В исключительных обстоятельствах 1988 - сборник

Молодой, красивый, сильный! Жить надо сейчас, пока ты молод, ничего не откладывая на «потом».Потом ты уже не будешь такой... беспечный! Ты только посмотри, как прекрасен город! Особенно, если... не работаешь. Он — совсем другой, сказочный, полный всякой всячины. Работая, этого всего не замеча¬ешь, разве не правда? Вспомни, как мы, разинув рот, ходим гостями в чужом городе и как бегут, словно ошалелые, ни на чём не задержи¬вая взгляда, его жители! Да как же тут не погулять, когда ты с моря пришёл, где ты словно срок отсидел? И не разрешают, и ещё с работы выгоняют? — Иван Иванович говорил вдохновенно, любуясь собой. Ян поддакивал восклицаниями: «Правильно, Иваныч! Точно!»

Сергею стало хорошо и легко на душе от его слов и захотелось одного — не расставаться с такими душевными людьми, но ради прав¬ды он всё же возразил:

- Вот тут только вы не правы: когда не работаешь — город чу¬жой, люди за богодула принимают, шарахаются, как от заразного... На душе от унижения кошки скребут, хоть вешайся. Работа и семья человеку нужны. Семья и работа. Я так думаю.

- Да ты ещё не знаешь, Костя, кого ты встретил. Я тебе скажу: в нашем лице ты найдёшь защиту, вроде профсоюза. Ничего, Костя! Скоро ты, как победитель, будешь плевать на твоих вчерашних мучителей и будешь сам себе и кадровик, и начальник!

Я тебя устрою мат¬росом-спасателем на санаторный пляж. Выходит, что ты — начальник пляжа и кадровик: твои кадры — все красавицы, лежащие томно на горячем песочке. Скольких ты спасёшь там от скуки — столько раз отомстишь своей Ленке!

Всё: работа по специальности и отдых— ря¬дом, пойдёт? И поедешь ты на свою Украину на собственных колёсах и одетый, как лорд! Скажи-ка, Ян, сколько я тебе одалживал на ма¬шину год назад?

- Пять штук. Вот она, моя. «пчёлка» трудовая. — Ян легонько хлопнул ладонями по рулевому колесу, развеселившись.

- А сколько ты мне сейчас остался должен? — демонстрировал Иван Иванович Сергею свои возможности.

- Уже рассчитались. Кроме, конечно, чувства благодарности, —добавил Ян и, обернувшись, изобразил подобающую маску.

- Так вот, Костя, — Ивана Ивановича потянуло на философские обобщения, — однажды познав любовь и дружбу, жить без них уже нельзя. А тебя отправили в пустыню, в одиночку. Но ты уже не можешь быть один, тебе нужна крепкая дружеская рука! Я прав, Константин, не так ли?

- Вы правы! Конечно! Я рад, что встретил вас... Меня-то, вооб¬ще, Сергеем зовут...

Не знал, кто вы... — Тут он заметил, что городские кварталы остались позади, а по обеим сторонам дороги мельтешит припорошённый пушистыми охапками снега лес, с редкими островками забитых досками дач. — Но куда мы так далеко едем? Мне же домой нужно! Меня и эта выгонит!

- Успокойся, Костя! Эка ты суетливый... К Яну поедешь, пожи¬вёшь у него. Беда за тобой ходит, у них — точная бухгалтерия. А ты уже нас знаешь, «портным» тебя могут заделать. Стоит им подойти к старушкам, сидящим у подъезда, где ты сейчас притулился, как те всё выложат: «Серега-вор живёт в такой-то квартире, ест то-то, пьёт то-то, спит с гражданкой такой-то, на таком-то боку». И через час ты исчезнешь на много лет, клеймённый не статейкой КЗОТа, а статьёй уголовного кодекса! Понял? У нас останешься — Костей. А чем пло¬хо — Кот!

Машина тем временем свернула с опустевшей автострады и закачалась на ухабах бездорожья. В свете фар замелькали кладбищенские ограды и надгробия...

- Зач-чем мы сюда?.. — запнувшись спросил Сергей...

...Очнулся он от боли в суставах рук. Ян растирал его лицо пригоршней снега, и тёплые струйки стекали за ворот и капали с подбородка.

- Р-развяжите... сейчас закричу... рукам больно... не могу больше терпеть... — хрипел Сергей. Шнур на горле мешал говорить.

- Не закричишь. Не успеешь. Задушим. — Иван Иванович приблизился вплотную и зло процедил: — Тебе, падла, выбор дан! А ты незнайку корчишь: больно ему! Если согласен отдавать половину, ты —свободен, а не согласен — в яму, что ж не ясно?

- Согласен, на всё согласен. Развяжите скорее!..

- Развяжи его, Ян. Он запомнит. А не запомнит — на Украине, в колонии, на дне моря, где угодно достанем! Сам в петлю залезет, если ссучится!

«Попался! Шайка бандитов... Такие шутить не станут. Удавка! Сам себе накинул...

Теперь пропал... — Истерзанный, он привалился в угол заднего сиденья, а мысль лихорадочно стучала: — Пропал, про¬пал...»

