Опрометчивость - Элизабет Адлер

Сын Рикарди, владельца бара в деревне, которого подготовили к роли старшего официанта, обнес всех бокалами шампанского. Мариза внимательно наблюдала, как Фабрицио разговаривает с Парис и Индией. Нет, она ошибалась, ничего подозрительного. Его улыбка была просто любезной, а их – невинной. Ей стало легче, чем она предполагала.

Появились дети в ночных пижамках вместе с няней, и их побаловали, дав пригубить шампанского и угостив шоколадом, прежде чем Фабрицио и Альдо отвели их в постели.

За ужином шел легкий и непринужденный разговор, без таких странных пауз, как за обедом. Даже Мариза вела себя пристойно, а Альдо, сидящий между Индией и Ренатой, уделял им обеим равное внимание.

Затем они пили кофе. Вечер был теплым и тихим, все широкие окна были распахнуты настежь, чтобы в комнате ощущалось присутствие моря. Они любовались видом на лужайки и восхищались полной луной, повисшей над спокойной водой. Просунув руку под локоть Альдо, Рената ждала, что он ей что-то скажет. Если он действительно хотел жениться на ней, это был самый подходящий вечер, чтобы сделать предложение.

– Где ты намереваешься провести лето? – вместо этого вдруг спросил он ее, – в Сардинии, или на юге Франции?

– Я еще не знаю, – удивленно ответила Рената. Она ожидала, что он скажет нечто совсем иное. – Де Боан пригласили меня на свою виллу на Антибах, но я еще не решила.

– Тебе следует согласиться, Рената, ты получишь большое удовольствие.

– Да, возможно, я так и сделаю. – Рената поникла духом. – А ты, Альдо?

– Я? Боюсь, что я долго не смогу устроить себе каникулы, во всяком случае, пока не поставлю тут все на ноги. Зато, надеюсь, я сумею хорошо устроить каникулы другим! Смотри, Парис и Индия пошли на берег, хочешь, мы присоединимся к ним?

– Нет, – внезапно отрезала Рената. – Я чувствую себя немного усталой. Думаю, я лучше пойду спать.

– Тогда спокойной ночи, Рената. – Альдо легко поцеловал ее и проследил, как на террасе она присоединилась к Маризе и его матери.

Он нашел Парис и Индию по их следам, которые вели по песку.

– Я пришел, чтобы вместе с вами полюбоваться луной, – сказал он, – а Рената отправилась спать, она чувствует себя очень усталой.

Тут и Парис воскликнула:

– Боюсь, у меня тоже был очень утомительный день. Если вы не возражаете, я, пожалуй, вернусь обратно.

Альдо протянул Индии руку и помог ей спуститься по каменным ступенькам.

– Вижу, мы с тобой здесь единственные романтики, которые могут без устали любоваться лунной дорожкой, – сказал он.

– Возможно…

Он обнял Индию за плечи, когда они шли по твердому песку вдоль прибоя.

– Индия, я не видел тебя одну целый день. Я соскучился…

– Правда?

– А ты скучала по мне?

Индия не ответила, и он с удивлением взглянул на нее.

– Да или нет?

Индия набралась духу и сказала:

– Альдо, ты собираешься жениться на Ренате?

– А почему ты задаешь мне такой вопрос? – Альдо с недоумением смотрел на нее.

– Мне хочется, чтобы ты сказал правду. Так что?

В лунном свете глаза Альдо были совсем темными. Невозможно было прочитать по ним, о чем он думает.

– Разве Рената говорила, что мы с ней собираемся пожениться?

– Нет, но…

– Значит, Мариза! Индия, почему я нахожусь сейчас здесь с тобой? Зачем бы я проводил с тобой все эти последние недели, если бы был влюблен в Ренату?

– Мариза ничего не говорила именно о любви. Я полагаю, Рената обладает достаточным состоянием, которое тебе необходимо для устройства имения.

– Господи Иисусе! Индия! – уже разозлившись, воскликнул Альдо, – неужто ты полагаешь, будто я принадлежу к такого сорта мужчинам! Неужто ты в самом деле думаешь, что я могу жениться на Ренате, вообще жениться на какой-нибудь женщине из-за денег? Почему ты слушаешь эту глупую бабу, Маризу? – Он зло встряхнул Индию. – Ты поверила ей!

