Волшебный туман - Сьюзен Виггз

Он положил ее на кровать и, с трудом пытаясь овладеть собой, лег рядом. Его глаза были наполнены и удивлением, и страстным желанием, и неуверенностью. Его руки ласкали ее с нежностью, которая отзывалась дрожью в каждой клеточке ее тела.

— Кэтлин, родная, — слова, произнесенные на ирландском, ласкали ее слух, звучали удивительно и странно. — Это чудо, что ты, наконец, пришла ко мне.

Она запустила пальцы в его волосы.

— Чудо произошло тогда, когда я сорвала розу и пожелала тебя, и ты пришел ко мне.

— Иногда я думаю, что был послан.

Она замерла, удивляясь его словам.

— Волшебство это или случайность, — заявила она, — не имеет никакого значения, — она дотронулась до него, восхищаясь тем, как оживает его тело под ее нетерпеливой рукой.

Он глубоко вздохнул.

— Ради Бога! Помедленнее, женщина!

Она радостно засмеялась и замедлила, но не прекратила свои ласки.

— Я беспокою тебя, Весли? Он поднялся на колени.

— Да, и ей-богу, мне нравится это. Такая открытая, страстная и честная. Но не ты ли умоляла о поэзии?

Она кивнула, глядя на блики от огня, мерцающие на его теле.

— Отлично, — сказал он, — потому что на меня нашло вдохновение.

Его большие сильные руки ласково двинулись по ее груди и животу к бедрам. Она выгнулась ему навстречу, задохнувшись от желания. Его губы следовали по тропинке, проложенной руками, погружаясь в теплые тайные места, и Кэтлин потеряла голову, не заботясь больше ни о чем, кроме волнующих обещаний мужчины, окутавшего ее своим нежным очарованием. Она неслась как крупинки песка в песочных часах.

— Весли, — выдохнула она.

Ее дыхание опалило страстью, которая вихрем отозвалась в нем. Он не привык к чувствам, таким сильным и глубоким, к любви, такой безумной и отчаянной.

Он видел Кэтлин уже тысячу раз, но, тем не менее, ее глаза не переставали удивлять. Их янтарная глубина светилась как солнечный свет, струящийся через рябь спелой пшеницы.

— Я люблю тебя, Кэтлин, — его рука провела по нежной поверхности внутренней стороны бедер, поднявшись вверх от колена, нашла ее мягкую и повлажневшую плоть.

— Я люблю тебя, — повторил он снова.

— Тогда докажи мне, Весли. Докажи.

Его поцелуи, словно легкий дождь, падали на ее запрокинутое лицо. Он погрузился в ее влажное манящее тепло, затем проник глубже, до шелковистых глубин, которые охватили его своим пульсирующим жаром.

Как бы в ответ ему она застонала. Он хотел отстраниться, но она выгнулась ему навстречу, обхватив руками его плечи и дотянувшись поцелуем до его губ.

Сладкий вздох сказал ему о ее блаженстве. Он почувствовал, как она приподнимается, увидел, как дрожат ресницы на закрытых глазах, как приоткрылись губы в восторге и удивлении. Они плыли в потоке чувственности, пока она, отдавшись во власть экстаза, не вызвала у него ответной пульсации. Невыразимое блаженство захлестнуло его, когда наступил момент сладостной развязки, освободившей от напряжения его тело, но не душу, потому что подобно тому, как солнечный свет проникает в самые отдаленные долины Коннемары, Кэтлин Макбрайд проникла в него, и не было слов, чтобы выразить счастье. Он стал другим, связанным сердцем и разумом со своей возлюбленной.

Он целовал ее долго и настойчиво, пытаясь отогнать мысли о предательстве, которое ему придется совершить еще до того, как на горизонте появятся предрассветные лучи солнца.

Ему надо было сказать ей об этом. Сказать о том, что он собирается отдать клонмурских лошадей Титусу Хаммерсмиту.

Это остудит ее сердце быстрее, чем внезапно наступившие заморозки. Если он объяснит, как он планирует обмануть круглоголовых, она, возможно, простит его, но, как глава Макбрайдов, будет настаивать на своем участии. А это он не может ей позволить, потому что задача была слишком опасной. Не для того он завоевал ее сердце, чтобы потерять его в сражении.

Он тайно договорится с мужчинами, которые теперь были преданы ему. А Кэтлин вообще не надо знать, что лошади исчезли.

Он ни за что не подвергнет испытанию хрупкие узы только что начавшейся любви.

Ради Лауры ему придется еще раз обмануть Кэтлин.

— Весли, — она посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц с томной улыбкой удовлетворенности на губах. — Это было чудо. Ты действительно поэт и очень талантливый.

Им овладела усталость. День выдался длинный, испытание оказалось трудным и эмоционально опустошающим. «Завтрашний день принесет еще большие испытания», — подумал он, целуя на виске завиток золотистых волос. Он прижался к ее телу и удивился тому, что раньше засыпал как-то иначе.

Он прошел долгий путь с момента повешения на Тибурнской виселице. Но если завтра все пройдет по его плану, скоро он обретет дом. Сон охватил его, как сложенные крылья ангела.

Кэтлин почувствовала, как он расслабился. — Я люблю тебя, — прошептала она, понимая, что говорит это слишком поздно, потому что он уже не слышит ее признания. Но какое это имеет значение, если впереди у них целая жизнь.

Завтра она посмотрит в его глубокие, таинственные глаза и скажет, сама наслаждаясь этими словами, более ста раз, что любит его. Но утром его уже не было рядом.

Глава 17

Натянув через голову простую тунику, Кэтлин поспешила в зал. Женщины сидели вокруг стола, расправляясь с говядиной из Брокача и запивая ее пивом.

— Где Весли? — спросила она.

Эйлин Бреслин по-матерински улыбнулась ей.

— Это первое утро, когда тебе вздумалось спросить о своем муже. Я думаю, уже давно пора. Хвала всем святым на небесах, обе дочери Клонмура счастливы в своем замужестве.

Кэтлин вспыхнула, но напоминание доставило ей удовольствие, потому что внутри нее эхом отдалось наслаждение, которое она испытала этой темной ночью.

— Видели вы его?

Женщины переглянулись и пожали плечами. Кэтлин нахмурилась.

— Тогда где же остальные?

— Они все отправились на остров за жеребцами для случки, — ответила Эйлин.

Кэтлин поджала губы. Она всегда с удовольствием принимала участие в ежегодном ритуале. Каждую весну они переплавляли коннемарских пони на высокий остров, где были прекрасные пастбища с зеленой сочной травой. Позже они возвращали их для случки с кобылами. Процесс был захватывающим и опасным, и он нравился Кэтлин. Но после вчерашней ночи ничто не могло испортить ей настроения.

— Даже Даида? — спросила она. Эйлин кивнула.

— Да, даже он.

Кэтлин вышла во двор посмотреть, какая погода. Приятный теплый дождик оросил ее лицо. Почувствовав, что кто-то есть рядом, она обернулась и увидела Бригитту, которая присоединилась к ней. Кэтлин улыбнулась.