Под прикрытием - Александр Афанасьев

Особый сектор базы Эндрюс живет по своему расписанию – оно называется графиком визитов и составляется протокольным отделом Белого Дома. На сегодня никаких визитов не намечалось, ближайший – через пять дней: прилетал министр иностранных дел Австро-Венгрии. Тем большим было изумление работников базы при виде того, что начало происходить с утра.

Первым делом прилетел президентский вертолет – борт «Морская пехота – 1», который вообще должен был в этот день находиться совсем в другом месте. Его загнали на свое обычное место, в ангар, там, на всякий случай, провели профилактический осмотр, а первый пилот вертолета, полковник морской пехоты САСШ Дин Спайсер, отправился пить кофе в столовую базы, предупредив, что вертолет может потребоваться в любой момент. Начали готовить второй – на случай, если при профилактическом осмотре первого выявятся какие-то неисправности.

Следом, всего на одном автомобиле, как обычно, это был черный «Субурбан», прибыла группа охраны из Вашингтона – это тоже было удивительно, всего пять агентов охраны и ни одного встречающего. По протоколу важных гостей должен был встречать как минимум заместитель госсекретаря САСШ. Одновременно начали освобождать одну из длинных, «президентских» полос.

Сегодня старшим дежурной смены был диспетчер по имени Эндрю Джексон. Шутки на тему сходства его фамилии с одним из великих политических деятелей САСШ ему давно надоели – но он вынужден был терпеть, пока не получил подполковника и не стал старшим смены на самой главной базе ВВС САСШ. Теперь, если кто и шутил, – то шутил вполголоса. Диспетчером подполковник Джексон был и вправду гениальным, за все время своей работы – а это без малого двадцать пять лет – он не допустил ни одного летного происшествия, пока дежурил у приборов. В ВВС он, безусловно, был лучшим, потому что самые лучшие диспетчеры, становясь таковыми – то есть поднабравшись опыта и мастерства за счет дядюшки Сэма – уходили на гражданку, где хороший диспетчер зарабатывал раза в три больше. Это, если не учитывать налоги. А подполковник Джексон из года в год оставался на своем месте, и когда его спрашивали, почему он не переберется на гражданку – он неизменно вежливо улыбался и отвечал, что не хочет вступать в профсоюз и иметь с этим проблемы. На самом деле причина была в другом, в чем он не признавался даже себе самому – просто он не хотел этих шуточек на тему фамилии и знал, что на гражданке они будут, и приказать никому не прикажешь.

Сейчас старший диспетчерской смены Джексон сидел на своем рабочем месте – хотя он непосредственно не вел самолеты, но его рабочее место ничем не отличалось от рабочих мест других операторов, и он мог в любое время вмешаться в ситуацию. Пока что он сидел, развалившись в кресле, и пил обжигающе горячий кофейный напиток – декаф[80]. Декаф он ненавидел, но пить настоящий кофе, сваренный по-турецки, ему запретил врач – язва, профессиональная болезнь диспетчеров. Среди своих ходила невеселая шутка – как опознать диспетчера? Если он каждый день ходит в аптеку покупать маалокс – точно, диспетчер. Постоянные стрессы и питание всухомятку свое черное дело делали…

Сегодня утром ему позвонили и велели принять самолет – ему передаст его в самый последний момент Вашингтонский диспетчерский центр. Начальника сегодняшней смены аэропорта Даллес он знал хорошо – Тим Пуласки, невысокий тощий засранец с поганым чувством юмора и мерзким характером. Свой рост он компенсировал задиристостью и постоянным желанием подкинуть кому-нибудь подлянку. Отношения с Пуласки у подполковника были плохие, и он уже внутренне приготовился к этой самой подлянке, только не знал – какой именно. Что касается работы – тут этому мерзавцу надо отдать должное – Пуласки никогда не сделал бы что-то такое, что поставило бы под угрозу жизни пассажиров. Он был профессионалом до мозга костей…

В наушниках зазвучал сигнал вызова – он шел не старшему смены, а диспетчеру, но диспетчер, полагая, что тема сообщения важная, подключил к линии и старшего смены, не дожидаясь, пока тот подключится сам. Правильно, молодец…

– База Эндрюс, вас вызывает башня Даллеса. Прием!

– Башня, база Эндрюс на приеме! – ответил армейский диспетчер.

И тут в разговор вклинился новый человек. Джексон с ходу узнал Пуласки – тот даже по рации умудрялся говорить так, что казалось, будто он задирается.

– База Эндрюс, прошу старшего смены.

– Какого хрена тебе понадобилось от старшего смены, маленький засранец? – вклинился в разговор и подполковник Джексон.

