Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Проза » Там, где всегда ветер - Мария Романушко

Там, где всегда ветер - Мария Романушко

Читать онлайн Там, где всегда ветер - Мария Романушко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 84 85 86 87 88 89 90 91 92 ... 100
Перейти на страницу:

– Без всякого повода. Вдруг спрашивает на уроке: Марина, а ты дружишь со своей сводной сестрой? Я говорю: у меня нет никакой сводной сестры. А она говорит: как же так нет? Лена – твоя сводная сестра. Я спрашиваю: почему это она сводная? А она говорит: потому что у вас разные отцы…

И Маришка опять бурно заплакала, и сквозь слёзы: «Скажи, скажи, что это – неправда!»

Я не знаю, как ей сказать правду, я в полной растерянности, я не думала, что именно мне придётся объяснять ей такие непростые вещи, я думала: когда-нибудь потом, когда она будет взрослая, я, может быть, расскажу ей о своём отце… когда-нибудь потом… когда ей будет легче всё понять и принять… Я глажу её по мягким, золотистым волосам. Мне страшно жалко Маришку. Я безумно зла на эту гадкую училку. Кто ей дал право копаться в нашей семейной жизни? Кто ей дал право делать больно Маришке? Глупая, базарная баба! В ту минуту я люто ненавижу эту пошлую Тамару Ивановну с громадным начёсом на башке и оловянными глазами! Как же не повезло Маришке с первой учительницей… (Впрочем, как и мне.)

Маришка заглядывает мне в глаза. Её голубые заплаканные глазки – как два чистых, прозрачных озерца…

– Ну, чего ты молчишь? – спрашивает она.

– Я думаю, как тебе сказать…

– О чём?

– О том, что когда я была маленькая, у меня действительно был другой папа.

– Другой папа???

– Да. Но это было очень, очень давно, тебя тогда ещё не было на свете. И он почти не жил с нами…

– Почему?

– Не знаю, – честно говорю я. – А потом мама вышла замуж на Фёдора, и он стал моим вторым папой.

– Вторым папой? Разве так бывает?…

Я вижу, как трудно маленькой моей сестрёнке усваивать эту взрослую информацию. Это вам посложнее, чем таблица умножения, или мягкий знак после шипящих. Её круглые глаза стали ещё круглее…

– А потом, – говорю я, – когда Фёдор стал моим папой, родилась ты. Так что никакие мы не сводные, глупость сказала Тамара Ивановна. Она дура, не слушай её. Сводные – это как наша Лёля и её брат Иван. Когда дядя Вася, Лёлин папа, поженился на тёте Марусе, маме Ивана, у него уже была Лёля, а у тёти Маруси был Иван. То есть – у Лёли и Ивана совершенно разные родители. Лёлю и Ивана СВЕЛИ в одну семью, вот они и называются поэтому «сводные». А нас с тобой никто не сводил. Нас родила одна, наша общая мама, поэтому мы самые-самые родные. А то, что папы разные… Но и папы, как видишь не разные, нас обеих воспитывает один папа Федя.

– А как зовут твоего первого папу?

– Серёжа.

– Красивое имя…

– А где он живёт?

– Далеко, в Одессе…

– А сколько лет ты его не видела?

– Девять лет.

– А ты скучаешь по нему?

– Да. Очень.

Вот так дети и узнают правду жизни: с бухты-барахты, от совершенно посторонних людей. Это ужасно! И выглядит эта правда не правдой, а какой-то уродливой «кривдой», как говорят украинцы. Кривда – что-то кривое и несуразное, лживое. Лучше бы заранее сказать Маришке, как оно есть на самом деле. Но я не думала, что это должна делать я. Однако, пришлось…

Какое-то время Маришка моя грустила, переваривая то, что узнала. С этого дня она жила как бы в другом мире – не в том, в каком прежде, где всё, что видишь – это и есть так на самом деле. Теперь она знала, что за поверхностными картинами жизни есть ещё и другая, невидимая, жизнь… Иногда, когда мы были с ней вдвоём, она просила шёпотом: «Расскажи о своём папе Серёже. Какой он?» И я рассказывала то, что знала, хотя знала я немного: папа Серёжа так же, как наша мама и папа Федя, строитель. После войны молодёжь рвалась в строители – всем хотелось восстанавливать страну, строить новые города. Дети, у которых родители были строителями, гордились этим. Я тоже гордилась. «А что ещё ты знаешь о папе Серёже?» И я рассказывала ей о его синих глазах, и как он нёс меня на руках к дому, когда была непролазная грязь, и как он катал меня верхом по цветущей степи на окраине Оренбурга, и как он плакал, когда уезжал от нас навсегда, и как потом приезжал меня навестить, и как мы прощались с ним на снежной тропинке, расходились в разные стороны и всё оглядывались, и оглядывались, и махали друг другу…

– И всё?

– Всё.

– А ты хотела бы его ещё увидеть?

– Очень!

– А почему он больше не приезжает?

