Последний контакт 3 - Евгений Юрьевич Ильичев

— Это вы меня схватили, — улыбнулся Реджи.

— Почему-то не могу отделаться от мысли, что ты сам этого хотел.

— Может, и так.

— Так что было с третьей капсулой? — Синак уже хотел ответить что-то, но Касаткин сразу предупредил его. — И не смей лгать мне, Соболев видел тебя в той капсуле. А после ты стер все данные. Зачем? Какую игру ты затеял?

— Допустим, адмирал, я боялся смерти и разыграл перед вами целый спектакль.

— Спектакль? — Касаткина раздражал тот факт, что Синак не боится его. И его поведение сейчас нельзя было назвать бравадой или чем-то напускным — этот человек действительно знал, что его сегодня не убьют. Знал, что не просто не убьют, но и потащат в космос. Касаткин был готов поставить на это все, что у него было — Реджи Синак играет с ним и знает куда больше, чем говорит.

— Да, — Синак все еще улыбался, — спектакль для вас. Допустим, я знал, что вы попытаетесь завершить начатое и убьете меня сразу после того, как я передам управление программой «Осирис» временному правительству. Допустим, я передумал умирать и решил вас обмануть, подсунув вам ложную надежду.

— Надежду на что?

— На то, что ваша дочь все еще жива, — губы адмирала непроизвольно дрогнули, Синак заметил это и продолжил. — Как я все провернул? Все просто: я взламываю систему третьей капсулы, подделываю данные и делаю вид, что она вдруг стала исправной. Убедившись, что вы заглотили наживку, я вывожу эту капсулу из строя — и с этих самых пор вы у меня на крючке.

— Работающая капсула номер три системы ЧДС, — продолжил за Синака Касаткин, — должна была внушить мне мысль о том, что цел и «Осирис-3». И не просто цел, но и передал на Землю послание.

Реджи кивнул, улыбаясь:

— Так, продолжайте…

— И теперь есть только одно место, где хранится переданная на Землю информация. И это место — твоя голова.

— Допустим, адмирал, все так. Что бы вы предприняли в таком случае?

— Я бы сохранил тебе жизнь.

Реджи поджал губы и развел руки в сторону:

— И вот я перед вами, адмирал, и я все еще жив.

— Но с чего ты взял, что я поверю тебе? С чего ты взял, что твоя ложь не будет раскрыта?

— С того, адмирал, что, убив меня, вы никогда не узнаете, правда ли то, что я вам рассказал, или нет. Убив меня, вы так и не поймете, получил я от «Осириса-3» весточку или нет.

— Я могу вырвать правду из тебя! — возразил Касаткин. — Вырвать ее вместе с твоими зубами, вырвать ее вместе с твоими ногтями, выбить ее из твоих почек, выгрызть ее из твоей печени… Поверь, Синак, у меня есть на то и моральное право, и все необходимые ресурсы.

— Вы правы, но данные, полученные таким путем, могут ввести вас в еще большее заблуждение. Мы оба знаем, о каком ресурсе вы говорите, этот ваш Соболев действительно страшный человек. Проблема как раз в том, что я далеко не агент разведки под прикрытием. Мне дурно даже от описания тех пыток, о которых вы рассказали. Кто знает, на что способен человек, испытывающий такие мучения? Я, к примеру, соглашусь со всем, что на меня повесят. Соглашусь с убийством любой персоны, включая исторические личности средних веков, возьму на себя геноцид любого народа, признаюсь в изготовлении смертельного вируса, способного погубить все живое на планете. Я оговорю себя, как угодно, не моргнув и глазом, лишь бы вы меня не трогали. Я наплету вам с три короба о том, что «Осирис-3» цел и невредим, что у них там просто проблемы со связью или с питанием. Сообщу, что все корабли, включая «Прорыв», тоже целы и невредимы, что они ждут вашей помощи, что экипаж не пострадал и так далее… Скажите, адмирал, вы поверите в информацию, добытую таким образом? Или, возможно, вы предпочтете получить сведения из моей головы медикаментозным путем, рискуя повредить мою память?

— В таком случае, — гневно ответил Касаткин, — я повторяю свой вопрос. Что ты хочешь?

— Все, что я хотел, адмирал, вы уже сделали. Мы с вами находимся в той самой точке бытия, где и должны находиться. И все идет своим чередом.

— К чему все это? — Касаткин вдруг смягчил тон, прищурился и уточнил свой вопрос. — Зачем вся эта клоунада? Что вы хотите, доктор Синак, чего добиваетесь? Почему нельзя просто открыть всю правду?

— Потому что правда нужна только тогда, когда она уместна и не повлияет на ход истории, — Синак говорил, выделяя и тщательно взвешивая каждое свое слово, а в конце еще и подмигнул Касаткину, буквально вызвав у того оторопь.

«Нет, — подумал адмирал, — он определенно что-то узнал».

— Более я ничего не смогу вам сказать, — продолжил меж тем Реджи. — А сейчас, Сергей Игоревич, попрошу выделить мне нормальную каюту и распорядиться насчет ужина. И да, было бы неплохо, если бы у меня была свобода передвижения по кораблю.

— Зачем? — Касаткин не торговался, ему действительно было интересно, что именно хочет этот обнаглевший ученый.

— Хочу присутствовать на мостике во время генерального сражения.

— Зачем? — повторил адмирал свой вопрос.

— Кто-то из нас должен контролировать ход событий и вовремя остановить вас.

— Остановить? Остановить, то есть уберечь от ошибки? Кем вы себя возомнили — мессией, пророком? — волна гнева вновь захлестнула Касаткина. Он навис над тщедушным Реджи всей своей массой и готов уже был раскроить ему голову одним ударом, однако что-то его удерживало.

— Успокойтесь, адмирал, — Синак вдруг внезапно посерьезнел и встал. Их взгляды пересеклись, и во взгляде ученого Касаткин увидел сейчас ту жесткость, с которой обычно выдвигают ультиматумы. — Я не могу объяснить всего, но хочу, чтобы вы знали: то, что вы сейчас делаете — единственно верный путь. Теперь я этом в этом уверен.

— Что же ты узнал? — одними губами прошептал Касаткин. — Что должно произойти?

— Произойдет то, что до́лжно. Скажу — и все рухнет.

Тут адмирал понял, что больше не имеет никаких рычагов давления на Синака.