Стальной дрозд - Владислав Русанов

В душе Емсиль полностью разделял устремление Стального Дрозда и его спутника-колдуна. Он привык гордиться своей страной. Причем всей, целиком, а не какой-то отдельной провинцией, вдруг объявившей независимость. Единственное, чего он опасался, это непонимания между северными борцами за Империю и «младоаксамалианцами», также пришедшими к мысли о необходимости восстановить статус императора и выдвинувшими претендента на трон. Двоих претендентов, если говорить точнее. Сегодня в Аксамале должна состояться торжественная коронация императора Дольбрайна Справедливого и императрицы Фланы Огневолосой. Имя последней вызвало жаркие споры между Литой и Аланой. Русоволосая толстушка твердо отстаивала убеждение в том, что будущая императрица есть не кто иная, как их подруга, сбежавшая от Скеццо и Корзьело. Алана же утверждала, что та Флана сгинула в круговерти беспорядков, бушевавших в Вельзе осенью и зимой. Слишком много более опытных и способных за себя постоять людей погибло и пропало без вести.

Чтобы разрешить спор между подругами, Емсиль обещал им обязательно посетить коронацию, которая должна была состояться на Клепсидральной площади в пять часов дня. Но прежде нужно было зайти к старикам Литы. Ведь они, наверное, и не надеются увидеть дочь.

Договорившись с сержантами встретиться недалеко от площади, на углу Прорезной и Кривоколенной, в небольшом кабачке под названием «Золотая гроздь», где цены – по крайней мере, раньше – были удивительно низкими по меркам столицы, Емсиль с девушками зашагал к Южным воротам. Охранять телегу и фургон они оставили Тюху. Он, хоть и хотел побродить по Аксамале, возражать старшим не посмел.

Антоло стоял, опираясь локтями на релинг. С высоты ахтердека открывался великолепный вид на синюю со стальным отливом, испещренную барашками волн воду Великого озера. Над волнами скользили, раскинув крылья, серебристые чайки. Впереди на расстоянии нескольких миль вырастала из волн Аксамала. Сперва появился Верхний город, некогда белокаменный, средоточие красивейших храмов и дворцов, позолоченных памятников и фонтанов. За время учебы в столице молодой человек побывал в Верхнем городе лишь дважды – первый раз тайком и потом долго удирал от стражи, а второй раз на семидесятилетие императора, когда вход на улицы, площади и в сады был разрешен всем желающим, лишь бы не смущали зрение господ чересчур уж неопрятным внешним видом. Теперь часть зданий и храмов стояли полуразрушенными, с обугленными стенами, будто шрамы на теле города. Следом показалась серая громада стен Нижнего города, черепичные крыши и купола, Клепсидральная башня и башня для наблюдения за светилами родного университета.

– Жаль, «Розы Аксамалы» не видно, – усмехнулся стоявший рядом Кир.

Чародей тоже жадно рассматривал берег, прикрывая глаза ладонью от солнца.

– Ты скучаешь по ней? – глядя в воду, спросил Антоло.

– Как тебе объяснить?.. – Тьялец пожал плечами. – Хотелось бы встретиться и поговорить. Вспомнить прежние времена. И не более того. Мне иногда кажется, что я утратил способность любить. Должно быть, это расплата за магическое мастерство. Чародеи подгорного народа об этом не предупреждали.

– Не могу о себе такого сказать, – покачал головой генерал. – Как можно разучиться любить? Другое дело, что сейчас не до этого. Нам еще много предстоит потрудиться, чтобы Империя возродилась в былой мощи. Что, чересчур красиво говорю? – смутился он, увидев улыбку Кира.

– Нет. В самый раз. Если ты так же станешь вести переговоры с «младоаксамалианцами», то успех неизбежен.

– Ну, думаю, нам есть что предложить «младоаксамалианцам», кроме красивых фраз.

Антоло невольно оглянулся, будто бы мог увидеть северный берег, где он оставил пять тысяч щитоносной пехоты и тысячу тяжеловооруженных всадников. Довод более чем убедительный. Но в конце концов, если слухи верны, правитель Аксамалы, избранный повстанцами после ночи Огня и Стали, готовится принять императорскую корону. Что ж, с этим Дольбрайном стоит поговорить. Если он правит настолько мудро, уравновешенно и справедливо, как о нем рассказывают в Аруне, то лучшего императора для Сасандры не найти. Ну, разве что соправительница, о которой восторженные языки тоже болтают немало. Хотя… Это как раз, скорее всего, сказки. Народу нужны герои, и во времена, не блещущие выдающимися личностями, люди выдумывают себе кумиров. А потом с удовольствием им поклоняются.

Имена правителей Аксамалы заставляли Мастера, увязавшегося следом за генералом и волшебником, хмуриться и кусать усы. Дольбрайн? Не тот ли это подставной гигант мысли, созданный им из Берельма Ловкача? Флана Огневолосая? Ну, в это вообще поверить трудно… Такие совпадения случаются только в сказках. Лучший сыщик Аксамалы, без сомнения, стремился бы первым высадиться на берег, если бы не разгулявшаяся со страшной силой «морская» болезнь. Потому он и валялся в каюте, не отзываясь на настойчивые просьбы молодых людей прогуляться по палубе. Вот они и смотрели на приближающийся берег вдвоем.

Генерал Стальной Дрозд не боялся плыть в столицу без охраны. Ведь десяток адъютантов и помощников нельзя назвать серьезной охраной, хоть граф ди Полларе лично отбирал среди молодых офицеров бойцов, мастерски управляющихся не только с мечом и кордом. Каждый из них владел какой-то «изюминкой». Один метал ножи, второй голыми руками мог справиться с полудюжиной обычных солдат, третий с протазаном в руках мог защищаться от целой толпы…

Главным оружием армии северян стал чародей. Просто удивительные коленца выкидывает подчас судьба. Тьялец, которого Антоло считал мертвецом, вдруг появился в разгар боя у Жерехи и вмешался в сражение на стороне табальской армии. Оказалось, что его главная мечта ничем не отличается от мечты Антоло – возродить Империю в прежних границах, вернуть былой уклад жизни и примерно наказать повинных в смуте. Он так прямо и заявил, явившись в лагерь армии-победительницы в сопровождении сильно поредевшего отряда кентавров. Когда генерал, потерявший сознание в разгар сражения, открыл глаза и увидел перед собой бывшего гвардейца Кира, лучшего сыщика Аксамалы Мастера, остроухого по имени Белый и Халльберна, наследника Медренского графства, он решил, что умер и встретил старых знакомых в чертогах Триединого. Но вскоре все прояснилось.

Бывшие смертельные враги стали союзниками. Взаимная неприязнь давно ушла, как уходят детские страхи и юношеские прыщи. Настало время совместного труда.

Теперь полководческий талант Антоло, магическое искусство Кира и таинственный амулет Халльберна работали на одну общую идею.

Меньше месяца понадобилось, чтобы навести порядок в Аруне, Табале и Барне. На помощь страдающим от голода и болезней гоблам пошли телеги с мукой, отары овец, воинские отряды для поддержания порядка и целые обозы лекарей. Вице-король Литии, за зиму разочаровавшийся во мнимых преимуществах независимости, заключил договор о дружбе и взаимовыручке.