Искатель. Второй пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Они не добежали до зала, до спасения, двадцати шагов. Самые быстрые из них.

В нос ударила вонь горелой плоти. Снова. Как в лесу Гряды.

Я, шатаясь, ковылял от тела к телу. Все они были мертвы. Что бы это ни было за пламя, но оно явно не было обычным. Воины не должны были погибнуть, даже если бы десяток вдохов бежали сквозь него. Я знаю, я ведь пробовал с Пантерой несколько дней назад, я только что едва ли не купался в пламени Предводителя Воинов. У парней же даже волосы не сгорели до конца, но они погибли.

За изгибом тоннеля показалась целая груда тел. И алеющие над ней печати контрактов.

Я неверяще выдохнул и заставил подгибающиеся ноги ковылять быстрей. Оттащил одно тело, другое, вздрогнул, когда открылось оскаленное от боли, почерневшее, но ясно узнаваемое лицо Вея. Мёртв. На груди и шее крохотные дырочки. Потянул его за плечо, добираясь наконец до зажатого между стеной и полом уцелевшего.

Уцелевшей.

Рейка.

От волос осталась лишь половина, то, что убило Вея, пробило его лишь в нескольких местах, оставив на Рейке раны, из которых сочилась кровь. Всё, чем я мог ей помочь, это зелья.

В моём поясе после ловушки Тёмного снова лишь осколки стекла. Я зашарил по телам вокруг. Ведь я же давал им кисеты с оружием, зельями и амулетами.

Ничего. Лишь лопнувшее от жара крошево фиалов. Уцелели только мечи и копья.

Я скрестил ноги, прикрыл глаза, погружаясь в медитацию. Мне нужна энергия.

Нарастающая боль в голове мешала, путая мысли, казалось, в виски забили огромные штыри, пробившие голову насквозь. Похоже, там Тёмный сжёг плоть до костей. Мне бы зелье тоже не помешало. Особенно Огонь Жизни. Зря я не опёрся о стену, как бы не завалиться от слабости.

Я даже не проверял средоточие, вместо этого то и дело пытался проникнуть в кисет.

Неудачно… Неудачно… Неудачно… есть!

Окружавшие меня мёртвые тела исчезли, сменившись пространством кисета. Мой взгляд сразу обратился на полку с зельями. Уже ухватив Тигриное Сердце, я замер. Уставился на центральные полки. Туда, где на видном месте лежали свитки с контрактами моих родных.

Они посерели, словно давно прогоревшие угли в костре.

Я закрыл глаза. Открыл их.

Ничего не изменилось.

Не может быть. Не может быть.

Смерть Тёмного заставила вспыхнуть огонь во всех залах этого места?

Я очнулся от того, что в моей руке лопнул фиал с зельем. В настоящем мире. Резко вытянул руку вперёд, стряхивая капли на раны Рейки. Девушка застонала, а я поднялся на ноги.

Я должен увидеть их. Этого не может быть. Не может быть.

Толкнул энергию в Шаги, позабыв, как её у меня мало. К удивлению, хватило. Пять крохотных шагов унесли меня едва ли на расстояние двух обычных шагов, а затем голову пронзила невероятно сильная боль. Казалось, что в центр лба воткнули раскалённый штырь, а затем принялись его крутить, примеряя по месту.

Боль швырнула меня на колени, не хуже, чем наказание у Столба под второй печатью. Я вцепился пальцами в виски, прямо в ожоги, но эта боль ничуть не уменьшила пытки от штыря. Перед глазами всё потемнело, словно в тоннеле погас свет от светильников Древних.

Это что? Это вот так закончилось действие Кипящей Крови? Зелье перестало поддерживать тело и рана на голове открылась?

Пальцы скользнули с висков по лбу, ощупывая его. Грязь, кровь, ожоги, но уж точно не дыра в голове. Да и как бы Тёмный продавил мне кость голыми руками? Не моё тело идеальной закалки!

Скользнул в себя духовным зрением, но даже здесь боль не отпустила меня, как делала обычно.

Я сам позабыл о ней, увидев в своих меридианах яростно пляшущее пламя.

Дарсов Тёмный! Это что он со мной сделал?

