Чужое тело - Антон Орлов

— Если бы ты не додумался надеть на меня наручники, я бы эти ростки уже перестреляла. Да, ты ведь не просто валял дурака, ты спасал меня от попытки самоубийства!

— Ты хотела покончить с собой? — Он прекратил свою гимнастику и уставился ей в глаза — пристально, с оттенком тревоги.

— Вообще-то не хотела, но ты решил, что профилактика не помешает. Вспомнил какого-то своего знакомого из Живущих-в-Прохладе, который ушел во Фласс, а ты не успел его остановить. Наверное, ты сам же его и довел.

— Тина, не надо об этом, — прошептал Лиргисо.

Видимо, угадала.

Он помрачнел и на некоторое время заткнулся. Воспоминания одолели? Или ему неловко за вчерашнее? О своих пороках и преступлениях Лиргисо говорил с удовольствием, другое дело — совершенная в невменяемом состоянии глупость, чреватая фатальными последствиями! По его же собственным меркам это позор. Возможно, ему было стыдно.

Тина прислушивалась к речитативу Фелада: текст иной, чем в прошлый раз, мать-рахаду благодарят за пищу насущную, за касас, за добрые сны, за «непроросших людей», которых можно отдать зобулу в Обаге, чтобы в срок успеть на сокровенный праздник в Вакане. Потом ростки достали припасы и начали завтракать. Тина есть не хотела, но невозможность действовать была хуже голода. Наручники ей не сломать… Выброшенный в кровь адреналин пропадал впустую, время таяло.

Лиргисо все-таки сумел принять сидячее положение и прислонился рядом с ней к «бревну».

— Как ты прекрасна… Пока я был энбоно, люди были для меня привлекательной экзотикой, и лишь после того, как я сам стал человеком, я начал замечать в человеческой красоте множество нюансов. Интересно, правда?

— Очень актуальная тема, — бросила Тина сквозь зубы. — Сейчас нас потащат в Обаг, и ты по дороге будешь размышлять о нюансах человеческой красоты?

— Во-первых, почему бы и нет? — Он ухмыльнулся. — Во-вторых, ты ненаблюдательна, великолепная Тина. Сейчас нас никуда не потащат. Ты не заметила, что один из них плохо себя чувствует? Смотри-ка, у бедняжки обморок! Наша казнь откладывается.

Плохо было Стайсину — он выронил кружку, завалился на бок. Фелад и Ури озабоченно хлопотали над ним, потом укрыли его одеялом и уселись рядом. Фелад начал читать рифмованную молитву, Ури занялся более практичным делом: вытащил из рюкзака небольшой комп в грязном обшарпанном корпусе и принялся что-то подсчитывать, по-детски шевеля губами.

— В Сивииннэ я не мог обойтись без стимуляторов, — заговорил Лиргисо. — Пляска рахады — это вроде землетрясения, а мне пришлось задержаться в доме, чтобы изъять материалы. Несмотря на мои новые магические способности, я рисковал. Рахада пляшет, дом рассыпается, охранная автоматика продолжает функционировать… Мне нужна была нечеловеческая скорость реакции, и я принял сверхдозу. А потом, когда ты любезно разбудила меня пинком, пришлось это усугубить.

— Где материалы? — спросила Тина. — Остались на вилле?

— Не надо так плохо обо мне думать, великолепная Тина. Они лежат в нашем багаже.

Лежат в багаже. И никогда не попадут к Стиву. Ростки рахады или выкинут их за ненадобностью, или кому-нибудь продадут… Злые слезы навернулись на глаза, она моргнула.

— Так ты умеешь плакать? — Лиргисо придвинулся ближе, прижался плечом к ее плечу. — Бедная великолепная Тина… Как мне тебя утешить?

У него ноги связаны, а у нее нет. Тина ударила его тяжелым ботинком по лодыжке. Лиргисо поморщился, потом засмеялся и прикоснулся губами к ее скуле, после чего получил шлемом по губам.

Ури оторвался от своих подсчетов и глазел на пленников.

— Как я тебя за это покусаю… — прошептал Лиргисо.

— Заткнись. Мы погибнем из-за тебя.

Ури поставил комп на землю и потребовал:

— Эй, непроросший, ты это… не трогай девку! На глазах у матери-рахады нельзя!

Лиргисо опять придвинулся к отстранившейся Тине. Ури начал вставать, но вдруг сел. Удивленно помотал головой, позвал неожиданно жалобным голосом:

— Фелад… Фелад!.. Я тоже заболел…

— Чего с тобой? — Фелад прервал молитву и обернулся.

— Да нехорошо мне, — испуганно объяснил Ури. — Сил нету, и перед глазами словно темной тряпкой машут… Может, мы съели чего-то не то? Или это мать-рахада нас испытывает?..

Фелад занялся новым пациентом: пощупал пульс, налил в кружку немного жидкости из большой пластиковой бутылки, разбавил водой из другой бутылки и дал Ури выпить. Тот завернулся в одеяло и улегся рядом с неподвижным Стайсином, а предводитель вернулся к молитвам.

— Тина, ты ведь еще не знаешь, что такое зобул? — услышала Тина вкрадчивый шепот Лиргисо. — О, это намного хуже Фласса… Хищник — неточное название, на самом деле это как бы пищеварительный орган рахады. Этакая растущая из земли кишка с приветливо разинутой глоткой, она тебя заглатывает и медленно-медленно переваривает…

Тина повернулась: на разбитых губах Лиргисо выступила кровь, но он улыбался, в запавших глазах горели насмешливые искры. Здесь что-то не так… Обычно, когда его драгоценной шкуре угрожает реальная опасность, он становится злым, как дьявол, — а сейчас откровенно развлекается, словно все это не более чем игра. Тина поглядела, прищурившись, на ростков рахады, потом кое-что припомнила: внезапное и необъяснимое недомогание Поля во время прогулки по дизайнерскому городку. «Полчаса назад энергозапас твоего организма был почти на нуле, — сказал тогда Стив. — Я не в курсе, как ты этого добился, но продолжать в том же духе не советую».

— Тебя можно поздравить, двое готовы, — заметила Тина вслух. — А как насчет третьего?

— Все-таки догадалась? — усмехнулся Лиргисо. — Я специально не стал тебя предупреждать — своего рода тест на интеллект. Не могу не восхититься, ты блестяще справилась!

— Ты со своим тестом на интеллект тоже блестяще справился. Я имею в виду, вчера после посадки.

— Тина, вчера после посадки я был невменяем, — мягко напомнил Лиргисо. — Стоит ли… А этому полезному приему я научился еще на Лярне, когда занимался по древним магическим трактатам. Прелесть! Совсем не то, что раздавать направо и налево вульгарные пинки.

— Поля на форуме ты отделал?

— Я не хотел ему повредить, но он меня разозлил. Ничего страшного, он ведь отлежался.

— Ему помог Стив.

— Тем более. Через некоторое время жертва восстанавливает силы, и все довольны. С Гленой я проделал то же самое — мне нужен был предлог, чтобы вернуться на Ниар, не ныряя в гиперпространство.

Тина наблюдала за Феладом. Старший из ростков разложил на земле разноцветные замусоленные мешочки и перебирал их, обеспокоенно поглядывая на недужных товарищей. К разговору пленников он если и прислушивался, то ни слова не понимал — вряд ли на Савайбе кто-нибудь знает манокарский. Тину беспокоило другое: Фелад выглядел по-прежнему энергичным и сильным, никаких признаков слабости.