Арийский миф III рейха - Андрей Васильевич

Однако мировоззренческое обучение матерей, стремление избежать государственного контроля, налет секретности, который был связан с возможностью сохранения тайны рождения — все это указывало на то, что забота о матери и ребенке отнюдь не являлась главной целью «Источника жизни». Конечная цель «Лебенсборна» становится предельно ясной, если принять во внимание строгий отбор матерей, которые получали право рожать в его домах. Тот факт, что «благотворительные» мероприятия «Лебенсборна» прикрывались красивыми словами о социальной защите одиноких матерей и внебрачных детей, не мог скрыть, что все они были продиктованы отнюдь не стремлением к социальной справедливости, а попыткой селекции «абсолютной нордическо-арийской расы».

Строгий отбор будущих матерей, проводимый специалистами «Лебенсборна», был ориентирован не только на расовые критерии. Служащие «Источника» должны были убедиться в хорошем здоровье рожениц. Для Эбнера не существовало никаких сомнений в том, что удачные роды в его заведении были результатом тщательного отбора. Только так можно было вырастить в «Лебенсборне» абсолютно здоровое и «расово качественное» новое поколение немцев.

Первым шагом для попадания в «Лебенсборн» было обследование, в ходе которого надо было убедиться, что будущие матери «с .расовой и наследственно-биологической точки зрения полностью отвечают критериям, предъявляемым к СС». Сам Эбнер трактовал расовые законы охранных отрядов следующим образом: в орден CC могли попасть не только нордические люди (это в полной мере относилась и к женщинам), но и те, которые имели вполне определенные нордические установки. Цель эсэсовской селекции сводилась к тому, что надо было соединить подобных людей, дабы получить от них «еще более нордическое потомство». «По этой причине мы отказываем восточной и западной расам, так как восточная раса в основных ее чертах прямо-таки противоречит нордической расе, а I метисы, получившиеся от восточной и нордической расы, являются неуравновешенными и лишенными внутренней цельности». Проверка расовых и наследственных качеств будущей роженицы составляла самую большую часть процесса прохождения формального отбора. Будущая мать должна была заполнить и предоставить в «Лебенсборн» следующие документы:

1. Родословная. В соответствии с нормами приема в СС, родословная должна была быть прослежена до 1 января 1800 года. При этом обязательным должны были быть справки о национальной принадлежности родителей, а также бабушек и дедушек.

2. Наследственная медицинская карта. Здесь должны были делаться отметки о возможных наследственных болезнях в семье соискательницы.

3. Медицинский обходной лист. Он служил доказательством не только расового, но и физического здоровья. Изучение здоровья женщины должно было проводиться исключительно врачами СС.

Позже, в годы войны, когда ощущался явный недостаток врачей-эсэсовцев, равно как и военных врачей вообще, обследование мог проводить любой врач, который имел право практиковать в Третьем рейхе. 4, Анкета. В ней надо было изложить личные данные, в том числе профессию, наличие страховки, членство в партии. Кроме этого, надо было ответить на ряд личных вопросов: «Планируете ли Вы бракосочетание с отцом ребенка?», «Какие причины могут помешать Вашему бракосочетанию?». К анкете прилагались рукописная автобиография и фото женщины в полный рост.

5. Равносильное присяге заявление, в котором не состоящая в браке женщина должна была подтвердить, что отцом ребенка действительно является указанная ею личность.

В централ «Лебенсборна» подавались документы не только от матери, но и от отца, который должен был быть заранее уведомлен об этом. Все проверки, в том числе расовые и наследственные, проводились силами специализированного подразделения. Дальнейшая процедура во многом напоминала процесс получения разрешения на вступление в брак членам СС (такое разрешение выдавалось Главным управлением СС по вопросам расы и поселений).

Однако со временем выяснилось, что персонал «Лебенсборна» был перегружен осуществлением расовых и наследственных проверок родителей детей. Выделение специального врача отнюдь не изменило ситуацию. Тогда для осуществления этой деятельности руководство «Источника» стало налаживать контакты с Институтом кайзера Вильгельма, который занимался вопросами генеалогии и демографии. В частности, речь шла о сотрудничестве с мюнхенской кафедрой психиатрии, которой заведовал Эрнст Рюдин. В конце войны расовое обследование претенденток, а вместе с тем и вынесение решения о приеме в один из домов «Лебенсборна», осуществлял заведующий соответствующим родильным домом. Эбнер неоднократно утверждал, что отбор был настолько строгим, что в «Источник» попадало не более половины претенденток. Тем не менее очень многое указывает на то, что подобная строгость была лишь мечтой Эбнера. На самом деле удовлетворялось примерно 75% прошений. Подобное расхождение можно было объяснить тем, что в «Лебенсборне» пытались лишь создать видимость того, чего не было в действительности, — в данной ситуации речь идет о строжайшем расово-наследственном отборе. Подобные манипуляции не были редкостью в СС, Так, в 1942 году Административно-экономическое управление СС сознательно искажало данные о смертности в концентрационных лагерях. Делалось это для того, чтобы не спровоцировать гнев Гиммлера, который намеревался предоставлять арестантов и заключенных в качестве рабочих рук для немецкой индустрии, В итоге данные приходилось занижать.

