Темный любоник - Дж. Уорд

Нет, там, в операционной, он пытался хоть чем-то искупить свою вину. Пятеро вооруженных до зубов воинов и не менее свирепый человек выглядели так, словно у каждого было разбито сердце. Но даже не в них было дело.

Ему не давала покоя страшная боль во взгляде темноволосой Бэт. Этот ужас и беспомощность были Хаверсу хорошо знакомы. Он сам пережил их, когда у него на глазах умирала жена.

Доктор помыл руки, лицо и вышел в холл. Угрюмые мужчины уставились на него с немым вопросом.

— Операция прошла успешно. Теперь все решает время. — Он подошел к Торману. — Вы заберете меня прямо сейчас?

Воин пронзил его ненавидящим взглядом.

— Мы не убьем тебя, пока он не поправится настолько, что сможет сделать это сам.

Хаверс понимающе кивнул. За спиной раздался приглушенный стон. Марисса всхлипывала, зажимая рукой рот.

Не успел он броситься к сестре, как путь преградил тот свирепый человек. Он посмотрел на Мариссу долгим взглядом и вытащил носовой платок. Та безропотно приняла его и удалилась.

Бэт пристроила голову на уголке подушки Рэта. С операционного стола его перенесли в кровать. Хаверс опасался осложнений, поэтому раненого поместили в палату интенсивной терапии.

В комнате, облицованной кафелем, было довольно холодно; кто-то накинул Бэт на плечи теплый плед и укутал ноги одеялом. Она даже не заметила, кто это был.

Раздался странный звук. Она уставилась на батарею приборов, установленных рядом с кроватью. Тревожные лампочки не мигали, похоже, все показатели были в норме.

Звук повторился.

Бэт посмотрела на мужа и вскочила на ноги.

Он пытался что-то сказать, но рот его пересох, и язык не слушался.

— Ш-ш-ш. — Сжав его руку, она придвинулась ближе, чтобы он мог видеть ее лицо, если откроет глаза. — Я здесь.

Рэт шевельнул пальцами и опять провалился в забытье.

Господи, как ужасно он выглядел. Бледный как смерть, с ввалившимися глазами.

Горло туго забинтовано. Из живота, обложенного марлевыми тампонами, торчат дренажные трубки. Игла в вене, капельница с болеутоляющими препаратами и физиологическим раствором. Свисающий сбоку катетер. На груди — присоски и пучок проводов электрокардиографа. На пальце — датчик кислорода.

Но зато — живой!

Пришел на мгновение в себя и пошевелился.

Следующие два дня прошли в том же ритме. На короткое время Рэт приходил в сознание, как будто проверял, рядом ли жена, а потом снова отключался, чтобы продолжить свой непростой путь к выздоровлению. Для того чтобы Бэт могла хоть немного поспать, братья принесли удобное кресло и подушку. И она время от времени дремала, не выпуская ладонь мужа из своей руки.

Торман и Уэлси заставляли ее есть. Когда же она решилась выбраться в душ, то за короткое время ее отсутствия у Рэта начались конвульсии и пришлось срочно звать Хаверса. Стоило Бэт вернуться и взять мужа за руку, как он сразу же успокоился.

Как долго продлится его беспамятство, никто не знал. Но каждый раз, когда воин приходил в себя, ей становилось легче.

Сколько бы времени ни потребовалось для выздоровления, она подождет.

Рэт пришел в сознание. Мозг запустился с полоборота. Минуту назад лежал в отключке, теперь же — в каждой клетке забилась жизнь. Где он? Глаз не открыть, веки словно свинцом налиты. Для начала нужно проверить бортовые системы. Так, внизу все в порядке: ноги на месте, пальцы шевелятся. Вот черт! Живот горит. Грудная клетка, похоже, цела. Шею Голова раскалывается. Руки — на месте. Ладони…

Бэт.

Он привык чувствовать ее руку. Куда она пропала?

Рэт распахнул глаза.

Жена была рядом. Уронив голову на его кровать, она дремала в кресле. Он не стал ее будить, понимая, что она еле жива от усталости, но ему страшно захотелось к ней прикоснуться.

Вампир попытался оторвать от постели свободную руку. Казалось, она весит фунтов четыреста. С неимоверным усилием, дюйм за дюймом, он тянул ее в сторону Бэт.

Бог знает, сколько это заняло времени — может быть, часы.

Добравшись до темного шелковистого локона, Рэт захлебнулся от счастья.

Он жив, и она рядом.

Глаза защипало от слез.

Почувствовав, как дрогнула кровать, Бэт моментально проснулась. Первое, что бросилось в глаза, была рука мужа, сжимающая прядь ее волос.

Она заглянула ему в лицо. По его щекам катились слезы.

— Рэт, любимый! — Она погладила его по голове.

Страдание исказило любимые черты.

— Тебе больно?

Он попытался что-то сказать. Из горла не вырвалось ни звука. Глаза в панике распахнулись, обнаружив белки.

— Тише, милый. Ты не волнуйся. Сейчас разберемся. Если «да», сожми мне руку один раз. «Нет» — два. Тебе больно?

Нет.

Она стерла слезы с его небритых щек.

— Ты уверен?

Да.

— Позвать Хаверса?

Нет.

— Тебе что-нибудь нужно?

Да.

— Попить, поесть или, может быть, дать крови?

Нет.

Он не на шутку разволновался. Бледные глаза смотрели с мольбой.

— Ш-ш-ш, все в порядке. — Она поцеловала его в лоб. — Не беспокойся. Сейчас разберемся, что тебе понадобилось. У нас полно времени.

Рэт уставился на их сомкнутые руки, потом заглянул ей в глаза. Повторил это еще раз.

— Меня? — догадалась Бэт. — Ты хочешь меня?

Он сжал ее руку один раз, потом другой… третий, не в силах остановиться…

— Ох, Рэт… но я же тут. Рядом с тобой.

Слезы хлынули из его глаз рекой, грудь затряслась от рыданий.

Она сжала его лицо в ладонях.

— Не волнуйся, любимый, я никуда не уйду. Не оставлю тебя одного. Обещаю.

Он с трудом успокоился и попытался что-то сказать.

— Что?

Бэт наклонилась поближе.

— Я… хотел тебя спасти.

— Да, милый. И ты меня спас.

Губы задрожали.

— Люблю тебя.

Она успокоила их поцелуем.

— Я тебя тоже.

— А теперь иди спать, — приказал он и обессиленно закрыл глаза.

Бэт прижала руку ко рту и улыбнулась. Все вокруг расплылось. Ее воинственный красавец вернулся и снова начал командовать. Прямо с больничной койки.

Рэт глубоко вздохнул и провалился в сон.

Убедившись, что с ним все в порядке, Бэт решила позвонить домой и поделиться хорошими новостями с братьями. Нужно было разыскать телефон.

Выглянув в коридор, она не поверила глазам.

Перед дверями палаты живой стеной лежали воины. Измученные не меньше, чем она, мужчины спали прямо на полу. Вишу и Буч расположились у стены, пристроив посередине портативный телевизор и пистолеты. Рэйдж похрапывал на спине, не выпуская кинжала. Торман уронил голову на колени. Фури примостился на боку, прижав сюрикен к груди, как любимую игрушку.