Институт экстремальных проблем - Саша Камских

— Я спала, но проснулась, — Катя обхватила коленки руками.

— Отчего, Катюша? Сон страшный приснился? — Вадим присел перед ней на корточки.

— Не помню. Я проснулась, а мамы нет, только бабушка. Она спит и храпит во сне. Деда тоже спит. Я пошла к тебе, — задумчиво говорила Катя.

— Давай тогда заберемся вместе под одеяло, а то холодно, — предложил Вадим.

— Замерз? Зачем голый ходишь? — строго, с бабушкиными интонациями, спросила Катя. — Почему не спишь?

— Бессонница одолела.

— Меня тоже, — Катюшка вздохнула.

— Катюша, тебе рановато от бессонницы маяться, — Вадим обнял девчушку. — Устраивайся поудобнее и спи спокойно, ничего не бойся, я тебя посторожу.

Катя уютно устроилась у него под боком, свернувшись калачиком, и очень быстро заснула. Вадим боялся шелохнуться, чтобы не потревожить ее. То чувство всепоглощающей нежности, которое он сейчас испытывал, было настолько новым и неожиданным для него, что сон прошел окончательно. Теплый маленький комочек, прижавшийся к нему, породил у Медведева поразительные мысли; он, всегда довольно равнодушно относившийся к детям, вдруг задумался о том, как это, оказывается, восхитительно – увидеть свое продолжение в маленьком человечке, почувствовать его любовь и доверие. Как же захотелось ему, чтобы и у него появилась такая же кроха, а при мысли о том, что ее мамой могла бы стать Света, сердце заколотилось так, что Катюшка проснулась.

— Спи, маленькая, спи спокойно. — Вадим прикоснулся губами к шелковистым светлым волосикам на головке племяшки. — Это дядя Дима потихоньку с ума сходит…

— Димыч!

— Командир!

— Как отдохнул?

С разных сторон на Медведева сыпались приветствия, вопросы и дружеские тумаки вперемешку с объятиями.

— Загорел-то как! Будто не на наших песчаных берегах отдыхал, а на египетских! — Илья тоже щеголял посреди зимы золотистой кожей, но его загар из солярия заметно отличался от натурального.

— Тебе «повезло», — усмехнулся Марат. — Первый рабочий день – и сразу суточное дежурство.

— В первый раз такое, что ли? — Вадим ничуть не расстроился. — Ты, я понял, за начальника, а Кронидыч где?

— Руководство наше в полном составе улетело в Канаду обсуждать, кто как тушит леса, когда они горят. Кронидыча в состав делегации включили в последний момент, — Кузьмин желчно фыркнул. — Лучше всех в этом разбираются, конечно же, наш директор, областной министр лесного хозяйства и начальник того лесхоза, где все областное начальство строит себе убогие сараюшки! Такие, чтобы только от дождя укрыться!

— Известное дело, — пожал плечами Медведев.

Марат отдал ему служебный мобильник, отобранный перед отпуском Черепановым, и конверт. В первый момент Вадим посмотрел на него с недоумением, но тут же сообразил, что там находится его заявление месячной давности. Он перечитал его на ходу, поразился собственному идиотизму и снисходительности начальника и тщательно разорвал на мелкие клочки. Натягивая рабочий комбинезон, Вадим думал, что сказать Светлане при встрече, он ждал этого момента и боялся его до такой степени, что замирало сердце. По дороге на работу Медведев загадал – если на его столе не будет лежать стопка конвертов, отправленных Свете, то она его простила. Он с опаской глянул на стол и увидел кучу бумаг, которые Середкин, замещавший командира, пока тот был в отпуске, складывал около монитора. Вадим быстро перебрал их и обрадовался, потому что его писем там не было.

— Я все оставил тебе, разбирайся сам. — Генка с явным облегчением скинул с себя обязанности командира группы. Медведева всегда замещал Петрович, а в этот раз пришлось со всеми делами управляться Середкину.

— Я вижу, — хмыкнул Вадим. — Скажи спасибо, что Марат за начальника, Кронидыч с тебя все отчеты в конце месяца затребовал бы.

— Да что я, крайний? — взорвался Генка. — Почему именно меня назначили выполнять твою работу?

Он долго возмущался тем, что его никто ни во что не ставит, особенно «молодняк», который относится к нему почти так же, как Казан, — вроде бы и слушаются, но при этом смотрят на него, как на пустое место, и так же, как Казан, по одному только взгляду Светланы готовы бросить все и «вилять хвостом, лежа у ее ног».

— Да, кстати, Светлану отправили на какие-то курсы по психологическому тренингу или что-то в этом роде, — немного успокоившись, сообщил Генка. — Она, по-моему, в понедельник уже должна выйти на работу, но сегодня тоже может появиться – ей руководство после Собачьих камней запретило на вызовы с нами выезжать, так она во время дежурства сидит с ребятами, читает им средневековые японские романы и стихи для снятия нервного напряжения. Слава богу, что не на японском!

