Стихотворения и поэмы - Павел Антокольский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Корбо медленно удаляется. Вийон долго смотрит ему вслед и затем гулко ударяет кулаком по помосту.
ЭстурвильУдарим по рукам?
ВийонВ известный часЯ приведу сюда веселых малых.Мы вам споем, уменьем не кичась,Такие песни, чтобы понимал ихЛюбой ребенок. В ханжестве своемОтец Корбо ведь не такая цаца,Чтоб нам утихнуть! Мы еще сорвемМистерию!
ЭстурвильВам это не удастся.
ВийонПопробуем!
ЭстурвильИ это ни к чему.Оставим словопренья! Я не жаждуУпечь вас в монастырскую тюрьму,Но вы — зараза для моих сограждан.Мне всё известно. Даже день и часДопроса трех повешенных в Руане.Вы, ничему в Сорбонне не учась,Себя причислили к подлейшей рвани,К той рвани, что, помимо грабежей,Слегка замешана в делишках мокрых…Но я не продолжаю. Вам ужеДолжно быть ясно, что один мой окрик —И вы погибли. Я даю вам срок.До ночи будьте у заставы. К черту!И — чтобы тихо! Это вам же впрок.Ни звука — никому!
ВийонМолчу. Как мертвый.
Картина вторая
Ратуша в Блуа. Эстурвиль и другие нотабли. Среди румяных горожан выделяется черная фигура Корбо.
ЭстурвильВсё валится из рук. Где ангелы, где черти?Где мироносицы и где танцоры смерти?Где связки факелов, грома небесных труб,Престол всевышнего? Я бледен, аки труп.Зашился, как болван.
КорбоЯ паки повторяю,Что главный аргумент быть должен в пользу рая,Что суть мистерии не в ярости остротНе в сквернословье, но совсем наоборот!
ЭстурвильКонечно, это так, но банда разбежалась,Никто не слушает. Всё гибнет. Что за жалость,Что мэтру Франсуа не доверяет клир!Нам не пристало быть настройщиками лир.
КорбоИ тем не менее я повторю вам паки,Что этой сволочной и пакостной собакеОпределен удел: гнить в петле — и конец!
Входит Служка.
СлужкаОтцы нотабли, из Бургундии гонец.
Голоса— Спаси, Пречистая, помилуй нас, Исусе!Принцесса едет к нам. — Вот это в нашем вкусе!— Я предпочту принять двенадцать дюжин шлюх,Чем эту деточку. — А есть недобрый слух,Что это нам грозит опасностью. — Э, бросьте!Особы знатные — всегда благие гости.— Ой, ратуша падет, не снесть ей головы!— Бьюсь об заклад, пустяк! — Мэтр Эстурвиль, а выЧем нас утешите?
ЭстурвильЧто ж! Нечего лукавить!Не худо бы навек нас от нее избавить.Мы, честные купцы, живем, баклуш не бьемИ тщимся не забыть о празднике своем.Что ж, если госпожа бургундка к нам приедет,Особой дружбою пускай она не бредит.Но мы ручаемся принять ее как дочь.Впустите же гонца.
Входит Гонец.
ГонецЭй вы! Сегодня в ночь —Вы понимаете? — чтоб было по статутуИ сено лошадям, и сто костров раздуто,И спущен главный мост, и хоры певчих пусть«Et tibi gloria!..»[67] поют нам наизусть.Пусть жители не спят, толпятся на балконах,—Но боже их избавь от действий незаконных!Вы понимаете? Прочли вы между строк,Что следует за сим? И, несмотря на срок,Вы сделаете всё, что в силе человечьей?
Эстурвиль (почти плача)Мы вам предъявим счет за траты, за увечья,За сено, за костры, за наши погреба,Расхищенные вдрызг, за хоры певчих…
ГонецБа!Мы платим золотом, одолженным у вас же,И этим платежом, конечно, вас уважим.
ГолосаУж больно вы хитры! — А ну как скажем «нет»!Ни сена лошадям, ни герцогам монет?— А ну как выкинем над ратушею знамяГильдейских наших прав? Кто будет драться с нами?
ГонецНельзя ли не орать? Я вам не кум, не сват,Не родич, не сосед. И, как господь наш свят,Ручаюсь, что моей тут и на грош нет воли.Я передал приказ. Прощайте.(Уходит.)
ЭстурвильОттого ли,Что злобен сей наглец иль бестолковы мы,Но чую воинство необоримой тьмы,Обставшей праздник наш.
КорбоО дева всеблагая!Вербуйте воинство, негодных отвергая,В сонм исполнителей, от господа ХристаДо мелких дьяволят.
ЭстурвильЗадача не проста!Уже я отмечал: боятся все, как петли,На сцене выступать.
КорбоСредь молодежи нет лиТаких охотников?
ЭстурвильНам молодежь чужда.
КорбоВ обедню с паперти объявлена ль нужда?
ЭстурвильИ возглашал, и звал в обедню и в вечерню.Внимали сумрачно. Нет отклика у черни.Меж тем уже двойной отяготил нас долг.В подобных торжествах бургундцы знают толк.
КорбоЧто делать?
ЭстурвильВедаю. Но вам открыться трушу.
КорбоОго! Я слушаю!
ЭстурвильЗакладываю душу,На карту ставлю дом, торговлю и ребят,Да стану я прыщав, заика и горбат,—Искусством дьявольским мы с вами не владеем.И следует послать за тем шальным злодеем,За вором Франсуа. Он нужен здесь как хлеб.
КорбоСей выпад столько же греховен, сколь нелеп.Вор Франсуа удрал, ищите ветра в поле!
ЭстурвильВы полагаете?
КорбоУверен в том. Тем боле,Что намекнули вы ему на Монфокон.Веревка устрашит, где не возьмет закон.Итак, не станем ждать от дьявола подмоги.Я сяду править текст. Погрешности суть многи.Метафора груба. Размер не нежит слух.Тут рифма вялая. Там непристойность шлюх,Громоздко, путано. Но что всего ужасней —В писанье вкраплены безграмотные басни.Хоть замысел весьма возвышен и широк,Но винным запахом разит от этих строк.Вы слушали его и слишком присмотрелись,Вот и запутались в сию мирскую прелесть!
ЭстурвильПожалуй, это так, но всё же…
КорбоМне пора!Коли посеял зло, то не пожнешь добра;Где ведьма ворожит, там ошибется зоркий;Кто молится, тот благ, — такие поговоркиТекст представления пристойно оживят,—И да поможет бог! Приступим. Свят-свят-свят!(Чинит перо и садится за работу.)
Эстурвиль пребывает в глубокой задумчивости.
