутился парень. — Так будет лучше… Ты же понимаешь…

— Не понимаю.

— Ты сказала «любила»? — вдруг глухо отметил он.

— Сказала. Сейчас в ней больше ненависти. Ты сам виноват. Дай ей остыть, Гарри. Сейчас лучше вообще не трогай — можешь узнать много нового и… неприятного. Гарри, — повысила голос Гермиона, — посмотри мне в глаза. Пока с Джинни говорить не нужно.

— Да я и не буду! — буркнул он. — Тем более сегодня у нас есть дело.

— Дело?

— Конечно! Забыла? Мы этой ночью возвращаемся в Тайную Комнату.

* * *

Это совершенно не входило в планы Гермионы. Ответа от Темного Лорда всё не было — и она просто боялась спускаться в тайный ход, точнее, боялась найти в нем то, что так жаждал уничтожить Гарри. Но мальчики ничего не хотели слушать, не помогло даже предложение всю ночь сидеть в библиотеке и искать защитные заклинания.

— Этот Хоркрукс охранялся василиском, — стоял на своем Гарри. — Что может быть надежнее?

— Надежнее может быть еще десяток проклятий в придачу!

— Не глупи — зачем? Посуди сама: даже просто Тайная Комната была бы достаточной охраной, а уж с гигантской змеей…

— Может, всё же в выходные?

— Гермиона! Ты трусишь?!

— Опасаюсь.

— Я могу пойти один!

— Не можешь, — отрезала девушка, раздраженно вставая. — Потому что мы пойдем все вместе.

На ужин они не спускались — повторяли в опустевшей гостиной элементарные защитные заклинания. Джинни гордо прошла мимо Гарри и отправилась в Большой зал. Даже ей Гермиона не могла сказать о ночном походе — ведь она не знала о Хоркруксах Темного Лорда, хотя… Она ведь сама рассказала ей то, что было известно Гарри. Но тогда это были лишь предположения, и тогда Гермиона даже подозревать не могла, что выдает тайну одной из будущих сторонниц Темного Лорда. Но если уж выдала… Может, всё же стоило открыться и теперь? Просто не уточнять, что один из Хоркруксов висит на шее собеседницы. Совет, помощь… Но было поздно: времени на такой разговор уже не оставалось, да и от Гарри с Роном не отвязаться.

Когда они переместились из гостиной в пустой класс, она выкроила минуту, чтобы, сославшись на естественную нужду, поймать в коридоре кого‑то из студентов — ей попался Джастин Финч–Флетчли — и уточнить, появились ли на ужине Генри или профессор Вэйс. Но оказалось, что обоих преподавателей еще не было.