Попала! - Надежда Кузьмина

– Будет всегда со мной! А тебя стану сам запирать! – и подмигнул.

Я засмеялась и, упав на кровать, уткнулась ему в шею.

– Так слушай дальше. Командиры приграничных крепостей – люди Палэниса. В генералитете их трое – достаточно, чтобы саботировать любой разумный план сопротивления. И так далее. Его план – он уступает без боя Талисии южную часть страны, а сам под ее протекторатом получает власть и мою мать. Мы с братом должны исчезнуть. Если начнет выступать оппозиция – войска Талисии подавят любой бунт. И, – Арвис вздохнул, – моя мать ни о чем пока не знает. Я не могу ей это рассказать.

– Пока и не надо, – отозвалась я. – У тебя два дня, чтобы выпотрошить голову Палэниса. Потом устрой ему отравление рыбой или грибами с затяжной болезнью. Чтобы не подозрительно, но из активной жизни лиммэт выпал всерьез и надолго. А решение принимать вдвоем вам с Аем, не иначе.

– Знаешь, у меня странное чувство, – приподнял голову Арвис. – Мне кажется, что решать будешь ты…

– Ну, если так случится, – засмеялась я, – постараюсь сделать все как можно лучше.

Но слова показались странными. Словно по могиле кто-то прошел.

– Попробуй завтра навести его на тему верности твоему отцу. Если повезет, он припомнит мысленно тихим добрым непечатным словом тех, кто не продался. А кого-то он, может, в отставку отправил… – задумалась я. – Да, и ближайшие планы по устранению тебя узнай. Не нужны нам сюрпризы.

– Вот раскомандовалась, – засмеялся Арвис, играющий прядью моих волос.

– Ну, ты ж просил совета, – смутилась я. – Хочешь, я тебе книжку почитаю? Ты же через меня все поймешь, да? Можно даже про себя читать, если медленно. Так?

– Вчера я наконец еле-еле ее добился… а уже сегодня она мне предлагает в кровати книги читать? – Голубые глаза смеялись. – Какой удар по самомнению!

– Поговорка «чем мы вам куда не угодили?» приобретает новый смысл, – захихикала, не выдержав, я.

– У вас такие поговорки? – захлопал он глазами.

– Ой, я тебе потом объясню…

– Ну и мир! Но, чувствую, ты скучаешь по дому и хочешь почитать сама. Давай! Кстати, заметила, я принес нам хороших свечей?

Следующие три часа, пока у меня глазки не съехались к переносице, мы читали про приключения рыжего кота Петрония Арбитра и его хозяина. И Арвису очень-очень нравилась эта история. Хорошо-то как! Теперь у нас есть первая на двоих любимая книга… А такими темпами, даже с расчетом на постоянные отвлечения и исторические экскурсы, мы прочтем «Дверь в лето» дней за пять-шесть.

Свеча замигала, собираясь погаснуть. Я с легким сожалением захлопнула книгу и положила на стул рядом с кроватью. Повернулась на бок, устраиваясь поудобнее. Арвис тоже завозился, пробормотал «спокойной ночи»… и затих.

Не поняла. Это что, он дрыхнуть собрался? Нет, ну спать я тоже хочу – позавчера не ложилась совсем, а вчера, то есть уже сегодня, отдыхала по сокращенной экспресс-программе, причем после повышенных физических нагрузок, но… выходит, ему со мной одной ночи хватило? Сон не шел. Нет! Ну, он что, и вправду вот так взял и спокойно уснул? Обидно как-то.

Сделав вид, что переворачиваюсь на другой бок, пнула его пяткой. Никакой реакции. Ничего ж себе спит! Повернулась к нему лицом. Задумалась, удобно ли то, что я собираюсь сделать. Мысленно хлопнула сама себя по лбу – вот о каких приличиях нужно еще заботиться после того, что было между нами меньше суток назад? Придвинулась ближе, сунула руку под одеяло и, чуть надавливая ногтями, повела по его груди вниз. И ойкнула в конце маршрута. Спит, да? Вот зараза лукавая!

Арвис со смехом повернулся ко мне, прижав всем телом к кровати:

– Прости! Мне так хотелось, чтобы ты сама пришла ко мне… Любимая…

Я уже почувствовала, как таю от его слов и прикосновений рук, начавших завораживающее круженье по моему телу, когда гад добавил:

– И еще ты так забавно сопела! Как недовольный ежик!

Сейчас вот еще и кусаться начну! Ежики кусаются?

Заснули мы опять под утро. И то только потому, что волевым усилием решили, что все-таки должны хоть немного отдохнуть.

Утром Арвис был собран и сумрачен. Объяснил, что сейчас идет в порт, а оттуда во дворец.

Меня волновало, что он по-прежнему ходил без охраны – вот сколько покушений должно еще произойти, прежде чем он начнет себя беречь? Арвис поцеловал меня в лоб и сказал, что вроде бы сейчас Палэнис ничего такого не планирует. Я поинтересовалась, с чего он так в этом уверен? Оказалось, что лиммэт – невероятно! – пока можно, бережет любимую женщину – маэллиту Лиэру, которая так тяжело переживала последнее ранение сына, что заболела сама. Так что, пока Арвис непосредственно не мешает планам лиммэта, ему ничего не грозит. Разве только особо удобный случай подвернется.

Как в одном человеке могут сочетаться коварство, жестокость, подлость, предательство и одновременно забота о тех, кого он любит? Риторический вопрос. Вон гитлеровский адмирал Канарис – руководитель абвера – обожал своих такс, а министр пропаганды Геббельс считался образцовым семьянином… Вот и этот – любимую женщину бережет, а мужа ее на тот свет отправил, сына убить пытался, а собственную племянницу по меркам моего мира превратил в дорогую проститутку, подкладывая под нужных людей. Так что если для безопасности тех, кто дорог мне, придется своими руками придушить этого Палэниса – я это сделаю. И совестью мучиться не стану – он начал первым.

Арвис допил чай, улыбнулся, прижал меня на полминуты к стене, чтобы жадно поцеловать, улыбнулся еще раз моей реакции – растерянному взгляду и подгибающимся коленям – и отправился по делам. Я, вздохнув, ополоснула посуду и пошла будить Корэнуса – если ему пришла в голову нездоровая мысль разбираться с утра с дословным переводом главы о рациональных дробях и квадратных корнях из учебника средней школы, так нечего и время терять. Пожалуй, самым правильным будет взять и перевести на аризентский книжку целиком. Эх, может, удастся его уговорить оставить математические символы в привычном для меня виде? Потому что если получится позже двинуться дальше – к высшей математике, – я костьми лягу, пытаясь научиться различать их цифирьки-кракозямблы по числу ножек.

День прошел в хлопотах. Сначала я два часа помогала К-2, который пришел к тому же выводу, что и я, – учебники по химии и алгебре нужно переводить целиком, от корки до корки. Что приятно, мне удалось убедить его оставить привычные для меня математические символы. Точнее, он собирался делать перевод в двух экземплярах – с формулами, понятными для меня, и в другом виде – с аризент-скими цифрами и буквами в формулах. Математические знаки – умножение, деление, корни и прочее – Корэнус решил взять из моего мира. На точку зрения повлияло то, что я пообещала, если это окажется возможным, раздобыть еще книг. И лучше сразу привыкать к продвинутому написанию. Вечером я собиралась поговорить с Арвисом – насколько сложно будет убедить граждан ставить между словами пробелы вместо кружочков и писать плюсы крестиком?