— Тебе не нравится? — Медведев внимательно посмотрел на друга.

— Я, может, и послушал бы, да некогда, — Генка ехидно покосился на Вадима, — за командира, то есть за тебя, пахать нужно было. Вот сегодня можно будет сходить, подремать в спокойной обстановке.

— Дома спать нужно, а не на работе.

— Дома мне ни спать, ни жить не дают! — взвыл Генка. — Вчера весь день лесопилка на полную мощность работала, а сегодня с шести утра снова завелась. Я эту колоду пришибу скоро, если она меня раньше не придушит своей тушей! Стихами уже заговорил! — вдруг невесело рассмеялся он и повторил: — Не придушит своей тушей… Скоро нашего поэта, — имелся ввиду Илья, — перещеголяю.

Потом Середкин рассказывал о всяких мелких происшествиях, произошедших в отсутствии, но Медведев почти не слушал его, думая о Светлане. Они шли через двор, направляясь к гаражу, когда Вадим сначала услышал Светин голос, а после этого увидел ее. Девушка что-то оживленно обсуждала с Сашкой и Денисом, рядом стоял Роман, новый врач, начавший постоянно работать на выездах с группой Медведева, когда тот был в отпуске. Вадим бросил Генку и устремился к Светлане, воодушевленный ее радостной улыбкой.

Улыбка была предназначена совсем не ему. При виде Медведева Света не перестала улыбаться, но на ее лицо, как забрало, опустилась завеса холодной вежливости. Она равнодушно вглянула на командира и, отвернувшись к Меньшикову, стала заботливо поправлять воротник его рабочей куртки. Вадиму показалось, что выключили свет. Яркий февральский день, наполненный солнцем и ожиданием весеннего тепла, мгновенно превратился в непроглядно пасмурный, опустилась студеная мгла. Медведев резко остановился, будто налетел на стену.

Он стоял посреди двора, ничего не видел, не слышал и был не в состоянии сдвинуться с места. Мобильный телефон в нагрудном кармане разрывался от звонков и колотил по ребрам, пищала рация на поясе, но Вадим не слышал ничего.

Субботний день у Ирины Устюговой начался сумбурно. Ночью кто-то оставил открытой настежь дверь подъезда, батарея на первом этаже замерзла и лопнула. По этому поводу председатель кооператива с утра пораньше допрашивал всех жильцов, пытаясь вычислить виновника. Отбиваясь от председателя, который в очередной раз заподозрил во всех грехах ее студентов, Ирина одновременно разговаривала по телефону с Сокольским, который нашел потенциального покупателя анализатора и хотел, чтобы она показала ему работу прибора. От председателя Ирину спас сосед, который подтвердил, что ее дипломники уже месяц не появлялись у нее дома, а Сокольский пообещал перезвонить в понедельник.

В институте сантехнические проблемы продолжились – на чердаке прорвало трубу с горячей водой, и кипяток залил один из залов библиотеки и несколько аудиторий. Лаборатория не пострадала, но с самого начала занятий студенты, как малые дети, канючили, упрашивая, чтобы Ирина Владиславовна отпустила их пораньше. «Совсем все с ума посходили с этим новомодным праздником!» – сердито ворчала она, но все-таки дала задания попроще. Окончательно Устюгову «добили» ее подопечные – Саша и Сережа, подарившие ей огромную коробку конфет в форме сердца. Около двенадцати часов она потеряла всякое терпение, разогнала всех, кто куда собирался, и осталась в одиночестве. Накануне Томский позвонил Ирине и сказал, что в субботу у него суточное дежурство, а Алешка с классом идет в какое-то детское кафе отмечать День именинника и, заодно, День всех влюбленных. «Значит, никто не придет», — после разговора с Сергеем Ирина решила субботним вечером просто отдохнуть и поваляться на диване с книжкой или перед телевизором.

Сама она тоже не хотела высиживать в институте весь день и, предупредив завкафедрой об уходе, решила пройтись до дому пешком и заглянуть по пути в магазины. Ирина уже почти оделась, когда услышала отдаленный грохот. «До вечера не могут дотерпеть со своими фейерверками, днем ничего же не видно, но неймется!» – подумала она довольно равнодушно и вышла на улицу.

Через два квартала от института ее обогнали, завывая сиренами, несколько пожарных машин, потом ей попались машины «Скорой помощи», мчавшиеся в том же направлении. «Не фейерверк был, опять где-то газ взорвался! — Ирина вспомнила недавнее происшествие на Собачьих камнях. — Сергей сегодня дежурит. Вот «повезло», хотя, если дело серьезное, то их всех собирают, где бы ни были». Она попробовала набрать его номер, но мобильник был выключен. «Точно, они уже на вызове, — Ирина вздохнула и сбросила Сергею SMS-ку: — Где ты? Что случилось? Если есть возможность, позвони!» Ходить по магазинам ей расхотелось, и она, особо не торопясь, пошла пешком домой.