– Как живешь? Погоны плечи не натерли?

– Не дождешься. Что там у тебя?

– Да вот… Хочу тебе передать одну пташку, какую ты ждешь все утро.

– Премного благодарен…

– Кушай, не обляпайся. Идет на эшелоне два – два нуля, специально под нее освободили. Снижается. Направление сто шестьдесят, скорость девятьсот, обозначена как «Зулус-пять».

– Отметку вижу! – подтвердил диспетчер Эндрюс.

– Ну и разбирайтесь теперь с этим сами. Башня Даллес точку «Зулус-пять» сдала.

– База Эндрюс «Зулус-пять» приняла. Спасибо.

В наушниках раздался язвительный смешок, и связь отключилась. Подполковник Джексон пытался понять, в чем здесь подвох, и не понимал.

– Диспетчер, свяжитесь с бортом «Зулус-пять», обозначьте схему посадки. Определите самолет…

Последнее было совсем необязательно, многие диспетчеры этого не делали – не война же – но подполковник Джексон потому и был лучшим, что не отступал от инструкций, даже когда казалось, что отступить можно и в этом не будет ничего плохого. Война – не война, а если в инструкции написано включить – значит, надо включить. Профессия диспетчера ошибок не прощает.

Сукин сын Пуласки это, конечно же, знал…

Подполковник Джексон снял наушники, допил остывший декаф, поморщился – погано. Настоящий кофе он варил раз в неделю по субботам и пил его – всего одну турку, больше нельзя. Врач и это запретил – но, в конце концов, живем все равно один раз…

– Сэр!

Эндрю Джексон оторвался от своих мыслей.

– Да?

– У нас ЧП! Система опознала отметку «Зулус-пять» как красную!

Как и на всех авиабазах САСШ, на базе Эндрюс была установлена система опознания целей, и эту цель она опознала как «красную» – самолет, представляющий серьезную опасность.

– Быть не может… – подполковник Джексон переключил монитор на нужный канал, всмотрелся – так и есть. Отметка в самом углу экрана, приближающаяся к базе, мигала зловещими красным сполохами.

– Определить тип цели! – крикнул Джексон.

В его голове мелькала мысль – ошибка, не может быть. Сейчас система протестирует себя – так это всегда бывало при опознании, и красный свет отметки сменится на зеленый. Но он не только не сменился – когда над отметкой появилось условное обозначение типа цели, Джексон аж подскочил в кресле.

– Сэр, отметка опознана как средний сверхзвуковой бомбардировщик. Русский «М240» или один из германских «Арадо». Идет прямо на нас, сэр…

– Твою мать, Майк! Связывайся с зональным центром ПВО, как вообще они его не засекли?! Быстрее!

– Прошел на низкой высоте, сэр?

– Его бы увидел спутник! Быстрее давай!

Подполковник заполошно оглянулся – что еще он должен сделать? Ситуация чрезвычайная, без всяких натяжек. До того места, где отдыхает Президент, реактивному бомбардировщику меньше пары минут лета, сбросит пару термобарических бомб или даже ядерных – не выживет никто.

Что еще? А…

– Майк, я на минуту! Связывайся с зональным центром ПВО, доложи ситуацию. Пусть поднимают дежурную пару на перехват! Национальную гвардию, кого угодно!

Выскочив из диспетчерской башни, подполковник сбежал вниз по узкой, крутой лестнице, едва не свернув себе шею. Шарахнул дверью, выскочил в холл – и с разбега натолкнулся на агентов Секретной службы, пьющих кофе из пластиковых стаканчиков в ожидании клиента…

– Гас, – Джексон узнал старшего смены, – где Президент?

– В Шангри-Ла, а что?

– «Краснокожий»![81] У них минута, может, даже меньше, чтобы спрятать в бункер свои задницы. Сюда идет реактивный бомбер!

Агенты переглянулись, рассмеялся сначала один, потом и все остальные…

– Парни, это ни хрена ни смешно! – разозлился Джексон. – Такая птичка может нести с десяток тонн бомбового груза, и если мы что-нибудь не сделаем прямо сейчас – она запросто поджарит нам задницы!

– Успокойся, Эндрю, – старший агент Малруни потрепал его по плечу, – все нормально, русские нас предупредили. Это их реактивный бизнесджет, переделанный из среднего бомбардировщика. Его-то мы и ждем с самого утра. Тебя ведь должны были предупредить из Вашингтонского центра, что, не предупредили?

– Вот ублюдок… – подполковник, изрыгая брань, рванулся назад, к себе на рабочее место. Если дежурный диспетчер успел передать координаты самолета в центр ПВО, если те, не разобравшись, шарахнут… Пуласки, поганец…