Записки об Анне Ахматовой. 1963-1966 - Лидия Чуковская

72 …у нас тунеядство – обвинение нешуточное. – 4 мая 1961 г. Президиумом Верховного Совета РСФСР принят был Указ о борьбе с тунеядством. 8 мая дружинники Дзержинского района г. Ленинграда в газете «Известия» заявили об этом новом Указе: «Мы полностью поддерживаем и одобряем его. Надо беспощадно травить паразитов и не давать им пощады». 10 мая в той же газете под рубрикой «Интервью по просьбе читателей» Председатель Верховного Суда РСФСР А. Т. Рубичев дал Указу такое разъяснение: «…лица, которые по возрасту и состоянию здоровья могут трудиться, но… не желают выполнять эту важнейшую конституционную обязанность, а живут на нетрудовые доходы, могут быть выселены в специально отведенные местности, а их имущество, нажитое нетрудовым путем, конфисковано». (В качестве наказания предусмотрены от двух до пяти лет принудительного труда.) Далее: «Выявление лиц, которые ведут паразитаческий образ жизни» должно «производиться органами милиции и прокуратуры, как по имеющимся у них материалам, так и по инициативе государственных и общественных организаций и заявлениям граждан». И наконец: «Постановления районного (городского) народного суда, так же как и общественный приговор коллектива являются окончательными и обжалованию не подлежат».

73 Строка из стихотворения Пастернака «Кругом семенящейся ватой» («Пятитомник-П», т. 1, с. 403.) – Примеч. ред. 1996.

74 9 декабря 1963 г. Ф. Вигдорова вместе со мною написала письмо заведующему сектором литературы в аппарате ЦК Игорю Сергеевичу Черноуцану (1918–1990). К нашему письму мы приложили письмо Бродского, неопровержимо опровергающее обвинения, выдвинутые против него – пункт за пунктом, каждый раз со ссылкой либо на соответствующий документ, либо на достоверные показания свидетелей: и родился он не тогда, когда указано в статье, и учился не там, и работал с 15-ти лет, и никогда не принадлежал к тому литературному объединению, которое якобы дерзко покинул, и стихи, цитируемые в статье, – принадлежат не ему. Факты изложены Бродским в спокойной манере объективного протокола. В конце же письма он дает волю гневу и заявляет, что за клевету подаст на газету в суд:

«…Как назвать то, что появилось на страницах Вашей газеты? Критической статьей это назвать нельзя в силу безудержной разнузданности и полного невежества авторов. Фельетоном это назвать также нельзя в силу сквозящего из всех пор доносительского тона. Но и доносом это также нельзя назвать, потому что все здесь построено на заведомой лжи. Подобные окололитературные произведения имеют только одно наименование – пасквиль.

Встает вопрос, кому нужно было написать и опубликовать это произведение, компрометирующее одновременно и газету, в которой оно помещено, и источники, из которых черпалась информация. Я совершенно не понимаю, как на страницах «Вечернего Ленинграда» могла появиться эта забубённая ложь, эта хулиганская ругань, эта невежественная галиматья, это здание из лжи, скрепленное грязью. Полбеды, что написано: так как это ложь – это легко разрушить. Но чем выскрести эти чудовищные помои, эти совершенно идиотские, бездоказательные обвинения в антисоветское™, в порнографии, в тарабарщине? Да за одно это следует просто привлечь к суду всех троих молодчиков».

Письмо, написанное Ф. Вигдоровой и мною, привожу целиком:

«Многоуважаемый Игорь Сергеевич!

Талантливый молодой поэт, переводчик с польского, Иосиф Бродский был ошельмован 29 ноября 1963 г. на страницах газеты «Вечерний Ленинград».

Из письма самого Бродского, которое мы прилагаем, Вы убедитесь, какова цена фактам, приводимым в статье. Возраст его указан неверно, образование – неверно, трудовой стаж – неверно, большинство стихов, приписываемых авторами статьи Бродскому – в действительности принадлежат не ему… Но мы хотим говорить о другом. Нас возмущает, кроме искажения фактов, самый тон статьи, уместный, быть может, в фельетоне о мелких жуликах из торговой сети, но недопустимой в статье о поэзии.

Всё неубедительно в этой статье. После каждого абзаца, сопровождаемого издевательскими подмигиваниями, хочется спросить: «Ну и что же? Что, собственно, вызывает ваше негодование? "

Друзья запросто называют поэта Осей, а подписывается он полным именем Иосиф Бродский. Ну и что из этого? Вечерами он сидит в кафе за стаканом коктейля в обществе приятеля и молодой девушки в очках. Ну и что же? Кафе для того и открыты, чтобы люди в них встречались с друзьями. И что за преступление – очки? Бродский любит гулять по Невскому и заходить в редакции. Что же из этого?

Авторы статьи пытаются доказать, будто Бродский не поэт, а всего лишь окололитературный трутень. И в доказательство ссылаются на его вельветовые штаны. Но для того, чтобы отличить литературу от нелитературы, надо уметь разбираться не в брюках, а в стихах. Суждение о поэзии вообще дело тонкое, о стихах молодых, еще несложившихся поэтов – в особенности. Тут одного улюлюканья по поводу причесок и очков недостаточно.

Мы знаем стихи Иосифа Бродского. На наш взгляд они иногда излишне литературны, но говорят о несомненном и большом даровании. И о растущем от вещи к вещи мастерстве. Поливать публично Бродского грязью, цитируя, ему в обвинение, чужие стихи, перевирая и притягивая за волосы факты – дело общественно вредное, потрафляющее вкусам мещанской, малокультурной среды.

Статьи, подобные той, что опубликована «Вечерним Ленинградом», ставят людей в незащищенное и безвыходное положение: возвести обвинение – легко, доказать его несостоятельность – гораздо труднее. Пока Бродский будет ходить по инстанциям и доказывать, что он не вынашивал замыслов предательства, что он не пишет порнографических стихов, что он не тунеядец и бездельник – его, как тунеядца и бездельника, вышлют из Ленинграда.

В каждой строке статьи чувствуется злоба против литературной молодежи – и нескрываемое презрение к литературному труду, к тоненьким школьным тетрадкам, в которых записаны стихи. «На его счету, – презрительно сообщают авторы статьи, – был десяток-другой стихотворений». Десяток-другой! Это ведь не яйца, а стихи, они не числом измеряются. Да и если говорить о числе, 10–20 стихотворений – это вовсе не мало, это целый сборник, целая книжка стихов молодого поэта. Это труд, вдохновенный и тяжелый. Что же тут смешного, достойного оплевания?

Статья, злостно искажающая факты, неквалифицированная, потрафляющая вкусу мещан, которые привыкли судить о поэтах на основании покроя их брюк – привела уже к очень дурным результатам: Гослитиздат расторг с Бродским договор на переводы с польского, над которыми он успешно и усердно трудился в последние месяцы. Скомпрометировав поэта перед читателем, статья лишила его любимого труда и заработка.