Его гнев был неподделен, и Индия взглянула на него с опаской.

– Я не знаю, что и думать… возможно, ты просто флиртовал… Может быть, ты хотел иметь со мной просто легкую «связь»…

Альдо был ошарашен.

– Как ты могла так подумать? Позволь мне сказать тебе кое-что, Индия. Ни один Монтефьоре никогда не женился из-за денег. Мы семья любовников, не финансистов.

Индия с трепетом слушала гневную речь Альдо. А он продолжал:

– Я никогда не думал, Индия, что ты окажешься настолько глупой, что поверишь такой женщине, как Мариза Пароли.

– Да не хотела я верить этому. На самом деле я мечтала, я верила, что ты влюблен в меня.

Альдо снова сгреб ее за плечи.

– Конечно, я влюблен в тебя. Я влюбился в тебя с того самого момента, когда ты пролила шампанское на мой пиджак, но ты все время держала меня на расстоянии. Подойти сюда. – Он привлек ее к себе и крепко обнял. – Ты сумасшедшая девчонка, – пробормотал он между поцелуями, – конечно же, я влюблен в тебя.

Индия чувствовала, как вся ее решимость пала под его поцелуями. Она погрузила пальцы в его вьющиеся волосы и прижала к себе его лицо.

– О, Альдо, я тоже люблю тебя, но я не могу быть твоей любовницей.

– Любовницей? Господи, Индия! Я не прошу тебя стать моей любовницей, я прошу тебя выйти за меня замуж!

Они жадно взирали друг на друга, освещенные яркой луной.

– Выйти за тебя замуж? – изумленно спросила Индия. – Но зачем?

– Зачем? По тысяче причин. Какую из них ты хотела бы услышать? Что я не могу без тебя управлять этим отелем? Ведь ты деловая американка!

Индия откинула голову и рассмеялась.

– Очень трогательная причина. Не уверена, что Дженни одобрила бы ее, но звучит разумно.

– Тогда, я уверен, она бы одобрила все остальные причины. Я не могу жить без тебя, Индия Хавен. Ты внесла радость в мою жизнь. Я хочу любить тебя всегда, иметь детей от тебя, стариться с тобой. Пожалуйста, скажи, что ты согласна выйти за меня замуж.

Это так романтично, словно в одном из фильмов Дженни Хавен, подумала Индия; осветитель бы выбрал угол, чтобы луна была справа, звукооператор уловил бы мягкий, ритмичный шум волн на заднем плане, когда они плещут о берег; а она прекрасно знает свой текст.

– Да, о, да, Альдо, – сказала она, – я тоже хочу стать твоей женой…

Когда его губы встретились с ее губами, она поняла, что Дженни одобрила бы такую концовку… Постепенно удаляясь от любовников, камера переходит на залитое лунным светом море и плещущие волны… Только их сцена получилась лучше, чем в самом знаменитом фильме Голливуда.

ГЛАВА 19

Нью-Йорк в июне – не самое привлекательное местечко, но, подумала Олимпи, эту жертву все же стоит принести. Она покинула кондиционированный уют своего лимузина и прошла в фойе с контролируемым климатом отеля «Хэлмсли-Палас» на Мэдисон-авеню, оценивающе оглядываясь вокруг. Что ж, во всяком случае, отель принадлежал к числу хороших: это вы всегда можете определить по цветам или типу людей, с которыми сталкиваешься в фойе. Она быстро огляделась и поднялась в свои апартаменты на десятом этаже. Здесь уже стояли фрукты и цветы – знак уважения от администрации. Подняв трубку, она позвонила в бюро обслуживания и распорядилась принести большую, очень сильно охлажденную бутылку минеральной воды «Перье» и сэндвич. Олимпи никогда ничего не пила и не ела в самолетах, даже в «конкордах», от этого происходит обезвоживание организма и пучит в животе. Поэтому она предпочитала голодать в дороге. Сбросив туфли, она устроилась на кровати, набрала номер оператора и велела соединить ее с городской линией. Раскрыв записную книжку на «М», она набрала номер Фитца МакБейна. Это был номер его частного аппарата, ответить мог только он сам. Трубку так никто и не поднял.