Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта - Владимир Корнилов

В тот же день Руднев издал приказ № 4 об организации набора добровольцев в армию. Помимо упомянутой на обкоме схемы применения рекомендаций со стороны общественных организаций Руднев указал также порядок назначения командиров: «Все воинские начальники должны быть утверждены Советами. В управлениях воинских начальников Совдепом избирается комиссар». Руднев стал одним из первых советских деятелей, выступивших за создание регулярной армии. Как позже писал о Рудневе Артем, «он был как раз в числе той группы харьковцев, которая подняла голос протеста против отрядной системы и требовала создания настоящей Красной Армии»[795].

Декрет Совнаркома ДКР о мобилизации республики

Этот призыв в конце концов был услышан руководством Донецкой республики, которое издало пространный декрет, разъяснявший международное положение и гласивший: «Товарищи! Революция в опасности! Поднимайтесь на защиту революции от вековечных насилий. Труженики — к оружию, буржуазия — на работы! Терять нам нечего, приобретем весь мир. Пускай буржуазия узнает, что ей нужно пройти через трупы революционных рабочих, солдат и крестьян Российской республики, прежде чем будет свергнута Советская власть. Революция в опасности! Беритесь за оружие! Спасайте революцию!

Именем республики Донецкого и Криворожского бассейнов Совет Народных Комиссаров постановляет приступить к полной мобилизации всех революционных сил республики, для чего:

1) Народному Комиссариату по военным делам создать Центральный орган по формированию добровольческой социалистической рабоче — крестьянской Красной армии.

2) Всем военным отделам губернских и уездных Совдепов приступить к записи добровольцев, стоящих на платформе Советской власти, и к формированию Красных отрядов согласно инструкциям Народного Комиссариата по военным делам.

3) Распустить остатки постоянной армии.

4) Ассигновать на формирование Красной Армии Народному Комиссариату по военным делам необходимые средства»[796].

Начиная с 3 марта, основные харьковские газеты начали публикацию броских объявлений о «наборе боевых отрядов партии большевиков». Запись происходила в Харьковском комитете партии по адресу ул. Рождественская, 8. Упор, безусловно, делался на рабочих[797].

7 марта был опубликован призыв Чрезвычайного штаба ко всем фабрикам и заводам произвести мобилизацию рабочих — мужчин от 18 до 50 лет, способных носить оружие, и сразу же четверть мобилизованных направить в казармы 30–го полка для зачисления в ряды армии. Остальные рабочие оставались в резерве, обучаясь при этом военному делу. Решение Чрезвычайного штаба было поддержано совещанием представителей 44 предприятий Харькова[798].

В тот же день руководство завода ВЭК постановило мобилизовать всех рабочих до 27 лет, а остальным велело начать строевое обучение на заводе. Через несколько дней общее собрание ВЭК постановило: «Обязать всех рабочих и служащих завода от 18 до 50 лет обучаться в казармах 232–го пехотного запасного полка, чтобы в течение 12 дней овладеть оружием. Не явившихся штрафовать или увольнять с завода». Подобные же резолюции были приняты работниками станции Харьков — Товарная, Брянского завода в Екатеринославе, Таганрогского металлургического завода и других предприятий Донецкой республики[799].

Но далеко не все заводы поддержали призывы к мобилизации. Так, в начале марта в ходе бурных дискуссий на заводе «Гельферих — Саде» была принята «резолюция протеста против действий Совета Народных Комиссаров, о защите Учредительного собрания», при этом было постановлено «мобилизации принудительной не производить, работы продолжать и предоставить каждому добровольно поступить в Красную армию»[800]. Меньшевики пытались и на других харьковских заводах принять подобные резолюции.

Много бойцов дала мобилизация в Луганске, где 5 марта местный комитет большевиков обратился с воззванием к рабочим: «Всем, кому дороги идеалы пролетариат, все, кто ценит пролитую кровь наших братьев за освобождение России, все до одного — к оружию! С оружием в руках, стройными железными рядами ударим по врагам труда, по белогвардейцам немецким, великорусским и украинским». Уже к 26 марта, то есть за три недели мобилизации, из Луганска на фронт были отправлены два подразделения добровольцев[801].

