8000 рыбацких советов от знатока - Алексей Горяйнов

Но Слава не уходил, тянул время, даже когда в воздухе вкусно запахло жареным шашлыком.

Наконец он ушел к костру, а потом и я присоединился к компании. После шашлыка и приятного вина все стали просить Катю спеть романс – у нее хороший голос и на гитаре она играет прекрасно.

Вечерело, в роще текали соловьи, а когда стемнело, деревенская ребятня отправилась по домам, и река опустела.

Запах береговых трав и голос нашей обаятельной спутницы пьянил. Вдруг снова весело зазвенел колокольчик. Слава побежал к донкам. Катя, оборвав пение, грустно улыбнулась:

– Неисправимый, – и вдруг запела другой романс «А напоследок я скажу».

Мы слушали Катю, а Слава не появлялся. Теперь у него начался концерт: звенели и звенели доночные колокольчики, замолкали и снова звенели. Наверное, там начался настоящий лещовый жор. Похоже, на этот раз лещи клевали не на перловку, а на романс…

Происшествие на Рейне

(Рассказ танцовщицы)

Я работала танцовщицей по контракту в Германии. Однажды подруга, которая имела в этой стране вид на жительство, пригласила меня отдохнуть за город. Лиза – страстная рыбачка. У нее много разных снастей и каких-то прикормок, примочек, заквасок, в которых я не разбираюсь, но которые выглядят красиво и, наверное, очень привлекательны для рыбы.

С нами собрался мальчик из нашего танцевального коллектива. Прежде чем мы сели на велосипеды и отправились загород, Лиза предупредила нас, что мы едем ловить на водоем, куда у нас нет разрешения на рыбалку, но что мы, мол, заедем в такое отдаленное место, где нас никто не увидит. Вскоре мы оказались на Рейне, но не на самой реке, а на берегу довольно обширного и глубокого залива, по краям которого рос лес.

Лиза достала свои снасти и, объясняя, что нужно делать, предложила мне порыбачить. Но для меня все ее бойлы и прочие «мульки» были как дремучий лес.

– Нет, – сказала я, – лучше я позагораю и посмотрю, как ты это делаешь.

Стас, также далекий от рыбалки, взялся помогать Лизе, взяв в руки подсак. В тот момент, когда она только забросила удочки, появился мужчина в гражданской одежде, средних лет и довольно симпатичный на вид, подошел к ребятам и попросил предъявить разрешение на рыбалку.

– А что, разве здесь нельзя ловить? – спросила Лиза, делая наивное лицо.

Немец стал объяснять, что у нас должна быть специальная лицензия или какой-то билет на ловлю рыбы в Рейне, для получения которого нужно учиться два месяца, а потом сдать экзамены.

– Мы иностранцы, откуда нам знать, что в этом месте нельзя ловить, – ответила Лиза.

Но немца ничем нельзя было убедить.

– Так, ребята, пойдем отсюда, – бросила нам подруга и стала складывать удочки.

Но, когда мы двинулись с места, мужчина вцепился в ее велосипед и загородил дорогу. Лиза пыталась вырваться, немец не пускал. Вдруг Лиза схватилась за голень, на которой появилась кровь. Оказалось, что, толкнув велосипед, мужчина какой-то его частью нанес подруге серьезное ранение. Этот общественный инспектор все кричал, что он будет вызывать полицию, но у него не было с собой телефона. Потом он увидел в глубине леса на дороге человека и стал его звать, но тот оставался на месте, и тогда мужчина побежал ему навстречу. В этот момент Лиза отбежала в сторону и спрятала удочки в чаще. Потом снова появился немец и сказал, что сейчас приедет полиция.

Стражи порядка и правда не заставили себя долго ждать – машина с мигалкой появилась минут через десять. Но оказалось, что снастей-то у нас нет. Общественник доказывал, что они были и что мы их, наверное, спрятали в лесу. Лиза доказывала свое, показывая на окровавленную ногу и на ранившего ее немца. Полицейские вызвали медпомощь. В это время на противоположной стороне залива появился человек с собачкой и замахал руками, чтобы обратить на себя внимание. Пройти к нам он не имел возможности, потому что нас разделяла подходившая к заливу болотистая протока. Потом полицейские связались с этим человеком по мобильному телефону, и тот сказал, что мы удочки спрятали в лесу. Полицейские обшарили лес, но снастей не нашли. Снова связались с хозяином собаки. Тот, глядя в бинокль, стал корректировать поиски удочек, и вскоре полицейские их обнаружили в стороне под кустами.

Опять начались объяснения, в процессе которых Лиза показывала на свою ногу, из которой хлестала кровь, а общественный (как оказалось) инспектор доказывал, что она незаконно ловила рыбу.

– А рыба была выловлена? – спросил полицейский.

Общественный инспектор сказал, что трофеев не было, но это дела не меняет. Наконец появилась медицинская машина, вышедший из нее врач, осмотрев Лизину ногу, повязал ее тонким слоем бинта и тут же уехал (впоследствии в санчасти ей наложили три шва). Лиза настояла, чтобы был зафиксирован факт травматизма.

