Противостояние - Афанасьев (Маркьянов) Александр

- Видите ли, мэм. У нас очень красивая природа, и вы и самом деле можете ее снять и сделать хороший репортаж. Но вот соваться в племенную зону я вам не советую.

- Это почему же? Местные боятся, что фотоаппарат заберет часть их души?

- На вашем месте я бы серьезнее к этому относился, мэм. На границе есть очень много мест, где власть правительства - это чистая формальность. Там очень много опасных людей и у этих людей есть оружие. Если вы пойдете к ним и скажете что хотите делать о них репортаж - скорее всего вас просто похитят и нам придется разбираться с этим. Понимаете, что я имею в виду. Нам не нужны никакие осложнения на границе.

- Мне они тоже не нужны - сказала американка, но уже не так уверенно.

- Значит, в этом мы с вами… сходимся, так кажется правильно? Возвращаясь к вопросу который я задал и не получил правдивого ответа: с какой целью вы приехали в государство Пакистан.

- Я же сказала - сделать репортажи для Нэшнл Джеографик!

Майор снял очки и положил на стол. Без очков он казался каким то… жалким, или стремился произвести как раз такое впечатление.

- Послушайте, мэм. В связи с известными вам событиями в нашей стране в последнее время находится очень много американцев. Я ничего не имею против этого - но находятся люди, которым это очень не нравится. Некоторые американцы приезжают сюда чтобы облегчить страдания пакистанских беженцев - но вместо этого отправляются домой в гробу. Афганские беженцы - совсем не те, какими вы их представляете, это опасные, лживые и коварные люди. Если вы собираетесь ехать в Пешавар, в лагеря беженцев и там снимать - то можете оттуда не вернуться. У нас есть пул репортеров, специально сформированный для таких случаев. Предлагаю к нему присоединиться и тогда мы сможем гарантировать вашу безопасность.

Миссис Вард начала снова выходить из себя

- Я приехала для того чтобы сделать репортажи для Нэшнл Джеографик! Что в этом непонятного?!

Спецслужбист внезапно потерял к ней интерес.

- Хорошо. Если вам так будет угодно.

Из ящика стола он достал и выложил на самый край стола перед ней бумагу, заполненную убористым текстом на двух языках и ручку.

- Прочтите, подпишите.

- Что это?

- Правила поведения журналистов на территории государства Пакистан. Находясь у нас в гостях вы обязаны им подчиняться.

- А если не подчинюсь, тогда что?

Спецслужбист улыбнулся

- Высылка из страны в двадцать четыре часа. Если это будет возможно. Я уже предупредил об опасности работы в приграничных районах.

Документ был зубодробительный иначе и не скажешь. На двух листах, разделенных на две половинки - для английского и местного, арабского вероятно - были написаны правила, при этом львиную долю составляли правила начинающиеся со слова "нельзя". Нельзя было многое - появляться в зоне племен и в приграничных районах, снимать на пленку военные объекты, военную технику и военнослужащих, брать интервью у военнослужащих, брать интервью у полицейских без разрешения их начальства, брать интервью у госслужащих без разрешения их начальства, подходить к лагерям беженцев без специального на то разрешения… сразу всего и не упомнишь.

- Я должна это подписать?

- Верно.

Миссис Вард поставила свою подпись на каждой странице, а текст на незнакомом ей языке несколько раз перечеркнула - мало ли что там могли написать.

- Это все? Я свободна?

Спецслужбист достал из ящика штамп, такой же как ми у таможенника, раскрыл паспорт, поставил печать.

- Добро пожаловать в государство Пакистан. Мы вас проводим до стоянки такси.

- Это еще зачем?

- Мэм, среди таксистов много грабителей и разбойников. Увидев молодую, одинокую женщину, они могут решиться на преступление.

Не дожидаясь ответа, майор подошел к двери, отрывисто и резко сказал что-то. В кабинете появился солдат, подхватил оба ее чемодана. Солдат был молодым, тощим, голенастым и каким-то несчастным.

- Прошу, мэм.

Они снова долго шли по каким-то коридорам, грязным и тускло освещенным, мелькнула даже мысль что они спустились под землю. Но нет, они вышли на стоянки и такси, раскрашенное всеми цветами радуги бодро подрулило к ним.

- Счастливого пути, мэм. Водитель владеет английским он довезет вас куда вы скажете.

Ага и заодно потом доложит куда именно отвез. Старый прием.

- Спасибо, майор! - Дженна Вард вымучила из себя знаменитую "бронебойную" улыбку, села в такси. Солдат положил прямо в салон оба чемодана.

- Куда едем, мэм?

Водитель такси был молодым, черноусым, плохо выбритым и хитрым на вид. В салоне грохотал американский рэп.