В годы войны состояние здоровья матерей и детей, находившихся в «Лебенсборне», стало значительно ухудшаться. Это объяснялось, с одной стороны, военными тяготами, с другой — переполненностью домов. По этой причине один из членов наблюдательного совета щтурмбанфюрер СС профессор Беккер, занимавшийся детскими болезнями, после своей инспекционной поездки написал в 1941 году весьма нелицеприятную докладную записку. В ней он требовал не только гигиенических и организационных улучшений, но и более строгого отбора матерей. Только при этих условиях дома «Лебенсборна» «могли стать образцовыми эсэсовскими учреждениями», По его мнению, более строгий отбор не только бы благоприятно отразился на данных свойствах детей, покидающих дома, но и, «без сомнения, на общем состоянии здоровья, а вместе с тем и на

v показателях детской смертности и уровня заболеваний». Предложение Беккера в первую очередь касалось Эбнера. Именно он, как медицинский руководитель «Лебенсборна» с весны 1941 года, был назначен ответственным за прием матерей в дома организации, а стало быть, именно от его решения во многом зависело, какая женщина будет рожать в «Источнике», а какая нет. Поэтому в ответ на рекомендацию Беккера Эбнер сообщил рейхсфюреру СС, что ужесточение критериев отбора матерей было осуществлено несколько месяцев назад. Однако эти сведения не совсем соответствовали действительности.

Эбнер объявил об ужесточении отбора в первой половине 1941 года, то есть тогда, когда Третий рейх находился на вершине своего европейского могущества, а национал-социалистское руководство наивно полагало, что блицкриг, начатый против СССР, в ближайшее время закончится полным разгромом России. Но уже год спустя, когда немецкая армия несла на Восточном фронте огромные потери, Эбнер более серьезно задумался над тем, чтобы действительно изменить условия приема матерей в «Лебенсборн». Летом 1942 года он сообщал Гиммлеру об одном прецеденте. Одна руководительница районной женской организации ожидала ребенка. Эбнер писал об этом: «Речь идет о желанном ребенке, которого женщина как истинная национал-социалистка хочет подарить своему народу». После предполагаемого развода отца ребенка предполагалось, что он вступит в брак с этой женщиной. Однако возникала серьезная проблема — будущая мать явно не подходила под критерии, предъявляемые СС и «Лебенсборном». «Даже из фотографий следовало, что она преимущественно принадлежала к восточному расовому типу. Ее рост составляет всего лишь 148 сантиметров. Без сомнения, по внешним данным она не подходит для «Источника жизни». Гиммлер в ответ на письмо Эбнера написал: «У таких матерей желанные

дети могут обладать более высокими расовыми качествами». Страх, что большие человеческие потери, к которым привела новая континентальная война, будут иметь катастрофические последствия для немецкой демографии и расового облика Германии, вынудил Гиммлера согласиться на смягчение требований, предъявляемых к матерям во время приема в «Источник жизни». Поэтому в отдельных случаях (на которые требовалось личное разрешение рейхсфюрера СС) в «Лебенсборн» могли приниматься даже уроженки Восточной Европы, которые ожидали ребенка от членов СС. Желание во что бы то ни стало сохранить рождаемость в эсэсовских семьях подтолкнуло Гиммлера к тому, чтобы поступиться принципами. В своих многочисленных разговорах с высокопоставленными эсэсовскими офицерами он буквально оправдывался, заявляя, что подобная снисходительность вызвана исключительно войной. «К сожалению, я должен идти на компромисс между необходимым количеством и наилучшим качеством», — сказал он как-то. В 1943 году рейхсфюрер со всей откровенностью заявил »обергруппенфюреру СС Войршу, что с началом войны рождаемость оказалась проблемой: если сохранять строгие критерии отбора, то упадет рождаемость, а сохранить ее можно было, если только пренебречь расовыми качествами детей. Он пытался обосновать свое решение предельно разумными аргументами, которые были присущи Гиммлеру, внутренне безучастному даже к тем людям, которые должны . были быть ему близки по расовым критериям: «Самое важное из того, чего я хочу добиться, — чтобы по возможности каждый эсэсовец, прежде чем погиб, успел обзавестись ребенком. Если количество подобных детей будет расти, то я смирюсь с селекционными ошибками, которые можно будет исправить при помощи количества». Подобная точка зрения побудила его к принятию следующего решения: «Лучше хотя бы один ребенок, чем вообще ничего. Лучше, чтобы эсэсовец, который, возможно, уже погиб, зачал не самого лучшего сына, чем вообще не передал свою кровь».