– Не знаю…

Так, нежданно-негаданно, я обрела ещё одного человека (кроме Лёли), с которым могла теперь хоть изредка поговорить о своём отце. Спасибо моей дорогой маленькой сестрёнке. В свои семь лет она понимала всё правильно. Она не ревновала меня к папе Серёже и не требовала от меня клятв, что я люблю только папу Федю. Правда, теперь она стала присматриваться к тому, как Федор к нам относится: одинаково или нет? И очень быстро сделала вывод: нет, не одинаково. И очень расстроилась. Но я постаралась её утешить: «Просто ты маленькая, а я уже взрослая. Было бы странно, если бы он к нам относился одинаково». Маришка обожала Фёдора, как все маленькие девочки обожают своих отцов, ей было бы неприятно думать, что её отец… ну, как бы это сказать? не очень справедлив к её сестре. Мои объяснения, мне кажется, её вполне успокоили. По крайней мере, на какое-то время.

Дать своим детям…

В отрочестве меня согревала мечта: дать когда-нибудь своим детям то, чего мне не дали мои родители. Постепенно это стало моей навязчивой идеей: я должна дать своим детям то, чего не дали мне мои родители. А иначе как разорвать цепочку нелюбви? Точнее: НЕДОлюбви. Чтобы разорвать этот порочный круг. Чтобы начать связывать НОВЫЙ УЗОР жизни…

…И лишь через много лет я пойму ещё одну важную вещь: не только своим детям я должна дать то, чего не дали мне родители. Я должна дать своим родителям то, чего они мне не дали. ДА-да, и родителям тоже! Дать им ту нежность, которую ждала от них – и не дождалась. Дать им внимание и заботу. Терпение и понимание. И принять их такими, какие они есть. И не ждать от них большего.

И если мне это удастся, (если мне это удастся!), то вот тогда и начнёт связываться новый узор жизни…

Стихийная диссидентка

– Анна Архиповна, очень вас прошу: поставьте мне двойку!

– Но я не могу поставить вам двойку! У меня рука не подымается. Ну, может, вы всё же напишете это сочинение?…

– Нет! – говорю я резко, потому что мне уже надоело это препирательство. – Писать о Ленине у меня нет вдохновения. Лучше поставьте мне двойку.

Она ещё какое-то время уговаривает меня, но я стою на своём, как скала: писать о Ленине не хочу и не буду. (Тема сочинения: образ Ленина у Горького и Маяковского).

– Ладно, – смиряется Аннушка, я поставлю в журнале «н», что вас как бы не было. А оценок у вас и так достаточно.

Оценок у меня и вправду почти вдвое больше, чем у других. Потому что если Аннушка даёт три темы для сочинения, и мне нравятся все три одинаково, я пишу три сочинения. Но уж если мне тема не нравится, то заставить меня писать невозможно! Особенное отвращение у меня вызывает ленинская тематика. Я ещё не знала тогда такого слова – диссидентка», но стихийно была ею с младых ногтей.

История с Маришей

Не успела я пострадать со своим носом, как с Маришкой история приключилась ещё посерьёзнее. Это было уже зимой. Горка во дворе, Маришка катается на санках. Без меня. Но это нормально, в нашем городке дети чуть ли не с двух лет гуляют самостоятельно. А Маришка уже школьница. Вдруг слышим душераздирающий плач во дворе и сразу понимаем – это Маришка!

Бегу во двор… Маришка рыдает, закрыв лицо руками… Оказывается, её санки налетели на санки того, кто ехал впереди. А те санки были с чугунной спинкой. Ну, и Маришка со всего маху носом об эту чугунную спинку…

И теперь уже она лежит на нашем старом диванчике, а мы носим компрессы ей на нос. Думали, что обойдётся, как со мной. Но – не обошлось. Когда спала опухоль, стало очевидно, что Маришин нос сломан: он стал печально кривой. И на пол-лица – гематома. Мама плачет, бабушка плачет, Фёдор мрачен, как туча. Мы ходим с Маришей в школу, и мне её страшно жалко: такая маленькая, худенькая, с этим несчастным носом…

Почему взрослые не повезли её сразу к хирургу, непостижимо. Всё-таки они у нас были какие-то заторможенные.

– Мама, – говорю, – Маришку надо показать доктору. Нос-то кривой, и синяк не проходит.

– Да кто ей теперь поможет?… – плачет мама. – Боже мой, такая хорошенькая девочка была… Какая я несчастная…

Прошла, наверное, неделя, а то и больше. Наконец, кто-то из маминых подруг сказала ей: «Вы что с Фёдором себе думаете? Почему ребёнка не везёте к хирургу?»

Тут мама словно очнулась, вышла из ступора, схватили они Маришку и повезли в Днепропетровск. Услышали они там то, что и должны были услышать: перелом, неправильное сращение, необходимо ломать бедный нос второй раз. Пришлось класть Маришку в больницу. И делать ей операцию под общим наркозом. Мама от расстройства чуть с ума не сошла.

1 ... 84 85 86 87 88 89 90 91 92 ... 100
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Там, где всегда ветер - Мария Романушко торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться