Совершенно секретно - Александр Бирюк

Филлимору в голову явилась совершенно невероятная мысль, и он попросил потомка капитана предоставить ему этот конверт на некоторое время. Сын Батлера с готовностью согласился, и ученый получил в свое распоряжение заинтересовавшую его марку. Попутно он посетил архив, где надеялся обнаружить переписку фирмы "James Winchester & Company", которой принадлежала в то время "Мария Целеста". И не ошибся. Большая часть корреспонденции, полученная фирмой из Италии, оказалась франкирована (оплачена) этими самыми доплатными марками достоинством в 10 лир. Он изъял еще несколько этих марок, наклеенных на конверты, и отправил их на экспертизу. Затея эта вылилась ему в кругленькую сумму, однако вскоре Филлимор знал уже наверняка, что марки — фальшивые. Сделаны они были, правда, с поразительной тщательностью, и практически ничем не отличались от настоящих, но в конце концов их подвела проверка на идентичность бумаги. Конечно, в прошлом веке отличить эту фальшивку от оригинала не смог бы ни один даже самый натренированный специалист, но в наше время эксперты располагают таким набором разнообразного оборудования, какому старинные мастера могли бы только позавидовать. Короче, экспертиза определила, что в то время, как бумага на оригиналах была изготовлена из древесины деревьев, произрастающих в Европе, бумага подделок состояла исключительно из целлюлозы североамериканского происхождения. Вот так.

С получением этих сведений Филлимор понял, что его расследование перешло в совершенно иную плоскость. Он еще не знал этого наверняка, у него не было никаких фактов, способных соединить воедино звенья всей цепи, но он нюхом чуял уже, что капитан Бриггс с женой и экипажем пал жертвой каких-то филателистических махинаций. Однако, как оказалось, он не прошел еще и половины всего пути. Его работа усложнялась с каждым новым открытием.

Из-за нехватки средств Филлимору пришлось отложить запланированную поездку в Гвинею-Бисау, и он решил продолжить расследование в Штатах. К 90-м годам нашего столетия от типографии Батлера-младшего не осталось ничего, кроме тусклых воспоминаний. В Нью-Йорке на том месте, где некогда находилось это заведение, сейчас стоит большой универсальный магазин, построенный еще в 1897 году. За сто лет пропали все архивы типографии, Филлимору пришлось руководствоваться только лишь невнятными сведениями, обрывки которых удалось раскопать в дряхлом архиве городского муниципалитета.

…Фирма "Батлер и компания" явно не процветала, ей не помогли даже заказы из-за рубежа. В начале 1873 года она была перекуплена у Батлера новым владельцем, который в конце концов и довел ее до полного разорения. Самой ценной из находок оказалась копия договора Батлера-сына с одним английским предпринимателем из Лондона на поставку нескольких типов визитных карточек. Само по себе это было непонятно: зачем кому-то из Лондона понадобилось заказывать визитные карточки где-то за океаном, когда собственных типографий в самой Англии пруд пруди? Договор датировался февралём 1872 года. Но ведь как раз в этом году, как знал Филлимор, Батлер-отец совершил на итальянской шхуне "Ломбардия" свое первое путешествие из Нью-Йорка в Лондон! Исследователь тотчас присовокупил этот договор к своему личному архиву и принялся копаться дальше. А дальше он наткнулся на такое, что ему не смогло бы тогда присниться и в самом счастливом сне!

Глава 4. Филателия

…Собираясь распрощаться с пыльным муниципальным архивом навсегда, Филлимор вдруг копнул гору макулатуры, рассованной по отделениям соседней полки, и к его ногам упал древний бланк телеграммы, адресованной какому-то банкиру. Телеграмма была отправлена с лондонской фондовой биржи 16 июля 1872 года, и была заклеена зелеными одношиллинговыми марками, про историю с которыми может слышал не всякий, но каждый, считающий себя филателистом, должен знать обязательно.

В 1897 году некий англичанин — торговец марками Саймон Филлипс, случайно обнаружил, что отклеенная им с бланка телеграммы лондонской фондовой биржи марка не имеет водяного знака. Он сообщил об этом куда следует, и в результате обнаружилось, что большинство марок, найденных филателистом на телеграммах, посланных с этой биржи в 1872-73 годах, тоже фальшивые. Лондонским почтамтом были обнародованы неприглядные факты. Оказывается, некий клерк почтового отделения, обслуживавшего биржу, наклеивал на поступающие к нему в окошко телеграммы не марки, предоставленные государственной типографией, а продукцию, отпечатанную в каком-то подпольном заведении. Фальшивые марки отличались очень высоким качеством, и их вообще нельзя было бы отличить от оригиналов, если бы мошенники не проигнорировали водяной знак, наличие которого на всех английских почтовых марках того времени (в отличие от нынешнего) было обязательным.

Впрочем, "умельцы" прекрасно знали, где именно им нужно сбывать свой "товар". С биржи обычно каждый день отправлялось во все концы света совершенно невообразимое количество телеграмм, и потому никому и в голову не могло прийти проверить наклеиваемые на бланки марки. Так продолжалось до тех пор, пока шиллинговые марки не вышли из обращения в 1873 году, но по подсчетам специалистов, ловкие мошенники успели положить в свой карман не менее 50 тысяч фунтов стерлингов, а это автоматически показывает, что было продано никак не менее миллиона подделок. Впрочем, марки эти продолжают обнаруживаться и сейчас, потому сумму ущерба можно удвоить, утроить, а то и удесятерить. Так как преступление это раскрылось только через четверть века после того, как было совершено, то виновные никакого наказания не понесли, они даже не были выявлены, а их мастерская так и не была найдена.

Филлимор не был истинным филателистом, он никогда не коллекционировал почтовые марки, но в тот момент, по его собственному признанию, почувствовал себя так, словно откопал самую ценную марку на свете. Он немедленно возобновил розыски, и скоро выяснил, что банкир, которому была адресована телеграмма с фальшивыми марками, некоторое время был кредитором типографии Батлера!

Дальше было проще, хотя не совсем понятно было, что делал в американском архиве бланк телеграммы с английского почтамта: телеграмма — это не письмо, а бланк — не конверт. Похоже, что кто-то его привез в Америку намеренно, но с этим англичанин решил разобраться позже, по приезде домой. У него появилась новая нить, и он понял, куда именно ему теперь следовало направиться. Его ждала Италия.

Глава 5. Адриано Лючеццо

…Пока Филлимор летел в Геную, в его голове четко вырисовалась весьма вероятная схема происходивших более века назад событий. Он еще не имел в своем распоряжении многих фактов, о существовании многих вещей тогда даже не подозревал, но зато наверняка знал, что и где искать. У него теперь был план. Конечно, он допускал, что в конце концов все может пойти насмарку, но что ему еще тогда оставалось делать?

В Италии разузнать что-то по интересующему Филлимора делу оказалось гораздо проще, чем в Соединенных Штатах. Традиционная любовь итальянских бюрократов к старинным бумажным делам не позволяла им расставаться с накопленными в течение веков "богатствами" с такой же легкостью и бесцеремонностью, с какой очищали свои подвалы беспокойные американцы. К тому же в Италии у англичанина имелось немало влиятельных друзей, благодаря которым он смог получить доступ во многие архивы, которые исследователям средней руки были не по зубам. Правда, итальянские поиски заняли не меньше месяца, и опустошили его карманы окончательно, зато тут он находил все что нужно с воодушевляющей легкостью.

Например, Филлимор узнал, что владельцем фирмы, которой был адресован груз "Марии Целесты", в 1872 году был Адриано Лючеццо — страстный коллекционер монет и почтовых марок, итальянец сицилийского происхождения. Его родственник работал в почтовом отделении Генуи, а сестра была замужем за главным инспектором Управления Почт всей Италии. Фирма Лючеццо являлась заурядным торгово-посредническим предприятием, каких в Италии много и в наши дни, но приносила изобретательному хозяину немалый доход. И все же биографический портрет этого дельца мало соответствовал облику добропорядочного торговца. По своей натуре Лючеццо был авантюристом, и в молодости он участвовал в экспедиции своего французского тёзки Адриана Фарэ за сокровищами туземных царей Индокитая, и в одном походе чуть не лишился головы, когда его отряд был окружен воинственными дикарями в горах Седанга. Потом он некоторое время жил в США и даже привлекался по делу нашумевшей тогда аферы с "индейскими землями на реке Семаррон". Однако каторги он избежал лишь благодаря вмешательству в его судьбу нью-орлеанских пиратов, в промыслах которых участвовал потом несколько лет. Далее он побывал в Бразилии, чем там занимался — неизвестно, зато в 1854 году оказался в России, где, правда, задержался тоже ненадолго. Англичанин отыскал документы, из которых явствовало, что Лючеццо пытался провернуть аферу, состоявшую из создания компании, которой было якобы высочайшим императорским указом позволен заниматься делами, связанными с поставкой продовольствия русской армии, увязшей в Крыму в боях с англо-французскими войсками. Ему снова удалось избежать каторги, на этот раз царской, и в скором времени он вынырнул в Сербии в качестве "советника сицилийского посланника". Когда в самой Италии наметилась революция, Лючеццо был тут как тут — на этот раз он вступил в отряды Гарибальди и после завершения объединения страны всплыл наконец в своем родном городе Генуе, имея на руках солидный капитал сомнительного происхождения. Однако тогда в Италии с дотошным выяснением источников дохода местные власти обычно не спешили, особенно если новоиспеченный делец имеет хорошие связи в столице. Такие связи у Лючеццо имелись, к тому же он завел дружбу почти со всеми видными генуэзскими сановниками. 53-летний торговец основал собственную фирму, дело его росло и процветало, и умер сицилиец в 1885 году вполне солидным гражданином от вполне прозаического инфаркта. Занимаясь биографией этого знаменитого проходимца, Арнольд Филлимор натыкался на множество интересных подробностей, которые шаг за шагом помогли исследователю выявить многие интересующие его связи.