Адское пламя - Нельсон Демилль

— Как все прошло? А что в этих пакетах?

— Все прошло хорошо, хотя Бэйн по-прежнему не лечится. Сейчас покажу, что я купил.

Я вывалил содержимое пакетов на кухонный стол.

— Чистые носки для меня, запасные патроны и магазины для нас обоих…

— Зачем?..

— Сигнальная сирена, два «Медвежьих пугала»…

— Два чего?

— Медведей отпугивать и подавать сигнал бедствия. Отличная штука, а?

— Джон…

— Жаль, что ты не видела этот спортивный магазин! Я и не знал, что столько вещей может быть в камуфляжной раскраске! А вот тебе шоколадный батончик.

— Ты что-нибудь ел?

— Ага. Сникерс. Или, кажется, это было пирожное «Ринг-динг».

Я сел на стул, стащил ботинки, а потом носки с ворсинками от ковра. И еще там был по крайней мере один длинный черный волос, который, надеюсь, принадлежал Бэйну Мэдоксу, Кайзеру Вильгельму или Харри Маллеру.

— Это из кабинета Мэдокса. У меня есть подозрение — нет, даже надежда, — что Харри сидел в том же кресле, что и я.

Она кивнула.

Я уложил носки в пластиковый пакет, вырвал страницу из блокнота и записал на ней вкратце все нужное: время, дата, способ сбора вещдоков, место их сбора. Подписался и сунул листок в тот же пакет.

Потом извлек из кармана кусок липкой ленты, весь покрытый волокнами, и пояснил Кейт:

— Это с ковра в вестибюле.

Я аккуратно прилепил ленту к внутренней стенке пакета.

— Однажды я стащил из кухни у подозреваемого в убийстве сандвич с ветчиной… — Тут я начал писать на листке данные по поводу этой липкой ленты. — И получил достаточно материала для анализа ДНК, чтобы привязать его к этому убийству… Но его адвокат выступил с возражением: дескать, вещдок добыт незаконным образом, украден, без ордера, и поэтому неприемлем в суде, так что мне пришлось поклясться, что подозреваемый сам предложил мне наполовину обкусанный сандвич… — Я засунул листок в пакет и закончил свою мысль: — Ну и вот, судья долго над этим смеялся… — Запечатал пакет и спросил Кейт: — У тебя есть клейкая лента?

— Нет. Но я сейчас добуду. Так что там произошло?

— Ты о чем? А-а, об уликах… Ну, этот адвокат долго мурыжил меня насчет того, как это обвиняемый мог предложить мне наполовину съеденный сандвич, и мне пришлось целых двадцать минут торчать на месте для дачи свидетельских показаний, объясняя, почему я засунул этот огрызок в карман, вместо того чтобы съесть. — Я улыбнулся, вспомнив этот процесс. — Судью весьма впечатлило мое вранье, и он решил, что сандвич с ветчиной можно принять в качестве улики. Адвокат совсем взбесился и обвинил меня во лжи.

— Ну… так это и была ложь. Разве нет?

— Это спорный вопрос.

Она не стала возражать.

— Его осудили?

— Правосудие восторжествовало.

Потом я нащупал полотенце для рук на дне второго пакета и пояснил:

— Это из комнаты для пи-пи, я им обтер кое-какие поверхности. — И начал писать пояснение к этому вещдоку. — Оно подпадает под категорию сандвичей с ветчиной. Как записать: мне его дали на хранение или я забрал его без ордера на обыск? Что скажешь?

— Ничего не знаю. Это твое дело.

— Верно… — И зачитал: — Выдано мне Карлом, служащим подозреваемого, когда он увидел, что полотенце… застряло у меня в «молнии»?

— Над этим тебе придется еще подумать.

— Ага. Потом закончу. О'кей, если повезет, то какие-то из этих волокон и волос из клуба «Кастер-Хилл» совпадут с теми, что мы обнаружили на теле Харри, а волосы Харри и волокна от его одежды, вполне возможно, остались в «Кастер-Хилл» и теперь перемешаны с теми, что я собрал в качестве вещдоков.

— Отличная работа, Джон, — похвалила Кейт.

— Спасибо. Я когда-то был хорошим детективом.

— Ты и сейчас хороший детектив.

Вот так!

— Думаю, у нас уже достаточно вещдоков для судмедэкспертизы и прочих улик. Звоним Тому Уолшу и сматываемся в Нью-Йорк.

Я проигнорировал это предложение и показал ей свои новые шерстяные носки.

— Нам надо проделать еще одну вылазку для сбора вещдоков в охотничьем доме. У тебя какие носки?

Она проигнорировала мой вопрос.

— Ты серьезно настроен насчет этого приглашения на ужин?

— Ага. — Я положил в карман моток липкой ленты. — Человек, подозреваемый в убийстве, не станет приглашать нас на ужин каждый день.

— Ну, семейство Борджиа все время так делало.

