Мёртвые душат - Александр Бреусенко-Кузнецов

Ворота, расположенные точно над Большой тропой мёртвых, были уже близко, когда Дрю заметил, что дорога-то не пуста. На ней дежурили какие-то всадники, которые, судя по их дальнейшему поведению, искали именно его, посланника Дрю.

Как ни странно, он уже не ожидал засады. Впрочем, и засада не ожидала от Дрю, что он появится с севера, поэтому расположилась довольно далеко от ворот.

Теперь уж скрываться было поздно; всё решала скорость. Дрю из Дрона предстояло покрыть большее расстояние, чем ожидавшим его тридцати-сорока всадникам, к тому же он скакал по заснеженным холмам, а они — по ровной дороге, вымощенной серым камнем из Отшибины. Зато у посланника Смерти — лучший конь, и он его уже успел, как следует, разогнать. Что ж, редкая погоня обходится без быстрой езды. А уж погоня за Дрю из Дрона — и подавно.

Покрыв уже половину оставшегося расстояния до ворот в Западное Запорожье, посланник понял, что выигрывает. Он скакал не по прямой, а по широкой дуге, повторяющей линию загибающейся к утопленным воротам стены Смерти. Скакал с тем расчётом, чтобы не пришлось останавливаться в воротах, и потому в какой-то момент преследователи оказались у него за спиной. Они кричали, и это уже были не боевые кличи или возгласы охотничьего азарта, а вопли досады и бессильной злости.

Возможно, разочарованные преследователи даже останавливались; всего этого Дрю не видел, так как не оборачивался. На всякий случай он не сбавлял темпа. Подъезжая к этим воротам, останавливаться не обязательно; они сами узнают и пропускают своих.

Когда огромная арка нависла над головой посланника, он задрал голову и ликующим голосом прокричал невидимым стражам из Шестой расы, таящимся где-то в недоступной взору вышине:

— Посланник Смерти Дрю из Дрона!

Стражи из Шестой расы имели превосходный слух, и Дрю знал, что они бы расслышали даже его шёпот. Эти необычные существа столь хорошо слышали, поскольку вышли из тёмных подземелий нижнего мира, где слух им помогал ориентироваться лучше всякого другого органа чувств. В районе же Порога Смерти слух обострялся у каждого существа, даже у самого Дрю. Вот и сейчас Дрю успел отчётливо услышать фразу, сказанную одним из отчаявшихся преследователей:

— Ушёл, гад! Пендрис теперь с меня шкуру спустит!

Итак, главаря преследующих его бандитов, похоже, звали Пендрисом. Это имя Дрю ничего не говорило, и он стал вслушиваться внимательнее.

А лучше посмотрел бы перед собой. Тогда бы он заметил, что сотканные из клубящейся тьмы створки ворот так и не открылись при его приближении. А, значит, вовремя бы затормозил. Но, увы, они вдвоём с конём так и влепились на полном скаку в запертые ворота. Не будь они мертвецами — остались бы от них лишь два пятнышка на огромных створках.

Конечно, Дрю и его конь мертвецами были, а потому первый так и остался в человеческом образе, а второй — в конском. Но встреча с Порогом Смерти оказалась и для них слишком жёсткой, чтобы запросто от неё оклематься. Поднимаясь с серокаменного настила Большой тропы мёртвых, Дрю ошалело озирался, и не сразу понял обращённый к нему ответ стражей Западного Порога:

— Посланнику Смерти Дрю из Дрона в допуске отказано!

Глава 26. Бодрые ангелы

Чичеро не успокоился, пока не назначил дату освобождения собственной тени. Он отпустил себе три дня. Если за это время не подвернётся благоприятная ситуация, посланник воспользуется неблагоприятной. В этом своём решении он вышел за рамки поведения правителя Дрона из легенды Бларпа Эйуоя. Правда, о том, действительно ли Чичеро принял это решение, можно будет судить лишь потом — после его реализации. В своёй возможности решать можно ведь и обмануться.

Нащупав своё отличие от правителя Дрона, Чичеро уже не так сердился на Бларпа Эйуоя. Ну ладно, пусть рассказывает свои легенды. Этим он досаждает Плюсту, что, в конце концов, не может не радовать. Да, с Плюстом надлежит не словесами бороться, с ним кому-то придётся сойтись в настоящем поединке, и этим кем-то, конечно, будет сам Чичеро. Но Бларп всё-таки отвлекает на себя внимание врага — и тем помогает подлинному герою.

Вечером в день своего возвращения Чичеро с удивлением обнаружил, что вечерние представления Плюста более не пользуются таким успехом, как прежде. Большинство гостей замка Глюм теперь попросту не посещало кормление теней, игнорировало.

Сам-то Плюст, вроде, и сохранил воодушевление забавой, но в отсутствие бурно реагирующих зрителей его восторги выглядели несколько искусственно. Тени, которых он кормил, тоже теперь двигались, как сонные мухи. Не удавалось Плюсту их подзадорить.

Четверо зрителей великанской программы, в число которых попал и Чичеро, откровенно зевали. Двое из них, впрочем, были стражниками и следили за остальными двоими: за Чичеро и за новым для него гостем — насупленным молодым мертвецом с жёсткими волосами, длинноватым носом с горбинкой, чьи близко посаженные глаза, выражали простоватую уверенность в своём уме.

Увидев, что по нему скользнул взгляд Чичеро, молодой мертвец подошёл к посланнику.

— Моё имя Дониа из Шкмо, — представился он.

Чичеро также назвался. Дониа слегка замялся: кажется, он имел, что сообщить, но затруднялся, с чего начать.

— Начните с главного, — посоветовал Чичеро.

— Мы с вами — в страшном месте. Здесь пропадают гости, и хозяин (я уверен) тому виной. Со мною было четверо друзей; остался я один. Я думаю, великан Плюст — скрытый агент Эузы.

Чичеро присмотрелся к Дониа. Тот выглядел искренним. Его обвинительные интонации, во всяком случае, звучали безупречно.

— Я думаю, моих друзей сейчас держат в тюремной башне, или пытают калёным железом в одном из подвалов, — продолжал Дониа.

— Откуда вам это известно? — поинтересовался посланник.

— Одного из моих друзей на время вернули из тюрьмы. Он был сломлен, но много чего успел рассказать.

— Что же он рассказал?

— Бларп Эйуой работает на Плюста. Он только делает вид, что своими легендами вносит разброд в настроения гостей — узников замка. Он якобы отвращает их от этого зрелища, — Дониа кивнул на боровшихся внизу теней, — но всё это для отвода глаз. Эйуой предаст в любую минуту.

— Вот как? Что же вам известно ещё?

— В темнице замка томится даже один великан. Ему там особенно трудно, так как эти помещения на великанов не рассчитаны. Ему там даже не подняться в полный рост.

— Что за великан?

— Его зовут Ом из Мнила. Он называл моему другу ваше имя, поэтому я подумал, что вы его знаете.

— Что же рассказывал Ом из Мнила?

— Не многое. Рассказывал, плохо ему здесь. И ещё говорил, надеется, что Чичеро Кройдонский заберёт его отсюда.