Злыднев Мир. - Егор Чекрыгин

– Влезть в его голову? – усмехнулся Старик, – я пытался, но не смог. Нет, он не противился этому, просто это было подобно попытке влезть в камень.

– Так что же теперь? Ну в смысле….. Кто он? И что от него ждать?

– Если бы я знал это. Мне остается только надеяться что все то хорошее, что я вложил в него, сохранилось и этого хватит, что бы перебороть тот негативный опыт, что он получил…, в мое отсутствие.

– Ладно, – подвел итог беседе Седой, – будем надеяться.

Дальнейший путь наших друзей был, не сказать чтобы гладок, но по их меркам вполне приемлемым. Никаких серьезных препятствий не возникло на их пути, а мелкие они преодолевали без особых проблем.

Когда они вышли из Гиблых Земель, – их встретил привычный хаос. Вовсю бушевала война между Ярлом и Армией. Причем слухи о ходе этой войны, были настолько противоречивы, что обсуждение их в каком-нибудь кабаке, вполне могло привести к сражению всекабацкого масштаба. Одни утверждали что Армия полностью разгромила войско Ярла, а сам Ярл схвачен и повешен Вождем. Другие утверждали прямо противоположное, – что победил Ярл, а вот Вождь схвачен и его возят в клетке на потеху публике.

Находились даже те, кто утверждал что Ярл с Вождем помирились и теперь объединенными усилиями приканчивают Красного Короля. Этих начинали бить почти сразу, не обращая внимание на их клятвы что они лично видели бунчуки Ярла и Полка Лучших под стенами замка Красного Короля.

Наши друзья поначалу еще пытались по этим слухам выяснить реальную картину происходящего, но потом просто махнули рукой на это дело, когда поняли что даже умение чувствовать ложь, не помогает выяснить правду. Они просто двигались по намеченному маршруту, стараясь по возможности избегать неприятностей, что было не так уж сложно, учитывая способности Старика и самого Седого. Так и очутились они в том самом городе, в то самое время, когда Ярл привез пленного Вождя на встречу со своей судьбой.

– Здорово Малыш, ты чего орешь-то? … Ой, ни фига себе, да кто ж это сделал?

– Тот кто недавно был с вами, я чувствую здесь его ауру злобы и ненависти.

– Да кто ж с нами был? У нас вроде все…., а где Куренок? Да нет, не может этого быть. С какой стати ему убивать Старика, он же его из клетки вытащил….

– Седой, ведь этот твой Куренок, он же Вождь. – Прервал Кудрявый бессмысленное бормотание Седого. – А ненависть Вождя к магам общеизвестна. Видно мы расслабились и забыли про это.

Скажи Малыш, а ты не можешь вылечить его? Ты же говорил что вытащил Седого, после того как почти что убил его. Может и Старика….

– Он мертв уже больше часа. Даже я не могу оживить человека, который мертв так давно. Я могу заставить двигаться его тело, но…. Как вы могли допустить такое?

– Так ведь, кто ж думал. Я ж ведь думал, что Куренок…. А он вот оказывается как…..

На Седого было жалко смотреть. Он по настоящему успел привязаться к Старику и его смерть сильно потрясла его. За последние годы он как-то отвык терять друзей и теперь сильно переживал потерю. И это переживание только усиливалось из-за чувства вины, которое он испытывал из-за того что привел Куренка в их компанию.

Даже Малыш почувствовал это. И проявив несвойственную ему деликатность не стал настаивать на немедленных разъяснениях.

– Ладно. Я появился здесь, только для того, что бы предупредить вас, что начинаю обряд.

Сейчас я вернусь обратно, сделаю то что должен, а потом разберусь со всеми вами.

После этих слов он исчез. Седой с Кудрявым еще несколько минут потерянно бродили по стоянке, все еще не в силах поверить в такую нелепую смерть своего товарища. Потом, Седой бросился по следам убийцы, а Кудрявый остался копать могилу, на случай, если магов хоронят так же как и обычных людей.

Седой вернулся спустя примерно час. – «Удрал сука», – только и смог ответить он на вопрос Кудрявого. – Ушел по ручью. Ну да ничего. Малыш вернется, он его из-под земли достанет.

Примерно через пол часа вернулся Малыш. Он подробно и дотошно выяснил все что знали Седой с Кудрявым о личности убийцы. Потом он на несколько минут словно бы ушел в себя, потом встал…, и упал в обморок.

КНИГА 4

КУДРЯВЫЙ

Стояло то дивное время года, когда природа, словно нерадивая мать, внезапно охваченная родительской любовью, за несколько стремительно пролетающих дней, дарит своими отпрыскам весь свой нерастраченный запас материнской любви.