— Да? Это кто такие? Итальянская мафиозная семейка? Так?

— Нет. Это благородное итальянское семейство, частенько травившее своих гостей за обедом.

— Да неужели? И гости все равно к ним приходили? Кретины какие!

— Вполне согласна.

Она развернула шоколадный батончик, и я предложил:

— Хочешь, откушу первым, чтобы удостовериться, не отравлен ли он?

— Нет. Но если ты голодный, я с тобой поделюсь.

— Не надо, я берегу аппетит до ужина.

— Я туда не поеду.

— Милая, он специально подчеркнул, что приглашает и тебя.

— И ты тоже не поедешь. Лучше расскажи, о чем вы беседовали с Мэдоксом.

— Ладно. Только сперва позвони Уилме.

— Зачем?

— Скажи, что вернешь ей комп до шести тридцати, и попроси моток липкой ленты.

— О'кей. — Она отошла к столу, а я прошлепал босиком к дивану, не желая пачкать свои новые носки Уилминой гостиничной пылью.

Кейт взяла трубку телефона, и я добавил:

— И попроси Уилму немедленно позвонить тебе, если твой муж проедет мимо в белом «хендае».

Я думал, Кейт сообщит мне в ответ, что я инфантильный идиот, но она улыбнулась и ответила:

— О'кей.

Странное у нее все-таки чувство юмора.

Кейт дозвонилась до Уилмы, поблагодарила за лэптоп и пообещала вернуть его до половины седьмого. Потом сказала:

— Могу я попросить вас еще о двух одолжениях? Мне нужен скотч или изолента. Я заплачу. Спасибо. Ой да: если увидите, что мой муж едет мимо вас в белом «хендае», перезвоните мне, ладно? — Уилма что-то ответила, и Кейт улыбнулась: — Нет, это просто один мой друг, но… да, да…

— Скажи, что тебе нужно много ленты, чтобы хватило связать себя по рукам и ногам, и спроси, есть ли у нее взбитые сливки.

— Минутку, пожалуйста… — Кейт прикрыла микрофон и, едва сдерживая смех, укорила: — Джон!..

— И пусть позвонит, если к «Дому у пруда» проедет любая другая машина.

Кейт недовольно посмотрела на меня.

— Мой муж может приехать и в другой машине. Так что если вы увидите любую машину, направляющуюся к «Дому у пруда»… да, спасибо.

Она положила трубку.

— Уилма посоветовала, чтобы мой друг убрал свой «додж» за дом, и напомнила, что с веранды имеется отдельный выход.

Мы посмеялись, а именно это нам и было нужно. Потом Кейт сказала:

— Как будто я не знаю, как выводить своих приятелей через заднюю дверь!

— Неужто знаешь?

Она улыбнулась, но тут же посерьезнела.

— Уилма теперь наш часовой.

— У нее неплохая мотивация для этого.

Кейт кивнула:

— Иногда ты умеешь придумывать.

— У меня тоже неплохая мотивация.

Мы запоздало принялись обниматься и целоваться, а потом Кейт сообщила:

— Я заказала нам билеты на завтра. Из Сиракьюс. Вылет в восемь тридцать утра. Приземление в аэропорту Ла-Гуардиа. Это самый первый рейс, на который были билеты.

Мне сейчас не хотелось спорить об этом.

— Надеюсь, ты не пустила в ход свою кредитную карту.

— Они не принимают чеки по телефону.

— Ну что ж, когда приедешь в аэропорт, передай Лайаму Гриффиту привет от меня.

— Джон, они не успеют так быстро получить информацию о моей кредитной карте… Мы можем вечером рвануть в Торонто. Оттуда много рейсов на Нью-Йорк и Ньюарк.

— Мы не будем пересекать никаких границ! Ну ладно, а каковы твои успехи?

Она открыла свой блокнот, лежавший на столе:

— Есть успехи. Первое: как я уже сказала, до майора Шеффера дозвониться не удалось. Я пыталась дважды и оставила для него сообщения, что позвоню еще. Но не думаю, чтобы он хотел разговаривать со мной. Тебе может повезти больше.

— Я ему попозже позвоню. — Я улегся на диван. — Кстати, на Маккуэн-Понд-роуд не было никаких наблюдателей.

— Может, они хорошо спрятались.

— Может быть. Или Шеффер решил от нас отделаться.

— Но ты все равно поехал в клуб.

— Я оставил записку — вырезал на коре березы.

— Я еще раз просмотрела списки пассажиров. Заказы на билеты и договоры на аренду машин. Никаких других интересных имен, кроме Пола Данна и Эдуарда Уолфера. И конечно, Михаила Путова. — Она заглянула в свои записи: — Там были еще имена, показавшиеся мне знакомыми, но это, вероятно, потому, что я несколько раз перечитывала списки. Например, Джеймс Хокинс. Тебе это имя не кажется знакомым? Только не говори, что он играл на третьей базе за «Янки».