Добровольческие отряды большевиков формировались и в других городах Донбасса. 25 марта в ряды 3–й советской армии под командованием Муравьева влился отряд, сформированный в Попасной. Активно записывались в добровольцы шахтеры. Только за одну неделю второй половины марта из Макеевки были посланы на фронт в распоряжение Сиверса 8 отрядов общей численностью до 2000 чел., из Дружковки — 2 отряда количеством 1240 чел., из Мариуполя— сводный отряд из 1500 бойцов, из Горловско — Щербиновского подрайона — 320 чел. В районе Юзовки был сформирован 1–й пролетарский полк Донбасса, комиссаром в котором даже некоторое время был Никита Хрущев[802].

Военные руководители ДКР пытались создать не только пехотные полки. «Мы особенно нуждались в специальных кавалерийских, артиллерийских и других воинских частях, — вспоминал старый харьковский большевик П. Чепурнов. — Военный отдел занялся также и этими вопросами. Приступили к формированию кавалерийского отряда и созданию броневых поездов. Особенно активно проявили себя железнодорожники, которые оборудовали под броневые площадки пульмановские вагоны»[803].

Кроме того, на базе 29–го отделения бронедивизиона, разместившегося на Мироносицкой площади в Харькове еще в 1917 г., было создано броневое подразделение ДКР, которое использовалось сначала боевой группой Кина — Сановича, а затем участвовало в боях с немцами. Начав с пяти броневиков, часть расширялась за счет машин, которые снимались властями Харькова с поездов, уходивших с фронта. О создании этого подразделения оставил подробные воспоминания непосредственный участник событий харьковец Алексей Селявкин[804].

28 марта в «Известиях Юга» появилось воззвание к артиллеристам, подписанное в числе прочих «комиссаром артиллерии Донецкой республики», призвавшим записываться в артиллерийские отряды Красной армии: «Товарищи артиллеристы! От вас ждет русский революционный рабоче — крестьянский народ помощи для борьбы с контрреволюцией… Да здравствует Красная артиллерия!»[805].

Уже в конце марта, когда немцы стремительно приближались к Харькову, военное руководство ДКР спешно начало набирать в армию военных специалистов и инженеров, специализировавшихся на строительстве оборонительных укреплений[806]. Бывший царский и будущий советский генерал Михаил Бонч — Бруевич, заседая на Высшем военном совете, пообещал прислать в Харьков «достаточное количество генштабистов для налажения главного штаба» и заявил, что им уже послана туда специальная военная инспекция во главе с харьковцем, генералом Л. Болховитиновым, которому было поручено войти в подчинение Антонову — Овсеенко. Последний, прибыв в Харьков, констатировал: «Никаких военспецов, посланных М. Д. Бонч — Бруевичем, налицо не оказалось и не удалось разыскать»[807]. А Болховитинов вскоре оказался в расположении Добровольческой армии, где его чуть было не расстреляли за сотрудничество с красными.

Чепурнов вспоминал: «Острую нужду испытывали мы и в санитарном персонале. Организацию санитарных отрядов и госпиталей для наших войск проводили тт. Межевая, Груздева и другие». Набором врачей ведал военно — санитарный отдел Чрезвычайного штаба, расположившийся в здании Дворянского собрания. При этом от военных врачей, в отличие от других добровольцев, не требовалось никаких рекомендаций и стояния на «советской платформе»[808].

Создатель броневых частей ДКР Алексей Селявкин

27 марта руководство большевиков ДКР приняло решение мобилизовать в Красную Армию всех членов РКП(б). Распоряжение гласило: «Не вступившие в ряды и не представившие об этом мотивированных заявлений будут исключены из партии»[809].

Из большевиков и рабочих было сформировано несколько боевых подразделений Донецкой республики. Под руководством Сурика — Емельянова и Данилевского еще в начале марта была создана Коммунистическая дружина, которая приняла бой с немцами еще на подступах к Донецкой республике. На фронте она была переименована в Коммунистическую роту. Преимущественно из большевиков были сформированы Рабоче — крестьянская батарея Харькова и 1–й Пролетарский полк (1684 чел.), который был создан по приказу Рухимовича от 11 марта как пулеметный полк, поначалу расположившийся в казармах 29–го полка на Старо — Московской улице. Затем из харьковских рабочих был сформирован 2–й Пролетарский полк, который, по воспоминаниям очевидцев, насчитывал до 1 тыс. чел. и имел свою артиллерию и пулеметную команду, что было роскошью по тем временам[810].