Тони Валентайн - Джеймс Суэйн

Он дожидался, когда на другом столе начнется серьезная баталия, а потом начинал играть. Обдирал нас месяцами, но мы заметили это на пленке всего пару раз.

— Неужели никто не заметил, что выручка упала? — удивился Валентайн.

— Так она и не падала, — ответил Портер. — Акция до того благоприятно повлияла на доходы, что этого убытка вообще не заметили.

Что-то тут не состыковывалось.

— А если выручка не падала, чего же ты нанял Дойла? — спросил Валентайн.

— Все эти перестановки в зале меня раздражали, — признался Портер. — Смотришь на экран и не понимаешь, какой стол показывает камера. Вот я и нанял Дойла, чтобы он стал моими глазами.

— И он заметил Европейца.

— В первый же вечер, — подтвердил Портер.

К автомату пришаркал старичок с ходунками. В покрытой печеночными пятнами руке у него было ведерко, заполненное фартовыми деньгами. Портер помог ему сесть на табурет.

Боги удачи улыбались с небес. В первом же раунде у старичка выпало шесть слонов. Появилась пышногрудая сотрудница казино и вручила ему настольную лампу в стиле шестидесятых.

— Мне всегда такую хотелось! — воскликнул старичок.

В дальнем конце «Синдбада» они нашли пустой кабинет. Портер отмахнулся от официантки.

— Ну и что мне делать?

— Многое, — ответил Валентайн. — Во-первых, признай, что у тебя в казино завелся дятел. Этот дятел сообщил Европейцу, над какими столами есть камеры двойного дежурства.

— Господи, — вздохнул Портер. — И как я сам не додумался?

— Во-вторых, признай, что Европеец еще заявится сюда. Большинство мошенников переключаются на другой город, когда их вычисляют. А Европеец вместо этого убрал Дойла.

— Он думает, мы легкая добыча.

— Точно.

— Ну раз так, мы его прищучим.

«Прищучить» означало арестовать.

— Зачем? — понизил голос Валентайн. — Ты не сможешь доказать, что он убил Дойла. И что он обирал казино. Полиция его отпустит, и Арчи тебя уволит.

— Так что же мне делать?

Валентайн написал на салфетке номер своего мобильного телефона и подвинул ее к Портеру.

— Позвони мне.

— Без полиции?

Валентайн вышел из кабинета и надел пальто. В «Синдбаде» было безлюдно. Он достал из кармана свой «Глок» и положил на стол. Портер тяжело сглотнул.

— Без полиции, — повторил он.

Глава 7

Дерево в лесу

Свободной машиной Арчи оказался «Мерседес SL 600». В нем было больше удобств, чем во многих развивающихся странах. На светофоре, дожидаясь зеленого, Валентайн экспериментировал с многочисленными кнопками на приборной доске.

Он ткнул кнопку на CD-плеере и чуть не оглох от ритмичного рэпа. Текст вещал о надругательствах над женщинами и убийстве полицейских. Он выключил оскорбительную песню. Арчи принадлежал к его поколению — биг-бэнды, Синатра… А это дерьмо было ему не по душе. Валентайн бросил диск в бардачок.

В его номере убрали. На ковре были заметные следы. На телефоне у кровати мигал красный огонек. Он набрал номер голосовой почты. Его ждало два сообщения.

— Салют, пап, — приветствовал его сын. — Мне тут мой бармен звякнул. Большой Тони сегодня утром пришел и всех уволил. Он ведет мои букмекерские дела, и у него там какие-то жуткие цветные ребята собирают ставки. Мне до зарезу нужно достать для него деньги. Позвони мне, а?

Валентайн был поражен наглостью сына. Бар принадлежал ему, Валентайну, и он не собирался платить за него по второму разу. Он стер сообщение Джерри и перешел к следующему.

— Тони, — это была Мейбл. — Нужна твоя помощь. Перезвони, пожалуйста.

Валентайн глянул на часы. Почти половина двенадцатого. Он обещал Мейбл звонить каждое утро ровно в девять, но ни разу не сделал этого. Валентайн набрал домашний номер.

— «Седьмое чувство», — ответила она.

— Привет, подружка, как дела?

— Ну, наконец-то. Пора тебе уже оставлять свой мобильник включенным. Опять звонил перепуганный клиент.

— Который?

— Фрэнк Бэк.

— Не знаю такого.

— Он новый глава охраны «Харрах» на озере Тахо. Он сейчас как раз на другой линии.

«Харрах» — хороший клиент. Валентайн присел на край кровати и расстегнул пиджак.

— В чем проблема?

— Бэку кажется, что у них появился мошенник, специализирующийся на игральных костях. Этот человек выигрывает при каждой ставке. Но Бэк не может понять, что он делает.

— Спроси Бэка, этот парень сам кидает кости или только делает ставки.

Мейбл переключилась на другую линию, потом вернулась.

— Бэк говорит, он только ставит.

— Пусть опишет, какие парень делает ставки. Это сложно, так что лучше запиши.

На этот раз она говорила чуть дольше.

— Ой, так интересно, — воскликнула Мейбл. — Этот человек как раз сейчас в казино. Бэк говорит, он всегда ставит одну тысячу долларов на «поле», шестьсот долларов на десятку, шестьсот на девятку, двести на двенадцать «на удачу», двести на одиннадцать «на удачу» и шестьсот на любую семерку. Уж не знаю, что все это значит!

Валентайн прикрыл глаза и перебрал ставки в уме.

— Скажи Бэку, что я ему скоро перезвоню.

Мейбл снова переключилась и быстро вернулась.

— А у тебя есть какие-то предположения?

— Да. Он там не один. Они разыгрывают шестерки. Самая древняя в мире афера с костями.

— Так, может, я ему это передам? — несколько обиженным голосом спросила Мейбл.

— Не хочу его смущать.

— А почему это должно его смутить?

— Потому что, понимай Бэк хоть что-то в костях, он сам бы разобрался. А он не понимает, стало быть — новенький.

— Если Бэк ничего не знает, как же он получил работу?

— Видимо, по блату. В казино такое часто случается. Называется «у него там лапа». — Валентайн взглянул на часы. Прошла минута, он взял у Мейбл номер телефона Бэка. — Тебе твоя работа пока не разонравилась?

— Ужасно интересно, — ответила соседка.

— Я еще позвоню.

Он отключился, потом набрал номер Бэка. Тот ответил из зала казино «Харрах». Он был в панике и, судя по голосу, в одном шаге от инфаркта. Валентайн объяснил ему суть аферы.

— У тебя за столом три шулера. Один из них бросает кости, а одну задерживает в руке. Другой, сидящий напротив, вроде как с опозданием делает ставку и оставляет подставную кость на столе, шестеркой вверх. Третий ставит, и именно на те номера, которые ты перечислил моему секретарю. Поставивший выигрывает при любом раскладе, за исключением восьмерки. А это дает восемьдесят четыре процента выигрыша.

— Почему же я этого не вижу? — напористо спросил Бэк.

— Увидишь, если запишешь на пленку и прокрутишь ее в замедленном темпе, — пообещал Валентайн.

— Арестовать их, — велел Бэк кому-то. А Валентайну сказал: — Спасибо,