Жена чародея - Пола Вольски

— Так или иначе, речь идет о том, что я у вас не на жалованье.

— Ну и что же?

— Я уже сказал, что ко мне отнеслись несправедливо, — рассерженно пояснил Ранзо. — Меня в любую минуту могли, да и могут убить, но вам это безразлично, верно, леди? То, что я делаю, стоит куда больше того, что мне заплатили.

— Такими делами занимается мой муж…

— Вашего мужа здесь нет. А вы есть. Так что давайте не тратить времени понапрасну. Сколько у вас с собой денег?

— Я не… у меня нет… — залепетала Верран.

— Не понимаю, вы хотите выбраться из города или не хотите? А если хотите, то извольте со мною немедленно расплатиться.

— Сколько же вы просите? — с трудом сдерживая слезы, осведомилась Верран.

— Я же сказал, давайте не будем терять времени понапрасну. Наверняка вы бежите из города не с пустыми руками. Как насчет драгоценностей? Может, они зашиты в платье? — Он нагло осмотрел ее с ног до головы. Потом ткнул ей большим пальцем в живот. — Настоящий? Или вы туда что-то спрятали?

Верран отпрянула, но стражник, взяв ее за плечо, придержал ее на месте. Однако тут к ней вернулась всегдашняя храбрость.

— Руки прочь! — сказала она. — Я уж прослежу за тем, чтобы вас посадили в клетку и утопили в Большом болоте.

На мгновение Ранзо растерялся. Но затем, окинув еще одним взглядом ее беззащитную фигурку и вспомнив о том, что ее мужа уже убили или взяли под арест, решил, что ему ничего не угрожает.

— Что ж, давайте посмотрим, что у вас там, — оскалился он и начал шарить руками по ее платью.

Прежде чем Верран успела хотя бы вскрикнуть, Нид рванулся вперед. Одной лапой он отшвырнул свою госпожу в сторону. Другою — обхватил гвардейца и притянул его вплотную к себе — к разинутому, грозно шипящему рту с торчащими из него клыками. Охнув, Ранзо с трудом разомкнул этот захват и отскочил в сторону. Одновременно он выхватил из ножен широкий палаш. Какое-то мгновение человек и мутант смотрели друг на друга с расстояния в несколько футов.

— Нид, нельзя! — крикнула Верран, но ее спутник не обратил на это никакого внимания.

Яростно зашипев, мутант бросился на противника. Ранзо взмахнул кинжалом, и из плеча у Нида брызнула кровь. Зашипев от внезапной боли, мутант, однако же, не отступил и не отступился. Его напор прижал гвардейца к стене ближайшего дома. Через мгновение лицо Ранзо залилось кровью: клыки Нида распороли ему правую щеку. Схватив растерявшегося противника за горло, Нид повалил его наземь. Падая, тот сильно ударился головой о камень, несколько раз дернулся и затих.

Верран перевязала рану Нида шелковым шарфом, но кровь проступила через тонкую ткань почти сразу же.

— Обопрись о меня, — сказала она. — И пошли отсюда, пока он не очухался.

Но мутант совершенно вышел из повиновения. Если бы он обладал даром речи, он сказал бы Верран, что этот гвардеец не очухается уже никогда.

— Я сама понесу сверток, — сказала Верран.

Но Нид воспротивился и этому. Судя по всему, он относился к вещам, врученным ему господином, как к священному бремени.

— Остается надеяться, что он не солгал насчет экипажа.

Они подергали дверцу и обнаружили, что она заперта. Пока Верран ломала голову над тем, как быть дальше, Нид тщетно впился в деревянную дверцу клыками.

— Это не поможет, — сказала Верран. — Она слишком массивная. У этого человека при себе должен быть ключ. Я… да, я сама поищу его, — сделав над собой усилие, сказала она. — Если, конечно, он не очнется.

Верран присела на корточки возле неподвижно застывшего гвардейца. На мгновение ее парализовало тошнотворное отвращение, но затем она осторожно отстегнула от пояса Ранзо кожаный кошель. Он не шевельнулся — и тут ей впервые закралась в голову мысль о том, что, возможно, она обшаривает мертвеца. Задрожав, она отпрянула от бездыханного тела.

В кошельке нашлась серебряная монета, немного мелочи, вошебойка, пара дешевых игральных костей, изготовленных из дерева, и брелок, на котором болталось с полдюжины ключей. Верран вынула из кошелька ключи, оставив нетронутым все остальное. Самый большой и заржавленный ключ оказался тем, который она искала. Он подошел к замку, однако не повернулся в нем. Понадобилась вся сила Нида, чтобы дверь наконец удалось отпереть. За нею открылась глухая тьма, лишь в самом конце которой горел слабый огонек. Верран крепко взяла Нида за лапу, и он обрадованно зашипел. Вдвоем они прошли под городской стеной, толщина которой составляла шестнадцать футов. Дверью в дальнем конце коридора служила железная решетка, сквозь которую еле пробивался свет звезд. Нид откинул проржавленный засов, и решетка — на этот раз без труда — отворилась.

— Надеюсь, он не солгал про экипаж, — еще раз сказала Верран, переступая через порог.

Как выяснилось, гвардеец и не солгал, и солгал одновременно. Средство передвижения им действительно было приготовлено, но это оказался вовсе не экипаж, о котором он столько толковал. Беглецов дожидалась открытая деревянная телега, в которую была впряжена тощая серая лошаденка, наверняка самая великовозрастная, самая низкорослая и самая печальная представительница своей породы. Кляча посмотрела на них унылыми глазами и астматически заржала.

— Не может быть, чтобы такое приготовил для меня лорд Грижни, — воскликнула Верран.

И она не ошиблась. Но деньги, заблаговременно выданные Фал-Грижни гвардейцу Ранзо на приобретение комфортабельного экипажа на конной тяге и запаса продовольствия, тот просадил за игорным столом в местной таверне. Время от времени Верран забывала о том, как слабо разбирается ее муж в делах и нравах простых людей, но сейчас она вспомнила об этом.

Верран взяла в руки поводья. Не по росту огромная голова клячи уныло поникла, загривок ее был изъеден чесоткой, половина хвоста отсутствовала. Верран подумала, хватит ли у клячи сил тащить телегу, и попыталась не думать о том, что будет в противном случае. Если бы ей был ведом хоть один из заговоров мужа, с помощью которых молодость и сила возвращаются старым и немощным! Но он никогда не предлагал научить ее своему искусству, считая это ненужным, а она не догадалась попросить его. Но сейчас было уже слишком поздно.

Верран кое-как умостилась на неудобный облучок. Нид, усевшись рядом с ней, взял поводья. Заговор, возвращающий силу, пригодился бы сейчас Ниду не меньше, а может, и больше, чем лошади, хотя он из последних сил старался это скрыть. А силы у него и впрямь оставались самые последние, причем и они быстро шли на убыль. Яд, попавший через спину в кровь, распространился по всему телу. Раненое плечо болело, ему необходим был полный покой. Мутант, устало зашипев, тронул поводья — и кляча с явным неудовольствием тронула с места.