Пыль моря (СИ) - Волошин Константин

Он стал думать о Янхонг. Неужели завтра можно будет увидеть её, горемычную! Но не слишком ли он надеется на удачу? Как дожить до утра и не сгореть от дум и желания отомстить?

Мишка спустился в душную каюту, где лежал Хитоси. Он ещё не вставал, но опасность миновала, и он медленно, но упорно карабкался из цепких объятий смерти. Его лечили местными средствами, которые удавалось раздобыть в селениях. И теперь Мишка подумал, что если судьба будет к ним в этот раз благосклонна, то он достанет у капитана Ли его лекарство. Он знал, как Ли берёг здоровье и мумиё всегда имелось в его тайнике.

Они поговорили немного, и Хитоси сказал с сожалением:

– Как хотелось бы участвовать в завтрашнем сражении, Миш. Даже в груди колет от нетерпения. И как мне не повезло! Сколько можно валяться?

– Ничего не поделаешь, друг. Значит, так на роду написано. Вот отомстим и вернёмся на север. Обязательно отправлю тебя на родину. Только бы встретить японское судно.

– Спасибо, Миш. Только как я без тебя буду?

– На родине всё быстро забудется. Женишься и заживёшь счастливо. Мы тебе приданое приготовим. Заведёшь своё дело, ещё встретимся. Не узнаешь своих прежних друзей.

– Перестань дразнить. Знаешь, что этого никогда не будет.

– Кто знает. Жизнь иногда выкидывает такие штучки, что диву даёшься. Ладно, лежи, Хитоси, друг дорогой. Скоро рассвет и надо малость передохнуть перед боем.

Мишка вышел на мокрую от выпавшего тумана палубу. Воздух стал прохладным и влажным. Снасти сочились влагой, дышалось трудно.

Внимательно вгляделся в огонь, видневшийся в темноте. Он стал как будто ближе и уже не исчезал временами.

– Как дела? – спросил уставшего Вэйдуна.

– Сам видишь. Близко подошли. Иди передохни часок. До восхода отдохни, а я уж до последнего буду стоять. Завтра отосплюсь.

Мишка ещё немного потоптался на палубе. Оглядел слабо надутые паруса, с которых капали капли и пошёл в каюту вздремнуть.

Он видел сон, где его старые товарищи ушкуйники зло и остервенело делили добычу, беззвучно открывали рты, и Мишка знал, что они ругаются, но слов не слышал и удивлялся этому. И никак не мог понять, что делят.

Всё мелькало, как в тумане, лица, обросшие бородами и всклокоченными волосами, временами приближались к нему, он отчётливо видел оскаленные зубы и огромные языки.

Он задыхался от вони, исходившей из разинутых пастей и никак не мог отвернуться и вздохнуть полной грудью. А кругом шумела тайга, и тихо, но монотонно плескала волна в песчаный берег Амура.

Мишка дёрнулся и проснулся. В каюте было темно и душно. Тело покрыто густым слоем липкого пота. Он солёными каплями стекал в рот и Мишка с тоской вспомнил звенящие морозы и скрип снега под ногами. Перед глазами возникали картины прежней жизни, и все они связывались с зимой и морозом.

За стенкой плескались волны, но уже не Амура, а далёкого южного и такого тёплого моря.

Мишка вышел на палубу. Ночь ещё не кончилась, но близость рассвета чувствовалась. Он окатил себя несколькими вёдрами забортной воды и впереди заметил огни джонки. Сердце радостно застучало.

---------------

[1] Моро – группа филиппинских народов, исповедующих ислам.

[2] Марсель – прямой парус, второй снизу на мачте.

[3] Марс – площадка на топе составной мачты.

Глава 70. Месть

Солнце выскочило из-за горизонта и сразу стало светло и ярко. Мишка всегда удивлялся такому почти мгновенному превращению ночи в день.

Впереди, милях в двух скользила джонка, чётко вырисовываясь на фоне неба. Её тёмно-коричневые паруса изредка полоскались, ловя слабый ветер.

Матросы на бриге уже заканчивали ставить все имеющиеся паруса, и корабль слегка накренился, захватив ветер своими белыми полотнищами. Под форштевнем забурлила вода.

На палубе стояла суматоха. Матросы готовились в короткое время привести корабль в порядок. Очищали палубу от лишнего, возились у пушек, расставляли мушкеты вдоль фальшборта и посыпали палубу песком. На марсах устраивались стрелки.

