Триумф рыцаря - Шеннон Дрейк

– Вы вступили в войско, святой отец? – спросила она.

– Многие священники сопровождают армии в походах, – ответил ее старый друг. – Духовенство часто берется за меч.

– Значит, теперь вы возносите молитвы за этих людей?

– Да, – кивнул Маккинли и, хитро прищурившись, добавил: – Но у меня, конечно, есть и другие обязанности. – Но какие, он не объяснил. Вместо этого улыбнулся подошедшему Эрику и вернулся к беседе с Ангусом.

– Твое место, мадам, тебя ждет, – сказал ее муж. – Мы все организовали таким образом, чтобы ты чувствовала себя как дома.

Игрейния не позволила себе стряхнуть его руку с плеча – в зале собралось много незнакомых людей. Она увидела здесь даже кое-кого из лицедеев: симпатичную молодую певичку и других. Здесь были кузнецы – Игрейния видела, как они подковывали лошадей и чинили оружие; каменщики, которые без устали работали на стенах, тоже сидели за столом.

Зал был наполнен до отказа.

Но прислуживала и подавала эль не Ровенна, а девушка из кухни лорда Дэнби.

Эрик восседал в кресле хозяина замка по левую руку от Игрейнии, а по правую – Джейми. Рядом с ним расположился одетый в чистую тунику с цветами клана Эрика глухонемой Грегори. Он улыбался ей так приветливо, что Игрейния не выдержала и улыбнулась в ответ.

А затем она заметила Ровенну. Та не сидела, а стояла в конце стола и о чем-то шепталась с отцом Маккинли. Девушка, как и ее глухонемой спутник, тоже была одета необычно и выглядела очень красивой. Даже шрам не портил ее лица, который словно бы исчез по волшебству. На ней было скромное белое платье, на голове – венок.

Как будто почувствовав взгляд Игрейнии, Ровенна обернулась. И ее лицо расцвело в лучезарной улыбке.

– Какая изящная природная красота, – заметил Эрик, наклонившись к жене.

– В самом деле, – напряженно согласилась Игрейния.

Внезапно вождь поднялся и, привлекая внимание собравшихся, постучал ножом по столу. Выждав, когда наступила тишина, он заговорил:

– Сегодня у нас большой праздник. Наша очередная победа над поработителями и возвращение в мои объятия моей жены леди Игрейнии. С каждым подобным шагом мы приближаемся к нашей заветной цели – независимости нашего народа.

Его слова были встречены одобрительными криками.

– Ныне в Шотландии коронован человек, которого часто предавали, который познал горечь утраты близких и боль разлуки с любимыми женщинами, которых держат в плену. Он достаточно настрадался, однако готов пожертвовать жизнью и короной, чтобы выступить против могущественного врага. Этот человек – Роберт Брюс. Он доказал, что достоин быть королем и открывает для нас новое будущее, то самое, которое знаменует сегодняшняя победа. Мы лелеем надежду и молимся за новую, свободную Шотландию. За нашу родину. Это прекрасное начало совместной жизни для создающих новую семью мужчины и женщины. Ровенна и Ангус, вы сегодня вступаете в брак, и пусть нынешний праздник принесет вам любовь и укрепит сердца в светлые и печальные дни, которые нам предстоят впереди. И пусть единение ваших душ и сердец принесет вам детей, и пусть они станут жить в стране, которую мы будем называть своей.

Эрик поднял бокал. Вслед за ним в воздух взметнулись другие бокалы и раздались новые возгласы одобрения. Игрейния никак не могла прийти в себя и смотрела, как Ангус подошел к Ровенне и взял ее за обе руки. Их лица светились любовью.

А затем в молитве воздел руки отец Маккинли, и все встали. Сначала священник помолился за сохранение жизней собравшихся, за ниспослание победы и только потом объявил Ангуса и Ровенну мужем и женой и открыл свадебные торжества.

Все было просто и чудесно: распевные слова отца Маккинли и радостные клятвы жениха и невесты. Когда обряд закончился, все кинулись поздравлять и целовать счастливую пару.

Игрейния сидела красная от стыда, не решаясь поднять глаза на Эрика. Но когда шум еще усилился и праздник разгорелся вовсю, она почувствовала на своем плече его руку.

– А ты не желаешь поздравить молодых, миледи?

– Конечно, – смущенно пробормотала она и встала.

Когда они подошли к новобрачным, улыбка все еще давалась ей с трудом. Но Ангус сердечно ее обнял и от всего сердца поблагодарил за то, что она такая благородная леди и доказала это на деле. И поклялся в вечной верности ей и Эрику. А затем ее обняла Ровенна.

– Моя жизнь… моя жизнь была ничто до тех пор, пока я не познакомилась с вами. Без вас я бы никогда не познакомилась с Ангусом – таким великим, таким нежным и совсем не замечающим шрама на моем лице.

Игрейнии стало стыдно, и она обняла Ровенну в ответ.

– Ты мне ничем не обязана. Это Эрик взял тебя в Лэнгли, а там тебя оценили по достоинству. Ведь ты такая красивая – только слепой может разглядеть твой шрам. Прости, что я в тебе сомневалась.

Ровенна удивленно отпрянула.

– Сомневались – во мне?

– Не обращай внимания, это уже не важно. Я буду молиться о вашем счастье.

– Но вы же знаете, мы будем вместе. Отправимся в безопасное место на севере. Так распорядились Эрик и Ангус.

Игрейния кивнула.

– Я рада, что во время путешествия у меня будет такая славная подруга.

Запели волынки. Ровенна улыбнулась Игрейнии – ее не волновали дурные мысли, которые еще так недавно терзали ее госпожу. Ангус пригласил на танец невесту.

Мелодия закружила всех, и даже леди Лэнгли не устояла и вышла в круг. Теперь ей пригодились уроки Джейми, которые он давал ей в Лэнгли. Она танцевала с Тейером, Тимоти, Алланом и даже с отцом Маккинли! На стол подавали огромные подносы с едой, эль лился рекой. Праздник взвихрил ночь. Эрик отплясывал с девушкой по имени Сара, а потом с морщинистой пожилой кухаркой.

А Игрейнии он не сказал ни слова, пока не забрезжило утро и новобрачные не покинули зал. Гости начали расходиться, а некоторые подыскивали себе места для ночлега на столах или на полу, на тростниковой подстилке.

Только тогда Эрик взял ее за руку.

Люди кланялись, когда они шли к лестнице. Первой в комнату вошла Игрейния. Она слышала, как Эрик запер за собой дверь и прислонился к ней.

– Ну так что? – проговорила она, не зная, что сказать.

– Признайся, тебе было хоть чуточку стыдно?

– Было, – храбро ответила она.

Вот теперь он заключил ее в объятия, и она заглянула ему в глаза.

– Очень стыдно, – повторила Игрейния и поняла, что хочет его обнять, прижаться губами к его губам, до конца раствориться в его ласках, в силе его объятий.

Она чувствовала, что тает рядом с ним или в нем, словно туман над рекой в теплом утреннем воздухе. Одежды слетели с них, и Игрейнию закружил вихрь безумной страсти, она окунулась в нежность безвременья и испытала неистовый восторг слияния с любимым. Потом они лежали усталые, истомленные, удовлетворенные. Но Игрейния снова ощутила возбуждение, когда Эрик перекатился на нее и всем телом придавил к кровати.