Паутина удачи - Оксана Демченко

– Гнусный птицелов, – прищурилась я, полностью осознавая его роль.

– Именно так. Ели бы ты поддалась его обаянию, ты служила бы ему, забыв себя, до полного исчерпания дара. Так было с женщиной по имени Мишель. Она жила в Ликре. Потом бросила все, разрушила семью, оставила годовалого ребенка голодным в пустом доме.

– Ужасно. Шарль показывал мне ее изображение на картине. Такая красивая женщина, уверенная в себе, сильная.

– Моя мама Леопольда знала Мишель. Когда ее увезли, Лео помчалась следом. Нашла свою подругу лишь пять лет спустя, к тому времени маленькая победоносная война уже позволила Франконии присоединить мятежные южные провинции, не пожелавшие быть частью республики. Тогда же, кстати, погиб последний отпрыск королевского рода старой Франконии.

Глупо было снова говорить «ужасно». Я передернула плечами и уткнулась в отцову руку. Нашла его ладонь и, развернув к свету, внимательно прочертила линию жизни – никаких шрамов и черноты! Бывший Король рассмеялся, поцеловал меня в макушку и обнял крепче.

– Лео нашла Мишель в клинике, специализирующейся на расстройствах рассудка, забрала оттуда и сама с нею занималась. Писала мужу Мишель. Он не приехал и не простил. Я был еще мальчишкой, мама велела мне найти его и натравить на упрямца нашего дорогого Фредди.

– Фамильное привидение фон Гессов?

– Именно. Фредди не может сам посетить дом, где не бывал при жизни, пока туда не приедет его потомок и не пригласит «дядюшку» в гости. Я пригласил. Он явился и так запилил беднягу, работая его ночной совестью, что художник уехал-таки к своей Мишель. Последние годы они жили тихо и вполне счастливо. Он часто рисовал природу Ликры, по памяти.

– А ребенок?

– Вроде бы мальчик погиб. Но в этой истории все так непонятно… Лео нашла его и доставила в больницу, а сама уехала за Мишель. Мальчика передали в сиротский дом, где он и скончался, по словам воспитателя. Маму бы спросить, но Леопольда не вернулась из Франконии. Хотя в нашем роду живут долго и она была еще довольно молода, после всех бед ее след затерялся. – Отец задумчиво прищурился, а потом знакомо хохотнул: – Ренка, а ведь Шарль мог считать тебя внучкой Мишель. Сколько ни тверди иноземцам, что дар птицы не наследуется, не верят!

– Да ну его! Гнусь.

Лешка рассмеялся. Оглянулся на нас, подмигнул и отметил, что обычно девушки до последнего жалеют несчастных красавчиков, а я, дескать, сама отправила Шарля в тюрьму и обрекла на длительное расследование, которое, не исключено, закончится для маркиза поездкой на север с целью заготовки дров. И сижу без тени раскаяния.

– Ему пойдет на пользу, – упрямо буркнула я. – Когда самого стукнет как следует, то научится понимать, какую боль другим причинял. Если он еще способен учиться и меняться. Кстати, я бы хотела навестить его разок.

– Учту и сообщу Евсею Оттовичу. Ух и рад он теперь! Магическая полиция в ус не дует, а меж тем на территории Ликры стоит башня джинна, который направо и налево очаровывает людей, шпионит и гадит нам. Вдова сотрет первого мага в порошок и отправит валить лес. Спорим?

Я вяло усмехнулась. Без привычной удачи – неуютно. Сейчас со мной можно спорить, я не вижу ни зеленого бильярдного поля с шарами, ни игры теней и света. Мне, если честно, это даже нравится – быть нормальной, как все. И, выражаясь словами Мари, не выбирать. Иногда можно позволить себе такую слабость, особенно сидя в уютной машине ректора Юнца рядом с папой.

– Пап, а как там наша Лена и почему тебя зовут Николаем, хотя ты называешь мамой Леопольду?

– Это хороший вопрос, Рена! – оживился он.

И стал рассказывать. Вроде бы между делом снял с моего плеча пушинку и сжал в кулаке. А когда снова раскрыл ладонь, она оказалась пустой… Вот пусть теперь попробует сказать, что он не маг! И что его, бездарного, выгнали со второго курса. Впрочем, в машине все свои. И мне говорят исключительно правду и ничего, кроме правды. Это так приятно ощутить после замка Ле-Буш, где понятия не имеют, что такое честность.

Глава 9

Первый след на снегу

Указатели путей удачи расставлены повсюду. Их так много, до безобразия… Однако же единицы знакомы хотя бы с основами языка, избранного для нанесения надписей на эти знаки. И даже они понимают не больше, чем способно вместить их слабое разумение.

– Пряники, пряники, а кому медовые пряники…

– Семечки жареные, подходи да пробуй!

– Эй, слюшай, я тваю маму знаю. Она только у мэне арэхи берет. Вот они, уже отложены – сам пасматри, ну! Нэ возьмешь, шею тебе свэрнет, хлебом клянусь, я ее знаю!

– Молодой, красивый, дай погадаю, всю правду расскажу, удачу приворожу… А ну пошел, пацан, и так вижу, что ты сын рыжей бесовки! Нечего мне все дело портить. И не оглядывайся, глаз у меня черный, заговор верный… Ладно, молчу, не зыркай. На вот пять копеек на пряник и вали, вымогатель. А еще маг!

Пять копеек Саня гордо проигнорировал. На цыганку прищурился строго и сердито, та подхватилась и убежала, махнув длинными кистями платка, как хвостом. Да, маг. И ректор Юнц гадание не одобряет, он человек глубоко верующий, хоть и принадлежит не к местной, характерной для центральных уездов Ликры, конфессии. Марк Юнц полагает, что главное в жизни человека – Бог и промысел высших сил, далее числятся собственное трудолюбие и судьба, а уж потом – удача, которая ректора одного и слушается, если не упоминать Вдову, отца и сестренку Рену… Но разве есть смысл тратить время на споры с цыганками? Они и так всего боятся, даже пацана, не принятого пока на первый курс. Еще бы. Неделю назад он проявил крапины меток в их «счастливой» колоде. Попробовали прижать и даже отлупить, но тут появилась мама Лена. Ух и понесла она на крикливых баб в узорных платках! Когда от машины примчалась на подмогу тетя Фредди, было поздно. Елена Корнеевна праздновала победу, а спасенные от наглости вороватых гадалок лоточники задаривали ее сына пряниками.

По большому счету, рынок Саня не очень любил. Когда выбирался сюда в свободное время, без маминых заказов, с собственной денежкой в кармане, заработанной на полировке кузовов или иных поручениях, очень даже уважал. Можно на кукольный театр посмотреть, прицениться к сложным узорным свистулькам, среди которых толковые, важные для коллекции: вроде копии паровоза «Зеленая стрела» с точными мелкими деталями. Еще непременно следует накормить попугая, нахохлившегося в клетке, обновить тепловую завесу для него и обсудить с продавцом судьбы, хозяином попугая, новые надписи на билетиках. Человек он пожилой, к детям внимательный. Опять же в судьбу особенно не верит, но без билетиков на корм птицам подают хуже, а у него целый приют для старых, больных голубей, потерявшихся канареек и таких вот попугаев, в шутку выученных сквернословию и потом изгнанных за свое же знание из приличных домов…