И родной домик на Украине сразу отдалился на космическое расстояние, не измеряемое теперь ни рублями, ни километрами. Он остался в другом, светлом мире.

И, как всегда в беде, заныло сердце в тоске по матери, единственной защите, которую он теперь, скорее всего, никогда не увидит... Помощи ждать неоткуда, в милицию не по¬бежишь..

Ян уверенно гнал машину по тёмным безлюдным улицам пригородного посёлка.

- Меня забудь. Никогда не видел и не слышал, понял? Всё — через Яна, — сказал Сергею Иван Иванович после долгого молчания, выходя из машины где-то в тёмном переулке. — Не обижайся за стро¬гую проверку... Расплата у всех у нас одна — жизнь... А человек говорит правду только перед смертью! А ты молодец! Были тут...

Приходилось стелить под них клеёнку после строгого разговора. Ян, за¬берёшь у парня «шахиню» и рассчитаешься. И там... Помягче. Дай парню «ивана разыграть» — в люди выйти...

ТАКСИСТ-НАДОМНИК

Два дня Сергей отлеживался у Яна после «крещения», а на тре¬тий появился в магазине у Ирины.

Вид у него был унылый, и она сразу решила, что это верный приз¬нак вины.

- Где гулял, Котик? По крышам? А кошечки там были? — Она заметила на его шее бинт. — Старый способ! Сама в замужестве применяла... — Она смотрела в сторону, не скрывая отчуждения и обиды. — Дура я, дура. Мало меня один научил... А я всё верю...

Сергею стало унизительно стыдно, словно Ирина была свидетелем его жалкого падения там, на «участке номер три», как условно Ян велел величать кладбище. И это чувство возникло оттого, что Ирина назвала его «Котик»... Те тоже окрестили его Котом! Как сговорились! Однако ему стало жаль Ирину: вера к нему пошатнулась, а тут ещё надо покинуть её... Не по своей воле. И это не подлежит никакому обсуждению... Надо хоть объяснить как-то полегче...

- На, посмотри, — вяло оттянул Сергей бинт. Там, вокруг горла, синела пугающая полоса.

- Батюшки! Ты что — вешался? — Ирина была потрясена.

- На проволоку налетели на мотоцикле, — не заботясь о достоверности, щадя Ирину, на ходу сочинял Сергей. — Ездили с приятелем к нему на дачу, а там кто-то проволокой тропку перегородил. Товарищ пригнуться успел, а меня под горло стегануло, думал: загнусь. Отле¬жался вот, перед полётом, у него.

- Я тебе верю, Котик. Да-а... Вот ключ, забери с собой. Ты его забыл? А когда летишь-то?

«Она такая же дурочка, как я. Уже забыла обиду. Не разглядела ложь...» — грустно подытожил Сергей и ответил:

- Я сейчас прямо в аэропорт. Чемодан у тебя найдётся?

- Так мы не попрощаемся... дома?

- Я скоро вернусь... — сказал Сергей и тяжело вздохнул...

- Так возьми же гостинцы! Зайди. Я быстро приготовлю здесь! Чемодан возьми на антресолях, хоть насовсем. — Ирина выскочила к нему в зал. — Ключ опять забыл!— Она повисла у него на руке и пошла на виду у всех с ним к выходу.

- Я себе сделал дубликат, — промямлил Сергей, отстраняя ключ и стараясь не глядеть на Ирину.

- Значит, полетел... — растерянно остановилась Ирина у дверей.

- Да, полетел...

«Полетел. Только вниз и ни обо что не ударяясь...» — добавил он обречённо, не вслух и пошёл, не оборачиваясь.

Возвратился он на «дачу» — так Ян нарёк свою избушку, постро¬енную ровно век назад, — вовремя: Ян уже злился, сидя один за на¬крытым столом.

- Все хвосты убрал? Ничего не оставил? — сверлил он Сергея тёмными цыганскими глазами.

- Ничего. — Сергей смолчал об оставленных у Ирины магнито¬фоне и сумке. Побоялся идти с ними по городу: ещё раз дро¬жать! Магнитофон — не примета, таких сейчас тысячи, а сумка...

- Садись, Кот. Разговор есть. — Ян достал из холодильника хрустальную розетку с нарезанным лимоном, из старинного резного серванта — замысловатый коньяк. Плеснул в один бокал и поставил его перед Сергеем: — Давай! Очистим твою совесть причастием — ха-ха! — к святому делу.

- А себе что не налил? — удивился Сергей.

- Я вообще не пью. И за руль мне с самого ранья. Как товарищи прокуроры говорят:

«От водки до тюрьмы — один шаг!» А нам тюрьма ни к чему, пускай там наши клиенты сидят... Вот об этих бесах я тебе и хотел рассказать... Да ты выпей, мужик, не смотри на меня, — он дружески похлопал Сергея по плечу и слегка обнял его. — Слушай внимательно: зачем самим воровать, когда можно с подпольными дельцами поделиться? Наказать этих котов — благое дело! Понятно, что сами они не принесут. И никакие угрозы на них не действуют — они закалились, играя с Законом, и обложились, как мешками с песком, круговой по¬рукой! Приходится давить эту моль удавкой на краю могилы, топтать их живьём в яме, подвешивать мордой вниз...