- Вас как звать?

- Псарлай.

- Как?!

- Псарлай. Это на пушту означает "весна". Так куда едем?

- Самый лучший отель Исламабада?

- Наверное, Мариотт Исламабад, мэм, на улице Ага Хана

- Вот туда и едем.

Водитель кивнул, врубил скорость.

- Я долларами заплачу, вы не против?

- Долларами, рупиями, какая разница…

Мариотт должен был быть дорогим отелем, в таких вот странах обычный американский отель среднего класса стоит обычно как дорогой. Но она намеревалась съехать оттуда сразу после того, как немного разберется в ситуации и не ране чем послезавтра. Две ночи в Мэриотте ее бюджет мог выдержать.

Отель Мариотт, расположенный на улице Ага-Хана находился в том же квартале, что и основные правительственные здания Исламабада, причем ближнее всего был президентский дворец, канцелярия премьер-министра и здание штаб-квартиры межведомственной разведки ИСИ. Как и везде на востоке, здесь большие здания были не высокими, а длинными, иногда на целый квартал. Вот и отел Мариотт, всего лишь семиэтажный, по вашингтонским меркам занимал целый квартал. Построен он был с учетом местного колорита - его окна были облачены в наличники, своей формой копирующие такие же в мечетях. Сам Исламабад показался миссис Вард городом зеленым, довольно чистым и почти европейским - странный контраст с бардаком международного аэропорта.

В отеле обслуживали по-американски четко и быстро - на оформление номера, дорогущего как она предполагала, ушло чуть больше десяти минут. Номер был небольшим, типично американским с местным колоритом - им было зеркало в местной, вручную выделанной ванной.

Дженна Вард, оказавшись в номере и закрыв за собой дверь, чуть не расплакалась - ей показалось, что она дома, в Америке. Но это конечно же была не более чем иллюзия.

* Типичный американский ответ. Американцы почему то не пьют воду из под крана и даже некипяченую. В их понимании чистой питьевой является только бутилированная вода

Весна на Мысе доброй надежды - это больше чем весна. Весна - это новая надежда.

Эта страна была изгоем среди всех и среди белых и среди черных. Восток ненавидел ее за то, что она не давала свободы черным (вне зависимости от того что за этим последует) - удивительно, но и Запад ненавидел ее за то же самое! В политической картине мира второй половины двадцатого века ЮАР не вписывается ни в какие каноны, она не относится ни к одному из блоков, ее не хотят у себя видеть даже неприсоединившиеся. Может быть, эта страна не столь важна? Да нет же. Практически вся таблица Менделеева в недрах, мощная собственная промышленность, почти полное обеспечение современным вооружением. Сильная армия и контроль стратегически важного судоходного пути. Значительная территория.

И тем не менее - эту страну никто не хотел видеть в друзьях. Частные компании с гордостью записывали в своих программных документах обязательство бойкотировать Южную Африку. Страны восточного блока во главе с СССР поставляли противотанковые мины, чтобы местные черные партизаны расставляли их на дорогах. Но страна держалась - вот уже не первое десятилетие.

Сидя в удобном кресле семьсот пятьдесят седьмого Боинга, генерал Ахтар с любопытством рассматривал гигантские терриконы - отвалы пустой породы, образовавшиеся от работы многочисленных шахт, добывающих богатства этой земли. Терриконов этих было так много, а плодородной земли так мало - ее генерал не видел вообще - что казалось, будто самолет летит над каким-то фантастическим, марсианским пейзажем, прорезанным в некоторых метах белыми, бетонными, скоростными шоссе.

Генерал полетел сам, потому что не мог никому доверять. Он чувствовал, что информация утекает - не знал, а именно чувствовал. По его прямому указанию, внутренняя контрразведка начала вторую за этот год детальную проверку всех сотрудников ведомства, включая проверку на полиграфе. Небольшую группу, которая занималась предварительными просчетами проекта изолировали на одной из военных баз, ученых, занятых по этой проблематике плотно контролировали - ученые были гражданскими и изолировать их было невозможно. Он до предела сократил число посвященных в самом ведомстве - и было всего двое, не считая его самого. Такие меры безопасности до крайности усложнили работу над проектом - но он понимал их необходимость как никто другой. Советский союз совсем рядом, он воюет в Афганистане, Индия является другом СССР - сложно даже представить, что сделают советские, если узнают про проект Циклон. Генерал сам командовал дивизией в пакистанской армии, знал ее истинную боеспособность и никаких иллюзий насчет исхода возможного столкновения с частями советской армии не испытывал. В лучшем случае они продержатся несколько дней, чтобы американцы успели прийти на помощь. Если ударят с обеих сторон - советские и индусы - не продержаться и двух суток. Но атомная бомба изменит все.