Эпилог

Большую часть узлов, расположенных в голове я не видел. И не потому, что по-прежнему темнело в глазах, нет. Здесь духовное зрение позволяло видеть всё ясно и в деталях. Пламя струилось по меридианам, вырывалось из них, обжигая тело, оставляя после своих огненных языков густой туман ран. Огонь уже отравлял меня раньше. И я не про сегодняшнюю схватку и те искры, что достались мне за колоннами. Нет, я о комтуре Пратии и схватке у подножия одного из Братьев. Но если тогда это были крохотные язычки пламени, то здесь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я сосредоточился, постарался отрешиться от пронзающей меня боли, потянулся к стихии. К своей стихии, которая ещё плыла по меридианам. Сейчас это единственное, что мне доступно.

Ни одна моя техника не сработает без духовной энергии. А последние её крохи я потратил на Шаги.

Круговорот?

Чтобы запустить его, мне ведь нужна хотя бы кроха сил на первый круг вращения. Впрочем, это всё равно бесполезно. Внешний, самый большой круг циркуляции должен проходить и по меридианам головы. Сомневаюсь, что сумею удержать поток силы, проводя его через огонь. Сомневаюсь, что сам огонь просто пропустит через себя мою духовную энергию, едва я обращусь к Круговороту.

Нет, мне остаётся только действовать так, как учил когда-то Шамор в Школе — задавить своей силой, своей волей яд в теле. Разве что вместо духовной энергии придётся использовать стихию.

Мельком отметил, что оплётка стихией меридианов исчезла, разрушившись без моего внимания в горячке боя. И к лучшему, не нужно будет самому тратить на это время. Нити Воды послушно прижимались друг к другу, наполняли основные меридианы, рвались, подталкиваемые мной к голове.

Когда огонь отпрянул, я заликовал, толкнул нити воды, заставляя их напирать, приблизился духовным зрением.

И замер.

Вблизи, сплошной для взгляда издалека, поток пламени распался на крохотные огоньки. И отчётливо стало видно, как нити воды исчезали, не в силах сразу потушишь даже один огонёк. Моя вода слабей. Или не так чиста, если выражаться правильными словами, как пишут в фолиантах. Не нужно даже считать исчезнувшие нити, чтобы понять — мне не справиться с огнём. Разменивай я их одна к трём, ещё бы вышло. Но два десятка исчезнувших нитей на один огонёк?

Словно насмехаясь надо мной, несколько огней на миг будто притухли. Но я отчётливо видел, что в этот момент цвет их пламени сменился с алого на чёрный. Точь-в-точь как мне это и описывал Сареф. Невероятно странное зрелище. Как я могу видеть чёрное в темноте своего тела?

Хотя… Плевать. О чём я вообще думаю?!

Важнее другое.

Две стихии. Он отправил в меня две стихии.

Я отозвал нити воды, замер, пытаясь понять, есть ли у меня выход?

По всему получалось, что нет.

Через мгновение духовное зрение перенесло меня к средоточию. Кроха силы в нём нашлась.

Должно хватить.

Кисет послушно открыл передо мной своё пространство, едва я толкнул в него эту кроху. Сейчас меня интересовали фиалы на отдельной полке. Возвышалки Воинов. Точно такие же, какие я дал Сарефу перед схваткой.

Повторим подсказанный им трюк.

Я проглотил возвышалку одним глотком. Следом Огонь Жизни, чтобы не упасть через сотню вдохов. Через несколько мгновений в животе затлел горячий шарик. Но это ощущение лишь вызвало у меня такую же горькую, как и вкус этого зелья, усмешку.

То, что в Школе казалось мне неудержимым потоком, который я едва успевал перенаправлять из переполненного средоточия в меридианы и узлы, сейчас вливалось в них тонким ручейком, словно само зелье оказалось подделкой.

Но этого быть не может, служитель аукциона при мне проверял каждую печать на горлышке. Значит, дело в том, что само средоточие и меридианы стали вмещать с тех пор больше. Росло само средоточие, появлялись новые узлы. Не зря же я с каждой новой звездой мог применять свои техники всё чаще и чаще?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот только сейчас это совсем не радостная новость. Того ручейка, что наполняет средоточие, не хватит на нужную мне земную технику. Сареф использовал мои фиалы не иначе как от отчаянья.

Впрочем, энергия и не успевала скапливаться в средоточии, я тут же забирал её, вливал в меридианы и отправлял к пылающему пламени. Но толку? Пусть это была духовная сила, а не нити воды, но мне казалось, что она буквально испарялась, не успевая даже достичь огня, а не то, что ограничить и задавить его.