С демоном по договору. Книга вторая (СИ) - Катерина Вус

class="p1">Тема, которую затронула Лидия, внезапно стала слишком опасной и вкупе с упоминанием Евы наводила на мысль, что бывшая спутница Грэма догадалась о возникшем магическом парадоксе.

Нет. Не могло такого быть!

— Вас не касаются наши с Петергрэмом отношения, — твёрдо заявила я.

— Ошибаешься. Очень даже касаются. Совсем скоро я снова задам тебе вопрос. Когда это случится, вспомни наш разговор и ответить честно, потому что ставка на твой ответ будет очень высока. Не подведи меня и себя.

Лидия по-матерински похлопала меня по щеке. Я отшатнулась прямо в объятия Грэма.

— Мне пора, — сообщил он.

Странный разговор с Лидией мигом вылетел у меня из головы.

— Я тебя люблю, — проговорила быстро, в попытке вложить все свои чувства и переживания в три простых слова.

— И я тебя. Но это не прощание, так и знай. Наше обещание возвращаться друг к другу по-прежнему в силе.

— Позволь проводить тебя на наши места, — раздался рядом голос Алана.

Я с неохотой отпустила руку Грэма. Иного выхода всё равно не оставалось.

Сидения вокруг арены были не каменными, как в древних постройках, а мягкими и удобными. Душевного комфорта это не добавляло, но после слов Мириабелы Йар я поняла, что обязана держаться с достоинством. Присутствие Евы снова стало едва ли не осязаемым. Казалось, достаточно повернуть голову, чтобы её увидеть.

— Он победит, — шепнула я. — Иначе и быть не может.

Ева в моём воображении согласно кивнула. Сидевший рядом Алан покосился на меня, но ничего не сказал.

Я отыскала взглядом Лидию. Её место располагалось таким образом, что я при желании могла наблюдать за ней, как и она за мной. Жена владыки Фэо являла собой образец эрзарского спокойствия. Отчего-то я не сомневалась, что она сохранит его до конца поединка, а вот ручаться за себя мне было сложно. 

На арене тем временем началось основное действо. Орингарн и Петергрэм вышли в центральный круг с противоположных сторон, и я быстро поняла, что увижу нечто иное, чем схватка Грэма с Линардариасом.

Сегодня оба владыки были обнажены целиком и, разумеется, скинули "вуали". Когда они встали друг напротив друга, на арене появились ещё трое эрзаров: двое мужчин и женщина. Из этой группы мне был знаком только Раджинайт, который с поклоном протянул Петергрэму два коротких изогнутых клинка. Орингарн в свою очередь получил из рук подошедшего к нему эрзара одноручный меч.

Женщина встала между владыками и, когда те взяли оружие, объявила:

— Лиш'манэ ар'гоэн лоин тан! Ир нантэ ар'гоэн мертанле мон нантэ. Ир молт. Тан лиит эо лиш'манэ.

— Эо лиш'манэ, — прозвучал совместный ответ двух владык.

Так до всех присутствующих было донесено, что финалом ар'гоэна станет победа одного из участников, который определит судьбу проигравшего. В самом поединке разрешалось использовать как ритуальное оружие, так и магию, без ограничений, то есть владыки могли действовать в полную силу.

Без сомнений, озвученные условия несли реальную опасность для зрителей, и тут дело дошло до упомянутого Аланом "барьера". Покинувшие арену мужчины и женщина не ушли далеко. Более того, к ним присоединились ещё семеро эрзаров, среди которых оказались двое владык — Тир и Хель. Встав вдоль границе центрального круга, они широко развели руки, и всплеск магической силы, последовавший за этим, был оглушительно-мощным.

На несколько мгновений арену накрыл туманный купол, почти сразу ставший прозрачным. Обычному человеку могло показаться, что никакой преграды вовсе не существует, однако магическое чутьё спутницы говорило об обратном: зрители находились под надёжной защитой.

Вспоминая схватку между Грэмом и Линардариасом, я не рассчитывала уследить за всем, что происходило на арене, но в первые минуты сделать это удавалось. Холодное оружие, хоть и мелькало в руках владык с невероятной быстротой, сами они лишь издерка превращались в серые тени. Одна рука Орингарна трансмурировала, и от клинков Грэма он отбивался не только мечом, но и когтями, которые вполне могли сойти за пять кинжалов и по прочности, очевидно, не уступали металлу.

Другие трансмутации, происходившие с телами владык, я по началу приняла за обман зрения, однако вскоре осознала: внешность обоих противников действительно менялась. Удлинились конечности, изменились пропорции туловищ, кожа становилась темнее. Ни на мгновение не прекращая смертоносный танец, владыки всё дальше уходили от своего истинного облика. Отчего-то это открытие не на шутку взволновало меня. Я будто знала нечто, о чём никак не могла вспомнить.

Впрочем, сосредоточиваться на своих ощущениях не было времени, поскольку ситуация на арене накалялась с каждой секундой.

Первым цели достиг клинок Петергрэма, мазнув по руке владыки Фэо. Правда, ответная кара не заставила себя ждать. Я еле удержалась от крика, когда когти Орингарна прочертили глубокие борозды на теле Петергрэма: от правого плеча до живота. Кровь брызнула на арену, но Грэм, не замедлившись, ушёл вниз, во мгновение ока оказался позади Орингарна и рубанул клинками по внутренней стороне его коленей.

Думаю, такого удара хватило бы, чтобы лишить человека ног, однако для эрзарского владыки ранение оказалось не критичным. Издав звериный вопль, Орингарн откатился в сторону, а Грэма швырнуло на защитный барьер.

В ход пошла магия.

Один за другим я уловила несколько её всплесков. Достаточно слабых, приглушённых. Несомненно, дело было в щите, не дававшим прочувствовать всю их мощь.

Оценить её можно было по производимым эффектам. Петергрэм, едва принявший первый удар, оказался брошен на противоположный конец арены и буквально вдавлен в землю. Однако, стоило Орингарну подняться на израненные ноги, как в его сторону один за другим понеслись оба клинка противника. В полёте их объяло пламя, и если первый клинок владыка Фэо успел отбить своим мечом, то второй вошёл ему в правое плечо. На миг ярко вспыхнувший малиновый огонь поглотил всю свою жертву и тут же погас. Орингарн, вновь упавший на одно колено, вовсе не выглядел поверженным. Доказательством тому стал пепельный смерч, возникший из ниоткуда и обрушившийся на Петергрэма.

Секунды растянулись в вечность.

Вихрь всё кружил и кружил, набирал обороты, разглядеть, что творилось внутри него, было невозможно. Грэм не появлялся. Я схватилась за руку Алана, он сжал мои пальцы. Сердце готово было остановиться, когда смерч вдруг мотнуло в сторону Орингарна и почти сразу — к барьеру, после чего заклятие распалось на облако серых хлопьев, исчезнувших без следа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Петергрэм, так и оставшийся на месте, где его накрыл смерч, пошатнулся. Раны, нанесённые Орингарном, расползлись, и его грудь превратилась в сплошной кусок обнажившегося мяса.

А потом оба владыки снова начали