Всё происходило по раз заведённому порядку. Никто почти не кричал на нерадивых. Все знали, что от их сноровки и умения зависит успех морского боя.

На джонке заметили чужой корабль и кинулись на мачты. Звуки рожка слабо долетели до брига. Но бриг уже набрал ход и стремительно сближался. Ветер слегка усилился, гладь морская зарябила мелкими волнами.

Бриг подходил к корме джонки, и пушкари готовились дать залп по мачтам. Вэйдун внимательно следил за расстоянием и выбирал момент, когда сделать разворот правым бортом. Матросы стояли наготове со снастями в руках. У пушек дымились фитили. Заряды приготовлены, и команда затихла в ожидании приказа на бой.

Сигнальщик подавал сигналы, требуя от капитана лечь в дрейф. Однако приказ не выполнялся. Суда медленно сближались. Джонка пыталась уйти к видневшемуся вдали острову под прикрытие мелей, но на бриге надеялись, что ей не успеть. Бриг стал забирать правее, отрезая путь к отступлению.

Мишка видел в подзорную трубу, как на джонке суетились матросы, готовясь к бою. Он даже различил знакомую фигуру капитана Ли и сердце, словно взорвавшись, чуть не выпрыгнуло из груди. Он тяжело задышал и облился потом. Губы шептали ругательства вперемешку с молитвами.

С расстояния в двести саженей, бриг, подчиняясь проворным рукам матросов, сделал разворот, и правый борт огрызнулся пламенем и грохотом выстрелов. Бриг качнуло. Залп прошёл мимо, не причинив джонке вреда.

– Вы куда целили, собаки! – заорал Мишка и забегал вокруг пушек.

– Далековато, капитан. Вот подойдём поближе, тогда посмотрим.

Мишка хотел приказать менять галс, но матросы уже работали на снастях. Бриг проворно разворачивался, ловя парусами ветер. Джонка приближалась, и левый борт готовил очередной залп. Бомбардиры старательно наводили пушки, с опаской поглядывая на капитана. С ним шутки были опасны, да ещё в такое время, как сейчас.

– Не спеши, черти! – кричал Вэйдун. – Подожди разворота. Подойдём ближе! Эй, руль держи!

Матросы с нетерпением ждали манёвра. Джонка торопилась к мелям. Глубина меньше трёх саженей, но Мишка не обращал на это внимание. Он впился глазами в джонку и не хотел ничего замечать.

Вэйдун бросил матросов на снасти и бриг развернулся левый ботом.

– Пали! – рявкнул Мишка, и судно вздрогнуло от залпа. Дым отнесло, и на бриге раздались радостные крики.

– Попали! Гляди, мачта завалилась! Братья, пошли на абордаж!

Джонка сбавила ход. Вэйдун развернул корабль, и новый залп уже по палубе с близкого расстояния разметал пиратов. Щепки разлетелись в разные стороны, вопли раненых огласили тихие воды моря. Трескотня ружейных выстрелов зачастила с обеих судов.

С марсов матросы выбирали цель и палили по мечущимся пиратам. Пушкари спешили перезарядить пушки, остальные готовили абордажные крючья.

На джонке растаскивали обломки и раненых, мешающих бою. Полуголые фигуры пиратов блестели потом и алели пятнами крови. Коротко блестели их кривые крисы. Возгласы команд вырывались из общего гула голосов и выстрелов.

Бриг подбирался всё ближе. А на джонке отчаявшиеся матросы не собирались сдаваться. Они уже знали, что за корабль их преследует, и решили дорого продать свои жизни.

До джонки оставалось не более полутора десятков саженей и матросы прицеливались крючьями, когда новый залп картечью обрушился на палубу джонки. Фальшборт местами полностью разрушился, с десяток матросов повалились на палубу, расползаясь по углам в укрытие.

Не прекращая стрелять из мушкетов, матросы забросили крючья и притягивали борта судов. Пушкари бросили свои орудия, схватили пистолеты и катаны.

– Братья, вперёд! – крикнул Мишка, и первый спрыгнул на палубу джонки.

– Бей собак! Капитана только не трогать! Брать живым!

Нападающих встретили жидкие ряды защитников. Началась яростная схватка со скрежетом стали клинков, с пистолетными вспышками и злобными криками и хрипом умирающих.