Но все равно Лизу и нашего приятеля посадили в машину, а меня приковали наручниками к раме велосипеда. Я стала дожидаться, когда за мной пришлют другую машину.

Когда мы все трое благополучно оказались в полицейском участке, на Лизу составили протокол, потому что только ее инспектор видел с удочками. Ей грозил огромный штраф или даже исправительные работы. Мы со Стасом пошли как свидетели. Лиза подала иск о том, что ей были нанесены телесные повреждения. Судебные разбирательства кончились тем, что решили никого не наказывать, поскольку виноваты обе стороны.

И все-таки мне вскоре представилась возможность посмотреть, как Лиза ловит рыбу. Она узнала, что в районе Рейна есть места, где можно ловить, купив разовую путевку. После того как Лиза высыпала в воду прикормку, здоровенные лещи, карпы и еще какая-то рыба стали хватать ее насадку, как сумасшедшие, а моя подруга была восхитительно красива в своем рыбацком азарте.

Пришлая

Закрывать зимний сезон мы с друзьями поехали на Рузское водохранилище. Долго разъезжали на автомобиле вдоль водоема, подыскивая подходящее место. Наконец, местный житель подсказал, где лучше остановиться: неподалеку от Осташова, в сосновом бору расположились корпуса летнего пионерского лагеря. А возле него живописный залив. И хотя вдоль берега повсюду чернели широкие закраины, мы вскоре нашли длинный прочный настил и вышли на лед.

Там уже рыбачили трое. Несмотря на ранний час, возле каждого лежали окуньки, плотвички, подлещики. Расставив вдоль берега жерлицы, я подошел к одному из рыболовов – он оказался жителем ближайшей деревеньки. Меня интересовало, почему никто не поставил здесь жерлицы. Ведь встреченный местный говорил, что хищника в этом заливе «просто жуть».

– А ну ее, щуку. – Паренек поежился в телогрейке и подул на руки. – Примораживает, не хочет зима сдаваться. Ставил я жерлицы и вчера, и на прошлой неделе. Берет крайне вяло. Что за хищник пошел?! Все больше малька сшибает, а то вообще – пожует рыбку и выплюнет. Нервов на щуку нужно больше, чем на уклейку. Лещ, посмотришь, и то куда активнее.

Прикормив место на трех метрах, я стал попутно ловить на мормышку. Нет-нет да выужу плотвичку или подлещика. Вдруг сработал флажок на жерлице, оставленной в самом начале залива. Подбежал. Леска не размотана. На живце едва заметны следы от зубов хищника.

– Травянка сдернула, – сказал паренек.

Зарядил другого живца. Через минут двадцать снова поклевка на этой же жерлице. И все повторилось в точности, как в первый раз. Подумал: «Что это? Может, снасть слишком грубая?» Убрал стальной поводок и привязал тройник помельче.

Только пошел к плотвиной лунке – опять флажок на этой жерлице загорелся. На этот раз постарался подойти как можно тише, на мысочках. Леска медленно разматывалась. Вот катушка остановилась. Ну, три-четыре, подсекаю. Только бы сразу попала в лунку. Но нет, удар о нижнюю кромку льда, и в руках остается обрывок лески.

– Теперь не возьмет, – в словах соседа тоска. – У меня вообще подозрение, что щука в нашем заливе перевелась или заелась…

Пришлось привязать новый тройник, чтобы зарядить жерлицу по новой. «Эх, была одна щука в заливе, да и ту упустил..» – лезли в голову невеселые мысли. Взяв удочку, стал играть мормышкой у дна. Вдруг кивок выпрямился, подсечка, несколько минут борьбы с сильной рыбой – и вот крупный подлещик подпрыгивает на льду, рассерженно двигая жабрами. А я, пытаясь зажать его в руке, все еще переживаю щемящий восторг борьбы и победы.

– Флажок! – кричит сосед, и я, не успев отцепить мормышку, бросаюсь все к той же злополучной жерлице. Меня охватывает полное недоумение: почему же другие жерлицы молчат? Вдруг это опять та травянка!

Но леска не размотана. Выждав несколько минут, по миллиметру выбираю снасть – никакого сопротивления. Вспомнил совет бывалых рыболовов: слегка пошевелить малька. Немного стравливаю леску и снова по чуть-чуть выбираю ее. Ага. Что-то дергает. Еще несколько коротких движений взад-вперед. Схватила! Повела!

Катушка крутится. Опять сдаю леску. Метра через три остановка. Видимо, хищница развернула малька и заглатывает. Наконец настала очередь хлесткой, пружинистой подсечки! И тут вспоминаю прием, с помощью которого можно отвести леску от острых щучьих зубов. Для этого после засекания надо сначала дать рыбе немного хода, держа леску внатяг. Когда леска окажется в углу щучьей пасти и зайдет за так называемый «ус», только тогда нужно приступать к вываживанию.