Пожнешь бурю - Эллен Марш

– Не имею обыкновения перечислять всех своих знакомых каждому встречному, – буркнул он. – Кроме того, я никогда в жизни не видел Мереуин Макэйлис.

– Бросьте, Уильям, со мной нечего притворяться! Мы хорошо знаем друг друга, и в ту ночь, которую мы провели вместе, вам, черт возьми, было прекрасно известно о моих чувствах к Иену Вильерсу. Так что вполне можете поведать мне всю правду о себе и хорошенькой мисс Макэйлис.

Уильям вцепился в ручку кресла.

– Понятия не имею, на что вы намекаете, дорогая. Я, разумеется, слышал о мисс Макэйлис. В Шотландии ее семья пользуется немалой известностью, но я и не подозревал, что здесь, в Лондоне, кому-нибудь, особенно вам, известна эта фамилия.

Элизабет помолчала минутку, гадая, зачем понадобилось Уильяму изображать полную неосведомленность. Неужели ему не понятно, что они оба только выиграют, если он откроет правду?

– Хорошо, – сказала она, подходя ближе к креслу и глядя на него сверху вниз сверкающими зелеными глазами. – Не хотите признаться – я сделаю это за вас. Я собственными глазами видела вас нынче утром в экипаже, тет-а-тет. И должна сказать, Уильям, – раз уж вы решили упрекнуть меня в неосторожном поведении, – что была свидетельницей поведения гораздо более демонстративного! Это было средь бела дня на Флит-стрит, и ни один из вас не позаботился о том, чтобы остаться неузнанным! Перестаньте таращиться, словно у меня рога выросли! Я своими глазами вас видела!

Уильям начал трезветь, но от этого смысл сказанного отнюдь не прояснился. Она стояла над ним с пылающими щеками, а он все никак не мог понять, в чем его обвиняют, совершенно забыв в этот миг о встрече с золотоволосой красавицей.

– Позвольте, я не понимаю. Вы утверждаете, будто сегодня днем видели в моем экипаже Мереуин Макэйлис?

Элизабет чувствовала, что ее терпению приходит конец. Боже милостивый, как ему удается убедительнейшим образом изображать полного идиота, когда он прекрасно знает, о чем идет речь? Какой смысл отпираться?

– Совершенно верно, – выдохнула она. – Вы ее высадили в дальнем конце Парк-Лейн, конечно, чтобы скрыть вашу встречу от любопытных глаз, например, от моих. На мисс Мереуин было ярко-желтое муслиновое платье с оборками. А теперь, Уильям, прекратите нести чепуху и признайтесь, что знакомы с ней!

Уильяма, наконец, осенило. Он вскочил с кресла и схватил Элизабет за руки, глядя на нее горящими глазами:

– Что вы сказали? Это была Мереуин Макэйлис? Та девушка, с которой вы меня видели?

– Да! Да! Да! – закричала Элизабет. – И прошу вас оставить уловки и признаться, что вы с Мереуин Макэйлис питаете друг к другу нежные чувства!

Уильям смотрел на нее, словно впервые увидел.

– Элизабет, – он прижал руку к сердцу, – клянусь, пока вы мне не сказали, я не имел ни малейшего представления, кто была эта юная леди в моем экипаже.

Теперь пришла очередь леди Камерфорд уставиться на него, и Уильям поспешно изложил обстоятельства своей сегодняшней встречи с Мереуин.

– Она не назвала своего имени, – заключил он, нетвердой рукой наливая, себе бренди и опрокидывая бокал, одним глотком. – Если бы не вы, я до сих пор пребывал бы в неведении. – Он недоверчиво покачал головой. – Господи Боже, сама Мереуин Макэйлис!

Звонкий смех Элизабет привел его в чувство. Женщина упала на диван, содрогаясь от неудержимого хохота, от которого у нее на глазах выступили слезы.

– О Боже, это великолепно! Я просто не нахожу слов! Какое счастливое совпадение!

– Не вижу ничего смешного, – угрюмо заметил Уильям.

Она вытерла глаза и весело посмотрела на него:

– Неужели?

– Уверяю вас.

Элизабет подалась вперед и сказала уже другим, совершенно серьезным тоном:

– Вы хотите сказать, Уильям, будто не знаете, что Мереуин Макэйлис – невеста Иена Вильерса?

У него был такой потрясенный вид, что ответа не требовалось, и, пока Уильям молча переваривал новость, Элизабет разглядывала свои ногти. Увидев, что он снова тянется к бутылке, она раздраженно воскликнула:

– Оставьте, пожалуйста. Вы выпили более чем достаточно.

– Господи, мне нужна еще пара бутылок, чтобы осмыслить это известие, – огрызнулся он, но повиновался.

– Как же вышло, что вы не знали? Об этом говорят во всех гостиных уже не один день.

– Я почти нигде не бываю, – коротко ответил Уильям, снова садясь в кресло. – Итак, моя дорогая, вы явились, чтобы меня поразить, и, должен признаться, вам это удалось. Я вот только думаю, правду ли вы мне сказали, так как слышал сегодня от человека, вполне заслуживающего доверия, что этим летом Мереуин Макэйлис похитили в Глазго и увезли в колонии. – Он сделал паузу, внимательно наблюдая за Элизабет. – Как же она может находиться в Лондоне и тем более быть невестой маркиза Монтегю?

Элизабет на секунду замерла, глядя на него сузившимися светло-зелеными глазами.

– Так вот оно что! – понимающе протянула она. – Иен говорил мне по возвращении в Лондон, что ездил в колонии. Я тогда не догадалась, зачем его туда понесло. Он, должно быть, помчался за ней и привез назад.

– Или, – предположил Уильям, – сам выдумал историю о похищении. – Заметив недоумевающий взгляд Элизабет, пояснил: – Не понимаете? Вильерсы и Макэйлисы – давние враги. Как маркизу проще всего завладеть всем предприятием? Сочинить какую-нибудь сумасшедшую историю, чтобы сбить братьев с толку, а самому привезти Мереуин в Лондон и принудить к браку! Нет, этого быть не может, – отмел он собственные рассуждения. – Слишком безумный замысел даже для такого, как Вильерс.

– Разве?

– Что вы хотите сказать?

– Мне точно известно, что ни о какой любви между лордом Монтегю и его невестой и речи нет. Иена, я уверена, влечет к ней в лучшем случае похоть, а Мереуин его просто боится!

Они обменялись понимающими взглядами, одновременно осознав открывающиеся перед ними возможности. Первой заговорила Элизабет:

– Теперь, когда мы знаем правду, все упростилось, и я была совершенно права – нельзя терять ни минуты. Я хочу вернуть Иена, а вас, Уильям, явно интересует его невеста. Предлагаю вам увезти ее из Лондона, избавив от нежеланного брака, я же тем временем утешу покинутого жениха. – Светло-зеленые глаза леди Камерфорд сияли. – По-моему, братья Макэйлис будут так признательны, что без звука отдадут вам руку Мереуин.

– А что я буду делать, когда обуреваемый жаждой убийства маркиз бросится в погоню? Говорят, он разит насмерть и пистолетом, и шпагой. – Уильям невольно поежился. – Мне вовсе не хочется с ним связываться.

Элизабет отмела его страхи небрежным жестом, уверенная в осуществимости своего плана. Она едва верила такой удаче и страстно желала подтолкнуть Уильяма к действиям, не давая времени задуматься. Теперь она всей душой радовалась, что он пьян и плохо соображает.