Тепло прошедшего лета еще согревает землю, а надвигающаяся зима дает прохладу, измученным августовской жарой телам. Во всем мире царит изобилие.

Все что могло вырасти за лето; – от съедобных корешков, до падающих под собственным весом плодов уже выросло, и уже отложилось в кладовых людей и в телах животных. В свою очередь, эти тучные, нагулявшиеся за лето тела, представляют богатую пищу хищникам и не упускающим своего и здесь людям.

Время напряженной летней работы прошло, а зимние испытания еще далеко…

В общем, самое время наслаждаться жизнью, о чем природа ненавязчиво напоминает нам, расцвечивая мир своими самыми яркими красками.

В эту пору, даже в самых черствых сердцах и замшелых душах, вдруг, нет-нет да появлялось щемящее чувство нежной грусти по…., да какая разница по чему? Может по еще одному ушедшему лету? Может по еще одному ушедшему году жизни? Может по листьям, агония смерти которых, окрашивает мир в такие дивные краски? Или может по нашей неспособности видеть и ценить эту красоту во все другие времена? Или по мимолетной скоротечности этой красоты?

Дивное, прекрасное время. Время, когда так и тянет, остановиться хоть на минуту и вглядеться, вслушаться и впитать окружающий тебя мир, и на мгновение растворившись в нем, стать его частью.

И наверное в то ясное утро, многие, из только-только проснувшихся людей так и поступили. Но только единицы из многих-многих тысяч почувствовали произошедшую перемену. Не просто перемену, – глобальное изменение.

Все осталось по-прежнему…. Или почти все.

Небо не упало на землю, горы не рассыпались, океаны не высохли и реки не пошли вспять. Но что-то неуловимое ушло из этого мира. Что?

– Слышь Седой, – чей-то он? – окочурился?

– А я откуда знаю?

– Во блин незадача, – два мертвых мага на нашу голову. Главное непонятно чего Малыш то…

– Сам ты дурак мертвый, – вон видишь, он дышит…., вроде.

– Думаешь? А может это он того, – издыхает так? Ты бы сделал чё-нибудь…

– В каком смысле, «чё-нибудь». Типа, – «добей, чтоб ни мучился», или в смысле, – «окажи первую помощь»?

– Да сделай хоть чё-нибудь. А то я чегой-то нервничаю. Водичкой на него полей….

– Вот сам и полей…

– Не-е, я того, – боюсь. Вдруг он того…, ну в смысле неправильно поймет, обидеться или… Уж лучше ты….

– Ну ты и жопа, друг Кудрявый. Сам ты значит «того», а меня значит можно магу в пасть….

– Да не-е. Я не в том смысле. Просто ты вроде с этими магами…, ну как бы того! Ну типа как бы это сказать, – «по-свойски» с ними значит. А я того. Я их и живых-то боюсь. А мертвых….

– А мертвых-то чего бояться? Мертвый он и есть мертвый, лежит себе спокойненько….

– Это наш брат лежит себе спокойненько. А маги…., злыдень их знает чё с ними после смерти то случается…. Вон Малыш, – откинулся, а вроде как еще дышит.

– Да не откинулся он ни фига. Просто отключился. Типа обморок. Тебя что по голове ни разу не били? В смысле до полной отключки?

– Меня то били. А его то вроде как никто не бил. А он того… . А чего он спрашивается «того», если его никто по голове не бил?

– А вот сейчас он очухается и сам расскажет.

После этих слов, устыженный моими словами Седой, все-таки заставил себя подойти к Малышу и слегка, осторожненько потормошить его.

(Автор должен извиниться, а вернее пояснить причину, столь…, скажет так необычно осторожного поведения наших героев. А впрочем, чего там объяснять? В общем-то, робость наших, далеко не робких друзей, – должна быть и так понятна. До сей поры, Малыш представлялся им чем-то…, всемогущим и неуязвимым. Чем-то, явно не способным, вот так, просто, ни с того, ни с сего упасть в обморок. Это было…, как если бы гора, потревоженная легким ветерком, вдруг вспорхнула со своего места и полетела бы вдаль, кружась и трепыхаясь, подобно упавшему с дерева листу).

От легкого тормошения Малыш не очнулся. Но и молнией не вдарил. Тогда ободренный этим Седой, не особо раздумывая, влепил ему несколько крепких пощечин.

Данная метода произвела свой бодрящий эффект. Веки Малыша затрепетали и открылись с некоторым усилием, открыв взору Седого полные изумления и непонимания глаза.

– Что со мной? – спросил он, причем голос его был таким робким и недоуменным, что даже у Седого не хватило вредности, воспользовавшись ситуацией, вволю поиздеваться над парнем.

– А я откуда знаю? – ответил он. – Ты у нас маг, сам должен знать.