Ее Вечное Синее Небо - Лана Асан

Какого дьявола она их купила?! И почему не догадалась захватить запасные туфли без каблука? Хотя куда бы она их положила – в свою крошечную золотую сумочку? Черт бы побрал эту соблазнительную обувь, в которой невозможно ходить!

Когда, добредя до машины, Сабина со стоном рухнула на заднее сиденье, больше всего она напоминала себе Русалочку, которой каждый шаг тоже причинял нестерпимую боль, и Сабина, безусловно, имела в виду оригинальный остродраматический сюжет, а не историю рыжеволосой красавицы из мультфильма со счастливым концом. Да и вообще во всей этой ситуации невольно напрашивалась аналогия с творением датского сказочника, где несчастная тоже вынесла множество испытаний и страдала из-за любви, а принц все равно женился на другой. «Только вот я, дорогие мои, не Русалочка! Я не превращусь вам на радость в пену морскую, не дождетесь! А кое-кто еще будет рвать на себе волосы, потому что меня потерял!» И, подбодрив себя этим злорадным, но утешительным прогнозом, она улыбкой поблагодарила симпатичного продавца и назвала таксисту нужный адрес.

* * *

Судя по грохочущим звукам музыки и визгливому голосу ведущего, слышным уже на подъезде к гостинице, свадьба была в самом разгаре. Водитель притормозил у центрального входа, и Сабина, собравшись с духом, вышла из машины, кое-как вытащив следом неподъемный букет. «И зачем я купила столько роз? Три дохлых гвоздики было бы в самый раз, да и нести легче!» – ругала она саму себя, с трепетом поднимаясь по лестнице и входя в просторный вестибюль. Вокруг не было ни души, и только в дальнем конце холла, в стильном полутемном баре, почему-то горел камин и сидели немногочисленные посетители, до которых, однако, ей не было никакого дела. Неверной походкой подойдя к дверям, за которыми шло торжество, она остановилась.

«Что же я делаю? Зачем я здесь?» – мелькнула в ее голове первая за сегодняшний день здравая мысль, которую тут же заглушил самый настоящий животный ужас. Ей стало страшно, как никогда, – удары испуганно мечущегося сердца чугунным молотом отдавались в голове, в ушах стоял невообразимый шум, а колени дрожали и подкашивались. Было непонятно, каким чудом она все еще держалась на ногах, умудряясь не выронить громоздкий букет, все больше придавливавший ее к земле. Она боялась открыть эту дверь, боялась войти и совершить, возможно, самую большую ошибку в своей жизни, о которой наверняка будет сожалеть. Но, с другой стороны, для чего нужны были жертвы, которые она принесла ради осуществления этого замысла? Одна только потеря работы и вранье родителям чего стоили. Неужели все это было напрасно? Неужели все было зря? Умом она понимала, что лучше бы было, пока не поздно, отказаться от этой затеи и бежать отсюда куда глаза глядят, но присущее ей от природы ослиное упрямство и привычка все доводить до логического конца не позволяли отступить и сдаться без боя. Она твердо решила раз и навсегда освободиться от своей привязанности, исчерпав страдание до дна. Там, за дверью, она увидит бывших друзей, увидит Армана, посмотрит в его глаза и, может быть, даже услышит слова оправдания, которые будут ей не нужны. Ну и, конечно, там будет та, на которую он ее променял, а кто на месте Сабины упустил бы шанс взглянуть на соперницу, по чьей вине разбито сердце и искалечена судьба? Нет, назад дороги не было, только вперед. И Сабина, набрав в легкие побольше воздуха и стиснув зубы, чтобы они перестали стучать, перехватила букет поудобнее, выпрямила спину и отважно толкнула тяжелую, мощную дверь…

Огромный зал, от пола до потолка украшенный гирляндами живых белых роз, с трудом вмещал всех почетных гостей, родственников и друзей новобрачных, которые в эту минуту выслушивали наставительный тост аксакала64, стоя за обтянутым белым шелком столом. Едва ступив в зал и увидев все это великолепие, Сабина поняла, что Арман, может и не нарочно, ухитрился украсть все ее мечты. Это ведь она терпеливо ждала и верила, что рано или поздно он наденет ей на палец заветное кольцо и назовет своей. Она всегда хотела отпраздновать их свадьбу в красивом зале, убранном белыми свечами и тысячами белых роз. Она сотни раз воображала, как стоит рядом с возлюбленным в пышном белом платье, принимая поздравления бесчисленных гостей. И теперь у нее на глазах воплощались в реальность ее самые упоительные грезы, только вот невестой почему-то была не она. При мысли об этом ее резанула такая пронзительная боль, что она насилу сдержала в горле стон. «Только не сейчас, не здесь и не сейчас», – бормотала она, прижавшись к двери, спасительную мантру, стараясь не сорваться в самый ответственный момент. Не замеченная пока никем, она смотрела на Армана (как красив и элегантен он был сегодня); на его невесту – симпатичную девушку, во внешности которой, впрочем, не было ничего выдающегося; на Аиду и Тимура, которые сидели за столом друзей, весело что-то обсуждая; на Камилу, Динару, Катю, Айсулу, на всю остальную компанию… На всех тех, кем так дорожила она когда-то и которых видела, казалось, сейчас впервые – настолько чужими они стали ей теперь.

Наконец тост закончился, гости выпили за здоровье новобрачных, и Сабина решила, что пришла пора и ей поздравить молодых. С безрассудством отчаяния оторвалась она от двери, на которую опиралась, и, натянув на лицо самую ослепительную из своих улыбок, бесстрашно шагнула в полный зал.

Она шла, забыв про боль в ногах, про тяжесть букета, про свой недавний страх. У нее словно выросли крылья, и она летела на них, как грозный серафим. Ее волосы развевались, серьги чуть слышно позвякивали, щеки пылали, а глаза горели лихорадочным огнем. Алое платье жадными языками пламени струилось по телу, обволакивая тонкую талию и упругую грудь, а высокий разрез беззастенчиво приоткрывал стройные ноги, на каблуках казавшиеся бесконечными. Зрелище было настолько ошеломительным, что не заметить роскошную диву в реющем, как знамя, платье мог только слепой. Многие гости в зале, причем не только мужчины, замерли с бокалами в руках, провожая ее восторженными взглядами. За столом друзей при ее появлении прекратились нетрезвые выкрики и звон посуды; почти все сидящие там замолчали, а некоторые, как зачарованные, даже повставали с мест. Молодые люди давно не видели Сабину и успели подзабыть, как она красива, а девушки боролись с адской смесью восхищения и зависти, одновременно предвкушая неизбежно надвигающийся скандал. Едва скользнув по ним взглядом, Сабина улыбнулась – их смятение было даже забавным, но особенно ее умилила Аида: бледная как полотно подруга судорожно теребила за рукав