Порочное создание (СИ) - Дарк Дарси

Отстранил трубку от уха и с чувством выругался, до боли в пальцах сжимая корпус трубки. Всё-таки в своё время я поспешил с выводами. Лина — тупая женщина, которую не спасал ни красный диплом, ни опыт работы на побегушках.

— Лина, советую тебе заткнуться и не лезть не в своё дело. Иначе я проглочу свою доброту и смою в унитаз, а затем в канализации окажется твой ненаглядный Чарльз.

— Он же твой брат…

Встретил кулак с поверхностью стола, отчего девушка за ресепшеном испуганно спряталась за обилием бумаг.

— Брат, который чуть не изнасиловал и не убил мою любимую девушку? Блядь, вот это высокие братские отношения! Для справки, Лина, брат — это друг, данный природой. Врагу не пожелаю иметь подобных друзей!

С громким металлическим треском бросил трубку и, послав к чёрту нетронутые сигареты, стремительным шагом направился обратно к Никки. Мне требовалось успокоиться, а где, как ни рядом с ней, обрести желанное спокойствие?

Первое, что насторожило, стоило переступить порог реанимационного отделения, так это неестественная беготня медицинского персонала. Второе, что конкретно взбудоражило мои нервные клетки — врачи и медсёстры, точно муравьи, концентрировались у палаты черноволосой, и, когда я добрался до неё, впал в ступор от скопления людей в белом одеянии.

— Что происходит? — взорвался и не пожалел голосовых связок, привлекая внимание каждого, кто находился в ближайших пятисот метрах. На моё счастье, мимо пронеслась блондинистая голова, которую тут же ухватил за локоть, не позволяя сделать шаг назад, пока не расскажет, что происходит.

— У миссис Стаффорд резко упало артериальное давление, — просветила девушка и, чёрт подери, сочувственно сложила губы бантом. — Мистер Фишер просил вас переждать в его кабинете.

Чего переждать? Блондинка не спешила возвращаться к своим обязанностям, даже когда отступил от неё и затравленно уставился на занавешенное панорамное окно.

— Низкое давление приводит к тому, что головной мозг плохо кровоснабжается, и в связи с этим получает мало кислорода. А это, мистер Майер, может стать причиной ишемического инсульта, — у меня задёргался глаз, стоило перевести взгляд на задравшую нос суку. — Видите, в данном вопросе я оказалась компетентна.

Позволил удовлетворённой суке с гордо поднятой головой свалить к чёрту, а сам опустился на диван и не сводил глаз с двери, отделяющей от Никки. Было глубоко всё равно на яд, выплюнутый медсестрой, все мысли занимали услышанные последствия от неожиданно взыгравшего давления.

Ничего же не предвещало беды!

Когда сообщили, что Никки впала в кому, почувствовал страх и злость на врачей, не сумевших предотвратить случившееся. Сейчас же как-то иначе: нет страха, злости и даже раздражения от очередной плохой новости. Просто чувствовал пустоту. Ощущал её физически настолько реально, что обхватил рукой живот в попытке скрыть от посторонних глаз выпотрошенные наружу органы.

Я не замечал суетившихся медсестёр, даже на мистера Фишера не обратил внимания, который выглянул в коридор и вновь спрятался в палате. Я не думал о коме, о возможном инсульте, не рассматривал перспективу хороших новостей и не страшился крупного фиаско. Единственный вопрос, занимающий мои мысли и на который битые полчаса искал ответ, — это самый банальный и наивный вопрос: «А что мне дальше делать?»

Что делать, если прошедшая неделя — это всего лишь песчинка в уготовленных Судьбой песочных часах? Что делать, если мистер Фишер выйдет из палаты и одарит меня прискорбным взглядом?

«Однажды представил, что просыпаюсь утром и узнаю, что её нет. Просто не существует».

Всплыл в голове голос парня, который когда-то подтолкнул меня на шаг к примирению с черноволосой. Тогда слова показались наивными и заоблачными, однако сейчас они пробирали до дрожи. Даже поёжился от неожиданно нахлынувшего озноба, категорически отказываясь мириться с мыслью, что Никки может исчезнуть из моей жизни. Himbeere не посмеет исчезнуть хотя бы потому, что у меня на неё глобальные планы. Ближайшие лет сто она будет вынуждена терпеть Мудака, которому по своей глупости призналась в любви.

Вскочил с дивана и хорошенько встряхнулся, прогоняя подступившую панику к чёрту. Я ёбнулся! Я на секунду забыл, с какой стервой имел дело, раз решил, что она прогнётся под массой свалившегося дерьма.

— Мистер Майер! — окликнул знакомый голос старика, удосужившегося выйти из палаты. Пригляделся к морщинистым чертам, отыскивая намёки на скорбь, и с облегчением их не обнаружил. Или же Фишер настолько холоднокровная мразь, что собирался с улыбкой сообщать о худшем?

— Ну, и напугала нас миссис Стаффорд! Уже хотели вводить внутривенно препараты, а она вдруг своими прекрасными глазками захлопала.

На секунду завис, переваривая услышанную информацию, чтобы после счастливо улыбнуться. Я, чёрт возьми, впервые за адскую неделю улыбнулся счастливо и не чувствовал раздражения от улыбки заведующего отделением. Теперь пусть кто-нибудь попробует пройти мимо с кислой миной — свалю наповал той чистой энергией, распирающей меня изнутри.

— Никки не знает язык! — ляпнул первое, что пришло в голову, и похлопал старика по плечу. — Мне срочно нужно к ней!

— Девушку обследуют, и, уверяю вас, ей нужна реабилитация. Хоть срок комы небольшой, но несколько дней для восстановления как физически, так и морально необходимы.

Закивал, беспрекословно соглашаясь с каждым словом, и прильнул к панорамному окну, жалюзи на котором к моему огромному облегчению медленно подняли. Вокруг кровати ютились две медсестры, загораживая от меня девушку, но уже то, что я видел, как она предпринимала попытки перевернуться — это уже радость.

Прислонился лбом к холодному стеклу и не сводил взгляд с черноволосой, завороженно наблюдая за её медленными движениями головой, за растерянным, хмурым взглядом, следящим за копошениями медсестёр.

Неожиданно девушка метнула чёрный взгляд на панорамное окно, будто чувствуя себя под прицелом снайпера. Господи, какой же я кретин, раз позволил себе усомниться в том, что ещё хоть раз увижу этот чёрный блеск и потону в завораживающей бездне.

Губы черноволосой медленно растянусь в намёке на улыбку, и я не смог удержаться от ответного порыва.

Чёрт возьми, я влюбился. Снова.

Стоило открыть глаза, пару раз проморгать белую пелену, как силы покидали меня, и я вновь отдавалась во власть сновидениям. По крайней мере, теперь мне снились яркие картинки и запоминались в чертогах памяти, что нельзя сказать о недельном блуждании сознания между землёй и небом.

Без понятия, сколько проспала на этот раз, но пелена не мозолила глаза и позволила увидеть на столе, расположенного около приоткрытого окна, букет красивых пионовидных роз. Пятьдесят одна роза вытеснила противный запах медикаментов и заполнила помещение своим нежным, ненавязчивым ароматом. Восхитительное пробуждение, которое не только обрадовало неожиданным букетом, но и моей успешной попыткой приподняться на кровати и принять сидячее положение.

Неожиданно позади себя услышала обеспокоенный голос медсестры, присутствие которой не сразу заметила, а когда заметила, испуганно вздрогнула. Блондинка преодолела ничтожное расстояние между нами и на непонятном языке обрызгала меня слюной, пытаясь уложить в кровать.

— Я устала лежать, — прохрипела и с трудом откашлялась, негодуя на свой хрипучий голос. — Всё тело отекло.

Объяснять что-либо было также бесполезно, как её неугомонные выкрики, однако чего не ожидала, так это сильного давления её ладоней на мои плечи, заставляющие опрокинуться спиной на кровать. Тело и без того подводило своей слабостью, а под силой медсестры вовсе отказывалось слушаться.

На секунду опешила от подобной наглости, чтобы в следующую секунду превозмогая окаменевшее тело, настойчиво сесть на кровати и зло уставиться на блондинку:

— Не много ли на себя берёшь? — хрипела я и оттолкнула в сторону назойливые руки. — Отвали!